Марио Пьюзо - Омерта

— Привет, Эспинелла. Что-нибудь случилось?

— Да нет, просто хочу побеседовать с этим парнем в комнате для допросов. Открой нам дверь.

— Сейчас. Кто-нибудь из нас тебе не нужен?

— Нет. Разговор будет по душам.

— Ага, один из твоих знаменитых душевных разговоров. — Он рассмеялся, пристально посмотрел на Хескоу. — Я видел тебя внизу. Ты ел клубничный торт, так? — Он провел их к двери в дальнем конце зала, повернул ключ в замке, открыл ее. А после того как Эспинелла и Хескоу переступили порог, запер их в комнате для допросов.

Присутствие, пусть и за дверью, других копов подбодрило Хескоу. Да и комната скорее подходила для отдыха, а не допросов: диван, стол, три удобных стула. И розовые стены, увешанные фотографиями и рисунками самолетов.

Эспинелла усадила Хескоу на стул, стоящий перед столом, на который села сама, глядя на него сверху вниз.

— Может, перейдем к делу? — спросил Хескоу. — Мне бы не хотелось опаздывать на самолет.

Эспинелла не ответила. Наклонилась, взяла с колен Хескоу «дипломат». Хескоу дернулся. Она открыла «дипломат», пробежалась взглядом по содержимому, в том числе и по пачке сотенных.

Взяла один из фальшивых паспортов, раскрыла его, вновь положила в «дипломат», вернула его Хескоу.

— Ты очень умный человек. Понял, что пора сматываться. От кого ты узнал, что я тебя ищу?

— А почему вы должны меня искать? — спросил Хескоу. Теперь, когда она вернула ему «дипломат», он чувствовал себя увереннее.

Эспинелла сдвинула заплатку, чтобы он мог увидеть пустую глазницу. Но Хескоу даже не мигнул: ему случалось видеть раны и пострашнее.

— Из-за тебя я осталась без глаза. Только ты мог подставить Пола и меня.

— Вы не правы, совершенно не правы, — Хескоу заговорил с абсолютной искренностью, свойственной специалистам его профиля. — Если бы я это сделал, я бы взял деньги, вы это должны понимать. Послушайте, мне нужно успеть на самолет. — Он расстегнул рубашку, отлепил от тела две пачки по десять тысяч долларов, положил на стол. — Они — ваши. И деньги в «дипломате».

Всего тридцать штук.

— Однако, — усмехнулась Эспинелла. — Тридцать штук. Огромные деньги за один глаз. Хорошо. Но ты должен назвать мне имя человека, который заплатил тебе, чтобы посчитаться с нами.

Хескоу принял решение. У него был лишь один шанс остаться в живых — попасть на самолет.

И он знал, что Эспинелла не блефует. Ему не один раз приходилось иметь дело с такими вот маньяками, для которых человеческая жизнь не стоила и цента.

— Послушайте, вы должны мне поверить. Я и представить себе не мог, что этот парень попытается убить двух высокопоставленных копов. Я действительно сказал о заказе Асторре Виоле, чтобы он мог где-нибудь затаиться. Я никак не ожидал, что он решится на такое.

— Хорошо. А теперь скажи, кто его заказал?

— Пол знал. Он вам не говорил? Тиммона Портелла.

Эспинеллу охватила ярость. Жирный врун!

— Встань, — бросила она Хескоу. Внезапно в ее руке появился пистолет.

Хескоу пришел в ужас. Ему уже доводилось видеть такой взгляд, да только на месте жертвы он оказался впервые. Мелькнула мысль о том, что вместе с ним умрут и пять миллионов долларов, которых теперь никто не получит. Какая трагедия!

— Нет! — выкрикнул он, вжимаясь в спинку стула.

Свободной рукой Эспинелла схватила его за волосы, рывком подняла на ноги, выстрелила в шею. Хескоу буквально вырвало из ее руки, швырнуло на пол. Она присела у тела. Пуля разворотила горло. Эспинелла достала второй пистолет, из кобуры на лодыжке, вложила его в руку Хескоу, встала. В замке повернулся ключ, в комнату для допросов влетели оба копа с пистолетами в руках.

— Мне пришлось его пристрелить, — объяснила Эспинелла. — Он пытался меня подкупить, а потом вытащил оружие. Вызовите санитарную машину, а в отдел расследования убийств я позвоню сама. Ничего не трогайте, не выпускайте меня из поля зрения.

Следующим вечером Портелла напал на дом Силка. Его жену и дочь давно уже переправили в Калифорнию, на тщательно охраняемую базу ФБР. Силк по приказу директора находился в нью-йоркском отделении ФБР, так же, как и все его подчиненные, за исключением Билла Бокстона. Последний осуществлял общее руководство операцией по захвату бандитов, в которой участвовала и группа специального назначения. Инструкции Бокстон получил очень жесткие. ФБР не желало очередной кровавой бойни, которая вызвала бы шквал нападок со стороны защитников гражданских прав. Поэтому Бокстону предлагалось приложить максимум усилий, чтобы уговорить нападающих сдаться.

Разрабатывали операцию Курт Силк, Билл Бокстон и командир спецподразделения Сестак, мужчина лет тридцати пяти с закаменевшим лицом, судя по выговору — выпускник Гарварда.

Встретились они в кабинете Силка.

— Я рассчитываю, что во время операции вы будете поддерживать со мной постоянный контакт, — сказал Силк. — Инструкции директора должны быть выполнены в полном объеме.

— Не волнуйся, — успокоил его Бокстон. — У нас сто человек, а суммарная огневая мощь в несколько раз превосходит их. Они сдадутся.

— Еще сто человек я расставил по внешнему периметру, — добавил Сестак. — Мы позволим им войти, но не выпустим.

— Хорошо, — кивнул Силк. — После задержания доставьте их в наш нью-йоркский центр расследований. Мне не разрешено участвовать в допросах, но я хочу как можно скорее получить всю информацию.

— А если что-то пойдет не так и их придется перестрелять? — спросил Сестак.

— Тогда нас ждет служебное расследование, а директор будет очень недоволен. Реальность же такова: им предъявят обвинение в заговоре с целью совершения убийства и отпустят под залог.

После чего они исчезнут в Южной Америке. Так что у нас есть лишь несколько дней, чтобы допросить их.

Бокстон улыбнулся одними губами, а Сестак встретился с Силком взглядом.

— Я думаю, что вы будете этим очень недовольны.

— Да, меня это тревожит, — признал Силк. — Но директор больше озабочен политическими последствиями. Обвинение в заговоре — дело тонкое.

— Понятно, — кивнул Сестак. — Значит, руки у нас связаны.

— Совершенно верно.

— Это просто безобразие, — покачал головой Бокстон. — Они попытаются убить сотрудника федерального ведомства, и это сойдет им с рук.

Сестак с улыбкой переводил взгляд с одного на другого. Его сероватая кожа чуть покраснела.

— Это все досужие измышления. Никто не знает, как все сложится на месте. Почему-то парни с оружием всегда думают, что по ним стрелять никто не может. Такая вот странная особенность человеческого характера.

В тот же вечер Бокстон и Сестак отправились в Нью-Джерси, к дому Силка. В окнах горел свет, создавая впечатление, что в доме кто-то есть. На подъездной дорожке стояли три автомобиля, убеждая нападавших, что охранники тоже в доме. Машины заминировали. Они бы взорвались при попытке повернуть ключ зажигания. У дома Бокстон никого не увидел.