Марио Пьюзо - Четвертый К.

— Ты опять читаешь это дерьмо?

Ромео передернул плечами, улыбнулся и ответил:

— Это развлекает меня, а герои поразительно похожи на итальянцев, которые изо всех сил стараются выглядеть серьезными.

Они быстро разделись и легли рядом. Их тела были напряжены, но не от сексуального возбуждения, а от таинственного чувства ужаса. Ромео уставился взглядом в потолок, а Анни закрыла глаза. Она лежала слева от него и начала правой рукой медленно и нежно массировать его член. Они едва касались друг друга плечами. Когда она почувствовала, что член Ромео напрягся, то, продолжая поглаживать его правой рукой, левой принялась мастурбировать себя. Ее руки двигались в медленном ритме и когда Ромео попытался дотронуться до ее маленькой груди, она, как ребенок, состроила гримасу, при этом глаза ее были зажмурены. Пальцы Анни сжимали его член все теснее, движения их становились все безумнее и неритмичнее, и Ромео испытал оргазм. Когда его сперма вылилась на ее руку, она тоже содрогнулась в оргазме, глаза ее были открыты, а худенькое тело подбросило вверх; она повернулась к Ромео, словно для того, чтобы поцеловать его, но только на мгновение спрятала голову на его груди, пока ее тело не перестало сотрясаться. Потом, совершенно естественно, она села и вытерла свою руку грязной простыней, взяла сигарету и зажигалку с мраморного ночного столика и закурила.

— Я чувствую себя лучше, — заявила она.

Ромео вышел в ванную, намочил полотенце, вернулся, обтер себе руки, все тело, протянул полотенце ей, и она протерла себе между ног.

Они уже совершали такую процедуру накануне другой операции, и Ромео понимал, что это естественное проявление привязанности, которое она может себе позволить. Анни так яростно отстаивала свою независимость, что не могла допустить, чтобы не любимый ею мужчина вторгался в нее. Однажды он предложил ей взять его член в рот, но она восприняла это тоже как некую форму подчинения мужчине. То, что она сейчас делала, было единственным способом удовлетворить ее потребность, не предавая идеалов независимости.

Ромео изучал ее лицо. Теперь оно было не таким жестким, взгляд не столь яростным. Он спросил себя, как она, такая молодая, могла за короткое время стать настолько беспощадной?

— Ты не хочешь поспать со мной сегодня ночью, просто для компании? — поинтересовался он.

Она отбросила сигарету и ответила:

— О нет. Зачем мне это? Мы оба получили то, что хотели.

Анни начала одеваться.

— В конце концов, — заметил он насмешливо, — ты могла бы перед уходом сказать мне что-нибудь нежное.

Она обернулась в дверях, и на мгновение Ромео подумал, что она вернется в постель. Она улыбнулась, и он впервые увидел ее молодой девушкой, которую мог бы полюбить. Но она привстала на цыпочки и произнесла:

— Ромео! Ромео! Почему ты Ромео?

Показав ему нос, она исчезла за дверью.

В университете Бригам Янга, находившемся в городке Прово, штат Юта, два студента, Дэвид Джатни и Крайдер Коль, готовили свое снаряжение для традиционной охоты на человека, устраиваемой раз в семестр. Эта игра снова вошла в моду после избрания Фрэнсиса Ксавье Кеннеди президентом Соединенных Штатов. По правилам игры студенческая команда получает двадцать четыре часа на совершение убийства, то есть выстрела из игрушечного пистолета в вырезанную из картона фигуру президента с расстояния не более пяти шагов. Для предотвращения покушения действует команда охраны из более чем сотни студентов. Денежный приз расходуется на Банкет Победы по окончании охоты.

Администрация колледжа под влиянием мормонской церкви не одобряла эти игры, хотя они стали популярными в студенческих кампусах по всем Соединенным Штатам, как одно из порочных проявлений свободного общества. Дурной вкус, тяга к насилию стали частью духовной жизни молодежи. В этом был выход раздражению против власти, протест тех, кто еще ничего не добился, против тех, кто уже достиг успеха в жизни. Протест этот носил символический характер и, конечно, был предпочтительнее политических демонстраций или сидячих забастовок. Игра в охоту стала клапаном для бунтующих гормонов.

Два охотника, Дэвид Джатни и Крайдер Коль, прогуливались рука об руку по университетскому городку. Джатни был мозговым центром, а Коль актером, и пока они шли к команде, охранявшей изображение президента, говорил, главным образом, Коль. Вырезанную из картона фигуру президента легко было узнать, она была причудливо раскрашена: синий костюм, зеленый галстук, красные носки без ботинок. На ногах была нарисована римская цифра IV.

Охрана стала угрожать Джатни и Колю своими игрушечными пистолетами, и оба охотника ретировались. Коль при этом выкрикивал веселые ругательства, а Джатни шел молча, с мрачным лицом. Он относился к своему заданию весьма серьезно. Джатни заново просматривал план и уже начинал испытывать дикое удовлетворение от его абсурдности, которая и обеспечивала успех. Эта прогулка на глазах у противника должна была зафиксировать, что охотники одеты в лыжные костюмы, закрепить этот зрительный образ, чтобы обеспечить последующий сюрприз, а также создать впечатление, что охотники уходят из кампуса на уик-энд.

Правила игры предусматривали, что маршрут поездки «президента» публикуется. На этот вечер у него запланирован банкет. Джатни и Коль решили нанести удар как раз перед полуночью, когда по условиям игры охота кончается.

Все шло как задумано. Джатни и Коль встретились в шесть часов вечера в назначенном ресторане, владелец которого ничего не знал об их планах. Для него они оставались просто двумя юными студентами, подрабатывающими в ресторане последние две недели. Они оказались прекрасными официантами, особенно Коль, и хозяин заведения был весьма ими доволен.

В девять вечера охрана «президента», состоявшая из сотни крепких студентов, появилась в ресторане с макетом, все входы были взяты под контроль. Макет установили в центре круга, образованного столиками. Хозяин ресторана потирал руки, глядя на этот наплыв гостей, и только когда заглянул на кухню и увидел, как два его молодых официанта прячут игрушечные пистолеты в супницы, он все понял.

— О, Боже! — только и мог вымолвить он. — Значит, парни, сегодня вы увольняетесь.

Коль в ответ ухмыльнулся, но Дэвид Джатни глянул на него с угрозой, и они вышли в зал ресторана, высоко держа супницу, чтобы не были видны их лица.

Команда охраны уже поднимала победный тост, когда Джатни и Коль поставили свои супницы на центральный столик, сняли с них крышки и вытащили игрушечные пистолеты. Они направили их на безвкусно раскрашенный макет, и прозвучали щелчки, изображавшие выстрелы. Коль выстрелил один раз и разразился хохотом, а Джатни трижды неторопливо нажимал на курок, после чего бросил пистолет на пол. Он не двигался и не улыбался, когда команда охраны окружила его с поздравительными проклятьями, и все уселись за ужин. Джатни пихнул макет ногой так, что тот свалился на пол, где его уже не было видно.