Вадим Фарг - Как создать хентай 4 18+ [СИ]

Да уж, и у неё жизнь не сахар. Интересно, а как жила Мико, ведь о ней я так ничего и не узнал.

Загудел мотор, и в белую чашку полилась тонкая струйка ароматного кофе.

Да, на вкус та ещё дрянь, но хотя бы пахнет приятно.

Стоило сделать пару глотков, как вспомнился наша беседа с Митсуко около дома. Тогда она поведала мне о синевласой красотке, и её история мне не пришлась по душе.

«Всё произошло много лет назад…»

Именно так начала начальница с тяжёлым вздохом.

— Да уж, действительно, много, — пробормотал я с хмурым видом.

Сознание само подкинуло картинку из прошлого Кэори. И отмахнуться от этого я уже не мог.

Много лет назад…

— Ты не можешь так просто нас бросить! — кричала мама, а следом раздался звук бьющейся посуды.

— Успокойся, Наоми! — огрызался на неё папа. — Взгляни на себя! Превратилась в настоящую мегеру!

— Всё из-за твоих гулянок! — не унималась та. — Я терпела это больше года, не говоря тебе ни слова! Всё ради Кэори!

— Она поймёт, когда повзрослеет!

— А что ей делать сейчас?!

Пятилетняя девочка сидела в своей комнате, спрятавшись под одеяло. Никогда она ещё не слышала такие крики и ругань родителей. Но сегодня что-то случилось. Не понимала, что именно, ведь ещё вчера всё было прекрасно. Гуляла с мамой в парке, а потом их забрал папа на машине и отвёз домой, купив при этом мороженое. Но мама почему-то постоянно оставалась недовольна. Особенно когда нашла свой подарок в машине. Небольшое колечко. Папа сказал, что обязательно ей отдаст, но попозже. Почему же она обиделась?

— Я что-нибудь придумаю! — вновь крик папы.

— Не смей к ней заходить!

Но было поздно, он распахнул дверь и вошёл в детскую комнату.

— Цветочек? — нежно позвал папа, и Кэори сразу же выскочила из-под одеяла, прыгнув в объятия отца. — Ты почему не спишь?

— Проснулась, — честно призналась та и прижалась к нему ещё сильнее. — А вы ругаетесь?

— Не совсем, — ответил тот и посмотрел на маму, что стояла в дверном проёме. — Цветочек, мне надо уехать на время. Это по работе…

— Отлично, — тихо прошипела мама, но не стала перебивать.

— Но ты же вернёшься? — с надеждой спросила девочка.

— Куда же я денусь? — усмехнулся тот и посмотрел на жену, но та лишь отвернулась и пошла в зал. — А сейчас мне надо ехать.

С этими словами он поцеловал дочь и уложил в кровать. Вышел и прикрыл за собой дверь.

Криков больше не раздавалось. Наоборот, воцарилась гробовая тишина, которую нарушил лишь щелчок замка, а потом чьи-то всхлипы. Но маленькая Кэори не могла встать, так как сон сморил её в одночасье.

Год спустя…

— Мама, может, не пойдём в больницу, — просила синеволосая малышка. — Я боюсь врачей.

Она вместе с мамой шли по тротуару к клинике, укутавшись в потёртые обноски, оставшиеся дома. Осень в том году была особенно холодной, и девочка простыла. Кэори сжимала подратого плюшевого медведя, не желая отпускать один из последних подарков отца ни за что на свете.

— Прости, цветочек, но нам надо. Ты же не хочешь, чтобы тебя положили в больницу? — спросила мама.

Кэори посмотрела на неё снизу вверх и шмыгнула носом. Всего лишь за один неполный год, когда их бросили, женщина постарела, словно время для неё ускорилось в несколько раз.

— Ой, смотри! — внезапно воскликнула Кэори и радостно прыгнула на месте. — Это же папа!

— Где? — женщина осмотрелась, и только тогда увидела бывшего мужа.

Он садился в дорогую красную машину вместе с какой-то красоткой, одетой в длинную шубу. Кэори так и не запомнила лицо незнакомки, но в памяти навсегда осталась шикарные русые волосы, что взметнулись под порывом ветра.

— Папа! — закричала малышка, но мужчина не услышал. Или же просто не обратил на них внимание, ведь его взгляд был прикован к другой женщине. — Папа, постой!

Кэори дёрнулась к нему, но крепкая хватка матери не позволило девочке сорваться к нему.

— Это не он, Кэори, — отстранённо произнесла мама.

— Но как же? — изумилась та. — Это точно папа.

— Нет, ты ошиблась.

В это время заревел мотор, и машина стремительно понеслась прочь от них, оставив девочку в полной растерянности.

Прошло двенадцать лет…

Кэори сидела в клинике рядом с кроватью матери, держа ту за руку. За всё время, что прошло после развода, они получили совсем скромную сумму. Отец исправно платил алименты, проблема была в том, что ему удалось с кем-то договориться, чтобы выплаты были в разы меньше.

Именно поэтому мать девушки перебивалась с одной работы на другую. Платили мало, но на скромную жизнь хватало. Она так и не вышла замуж во второй раз, хотя за ней ухаживало множество мужчин. И всё же мать полностью посвятила себя дочери, что и сыграло с ними злую шутку.

И вот Кэори сидит у остывающего тела, а по щекам бегут слёзы. Доктора не смогли спасти женщину без страховки и без гроша в кармане. Никто не помог в трудную минуту, они всегда оставались вдвоём, но теперь девушка одинока.

— Мама, — прошептала Кэори одними губами. — Прости…

— Ока Кэори? — в палату вошла женщина-врач с печальными глазами. — Меня зовут Эйми… мне очень жаль. Вот, — протянула планшет с несколькими бумагами, — подпиши, и мы сделаем всё остальное.

— Что с ней будет? — девушка не отпускала мать, что ещё час назад была жива.

— Кремация, — ответила врач. — Прости, но это всё, что мы можем.

— Спасибо, — пробормотала Кэори, взяв в руки бумаги. Она не могла поднять взгляд, предпочитая оставаться за «стеной» длинных волос, не желая никого видеть.

— Соцработники скоро приедут. Они помогут…

— Нет, — мотнула головой та. — Мне почти восемнадцать. Осталась пара месяцев. Я буду у себя дома.

— Но, Кэори, — попыталась возразить женщина. — Это будет тяжело, поверь.

— Разве вы можете меня понять? — девушка впервые подняла красные от слёз глаза. — Единственный родной человек в вашей жизни болел раком?

Да, она понимала, насколько грубо это звучит. Но в тот момент ей было наплевать.

— К сожалению, каждый человек сталкивается со смертью, — Эйми, как ни странно, не обозлилась. Наоборот, в её глазах Кэори и правда увидела понимание и сочувствие. — Рано или поздно мы остаёмся одни. С этим приходится жить.

— А если я не хочу?! — с вызовом воскликнула та.

— Тебе придётся, — взгляд женщины стал цепким и холодным. — Или ты предашь всё то, что сделала для тебя мама? Она всю жизнь посвятила одной тебе. И не простит, если ты наложишь на себя руки, — и, чуть потеплев, продолжила: — Тебе придётся смириться и бороться, хотя бы ради её памяти.

Кэори пробрал гнев. Нет, не на врача, а на саму себя. Как она могла об этом забыть? Почему позволила слабости коснуться её сердца? Поддалась страху? Может быть, но Эйми права. Мама умерла только из-за того, чтобы дать жизнь единственному ребёнку. И Кэори не имеет права обесценить все её труды.