Кэрри Лонсдейл - Без лишних слов [litres]

Так что же с ним случилось?

Лукас приезжает ровно в полдень. Точно в назначенное время.

– Выглядишь, как отогретый мертвец, – говорит он Оливии, встречающей его у двери.

– Собиралась предложить ланч. – Она зевает, прикрывает ладонью рот и затягивает поясок шелкового халата, надетого поверх жгуче-розовой рубашки и шелковых темно-синих пижамных штанов. Легла Оливия поздно из-за того, что искала информацию по Лили. Пропавшей она не значится. Как и Джош. Ни он, ни она не зарегистрированы в социальных сетях. В интернете эти двое – призраки. Удрученная, она закрыла многочисленные открытые окна и посвятила остаток ночи последней панели иллюстраций, которую отправила редактору в половине пятого утра. Потом проспала поставленный на 8:00 будильник и проснулась только через три часа от какого-то звона. Как оказалось, Джош разбил тарелку. Следующий час Оливия расхаживала перед окном, поглядывая нетерпеливо на дорогу и спрашивая себя, когда же наконец приедет Лили. Может, она уже близко?

– Где он? – Лукас вытирает ботинки на придверном коврике.

Она кивает в сторону кухни.

– У него ланч.

Открыв дверь шире, Оливия впускает брата в дом. Лукасу она позвонила, поддавшись панике, когда увидела на голове племянника хирургический шрам. Потом ввела брата в курс дела, коротко рассказав о неожиданном появлении Джоша, его странном способе общения, шраме на голове, и предложила свое понимание ситуации. Либо Джош сбежал от матери, либо с их сестрой что-то случилось. Возможно ли, что она в беде? Не стоит ли отвезти Джоша в службу неотложной помощи? Лукас так не думает. Племянник здесь, он ходит и разговаривает, а скоро должна появиться и сама Лили. Когда Оливия попросила помочь, Лукас обещал заглянуть на ланч.

– Сколько у тебя времени?

Лукас смотрит на свой «Фитбит».

– Мне нужно быть на работе через сорок пять минут.

– Хочешь поесть? У меня сыр на гриле и томатный суп. – Кулинарных талантов ей все же не хватает. Суп она налила из банки, а с залежалого сыра пришлось соскрести немного плесени. Не забыть бы потом сделать заказ в бакалейном.

– Так ты покормишь меня в конце концов? Нет, я в порядке. Подзаправился сэндвичем по пути сюда. – Лукас сбрасывает с плеч перепачканную краской фуфайку, роняет ее на спинку дивана и кладет в карман ключи. На руках застывшие брызги голубой краски, ногти обрезаны до мяса. Оливия с трудом подавляет желание отправить брата вымыть руки, прежде чем он начнет что-то трогать. Сухие, ломкие кутикулы охватывают основание ногтей, иссохшая пустыня в конце плато загорелой кожи. Лукас выполняет заказы на малярные работы, и это его единственный источник доходов. Когда-то он хотел стать архитектором, но удержаться на выбранном курсе не сумел.

– Сегодня что-нибудь сказал? – спрашивает Лукас.

– Вообще-то нет. Больше помалкивает. – Насколько смогла понять Оливия, разговаривать ему трудно, он нервничает, расстраивается, закрывается. – Все утро рисовал. У него это хорошо получается. Способности определенно есть.

– Как и у Лили. – Лукас бросает взгляд в сторону кухни. – Помнишь? Она частенько этим занималась.

Оливия кивает.

Сестра, бывало, часами просиживала с карандашами, заполняя рисунками страницы тетради.

– А что ты обо всем этом думаешь? – спрашивает она.

– О чем именно?

– Я имею в виду Лили. Полагаешь, она появится? – В животе неприятное ощущение, как будто жареное яйцо перевернулось на сковородке. Надежда тает с каждой минутой. К этому времени Лили уже должна была бы приехать, ведь так? – В списке пропавших без вести ее нет. Я смотрела. Надо решать, что делать с Джошем.

Лукас поднимает руки и пожимает плечами.

– То есть ты ничего предложить не можешь? – Оливия сникает от отчаяния и досады. Иногда ей хочется взять в руки весло от каяка и треснуть брата как следует, выбить из него это безразличие. – А что, если мы не сможем ее отыскать? Что, если она не приедет, и у нас не получится ее найти? Что мне, скажи на милость, делать с Джошем? Отправить в школу? Позвонить Итану и сказать, чтобы забрал своего сына? А если он не захочет?

Лукас снова поднимает руки.

– Не торопись. Сделай паузу. Давай я познакомлюсь с парнем, а потом скажу тебе свое мнение.

– Только не говори ничего насчет его головы, – говорит она тоном защитницы и со стыдом признает, что уже давным-давно не испытывала ничего даже отдаленно похожего на это чувство в отношении брата и сестры.

– Даже если для этого придется притвориться слепым?

– Он носит бейсболку. И очень застенчивый. Будь с ним помягче. Большую часть того, что ему говорят, он понимает, но чем медленнее, тем лучше. И минимум слов.

– Как скажешь. – Лукас сует руки в карманы заляпанных краской холщовых штанов. – Ты все еще считаешь, что его отец – Итан?

– Да. – Она складывает руки на груди. Дуайт никогда ей не врал. Высадив ее у дома после разговора о беременности Лили, он сказал, что у него есть фотографии Итана и Лили в машине Итана. Он не принес их, не зная, как отреагирует на это Оливия, но предложил прислать по возвращении домой. Мол, только позвони. Оливия не стала звонить. Новость о том, что Лили и Итан вместе, разбила ей сердце. Так что, любоваться еще на фото? Нет, этого она бы не вынесла.

Лукас вскидывает брови.

– Так ты ему позвонишь?

Оливия морщится. Желания звонить Итану нет никакого, но, наверно, придется, если Лили не даст о себе знать.

– Вот что я тебе скажу. Я поговорю с Джошем, посмотрю, можно ли от него чего-то добиться. Если ничего не выйдет, звони Итану.

– Хорошо.

– И ко мне домой он не пойдет. – Лукас смотрит на сестру так, словно знает, о чем она думает.

– Да ладно. Вы с Лили были близки. И ты же парень. Вы сойдетесь.

– Не у тебя одной есть обязательства.

– Обязательства тут ни при чем. – Хотя, конечно, она держит в уме приближающийся дедлайн. – Просто…

– Что?

Оливия складывает руки на груди.

– Так странно видеть его здесь.

– Из-за того, что он сын Итана?

– И из-за этого, и из-за того, как все так повернулось. – Джош – живое напоминание о годах, когда она потеряла из-за Лукаса каникулы на озере, пережила разрыв с Блейзом, предательство Итана и бегство Лили. Темные годы.

Лукас чешет голову.

– Послушай, я сомневаюсь, что парень задержится здесь надолго. Понятно же, что Лили за ним примчится.

– Надеюсь, ты прав, – говорит Оливия, хотя внутренний голос шепчет, что здесь все не так просто, что дело серьезнее, чем кажется. Ночью она познакомилась со статистикой, которая отнюдь не добавила оптимизма. Ежегодно в одних только Соединенных Штатах без вести пропадает шестьсот тысяч человек.

Лукас снимает рабочие ботинки и подталкивает их ногой к стене.