Виктор Лыков - Мгновения, мгновения...

— Лежать!

Он выстрелил в воздух.

То ли властный голос, то ли предупредительный выстрел, а скорее всего, и то и другое парализовали преступника. Распластав руки, он лежал на мостовой, не в силах подняться, чтобы продолжить борьбу.

Ледовской властно проговорил:

— Лежать! Не двигаться!»

Через несколько секунд преступник снова зашевелился, поднял голову, но, увидев направленный на него пистолет, затих.

Николай чуть отступил назад, чтобы легче контролировать движения задержанного.

— Сдаюсь, веди в отделение! — приподнялся мужчина.

— Не шевелиться! — предупредил Ледовской.

Он посмотрел в конец улицы: никого. Крепче сжал пистолет.

Через несколько минут послышался шум двигателя. Сержант повел глазами — в его сторону направлялась грузовая машина. Облегченно вздохнул: наконец-то.

Преступник ни на секунду не терял надежды вырваться и бежать. Разреши ему Ледовской пошевелиться, он тут же сбил бы его.

Увидев машину, задержанный потянулся к лежавшей финке, невзирая на предостережение. Ледовскому ничего не оставалось, как снова прижать противника к мостовой.

Подскочил удивленный водитель:

— Что случилось?

— Помогите связать.

Тут же подошла патрульная машина. Преступника водворили в кабину…

Вскоре после этого случая Ледовской уехал с семьей в отпуск, а когда вышел на службу, товарищи сообщили, что он, милиционер-водитель отдела вневедомственной охраны при Москворецком РУВД Москвы, за мужество, проявленное при задержании преступника, награжден орденом Красной Звезды.

Спустя несколько дней сержанта разыскал московский художник Виктор Наумов и пригласил к себе в мастерскую…

Закончив рассказ, Ледовской поднялся и подошел к холсту:

— Помог ли мой рассказ, Виктор Васильевич?

— Несомненно, Николай Федорович. Уверен, портрет получится.

Кто был на выставке «Всегда начеку», состоявшейся три года назад в Доме художника на Кузнецком мосту, тот не мог не обратить внимание на портрет сержанта милиции Николая Ледовского. Изображен он был простым и открытым, таким, как в жизни, — скромным и мужественным.

Очень ответственная служба у Николая Ледовского, и несет он ее преданно, самоотверженно. В этом видится преемственность того лучшего, чем всегда отличались московские стражи правопорядка.

Инкассаторская машина Луховицкого районного отделения Госбанка стремительно мчалась по пустынному шоссе. Дорога прямая, ровная. Место открытое: слева — огромное поле, справа — густая полоса лесопосадок. Водитель В. Н. Кондаков взглянул на часы — стрелки приближались к шестнадцати, посмотрел вперед — ни одной встречной машины. Шоссе будто вымерло. Лишь справа, у обочины, возился с двигателем мотоциклист. При приближении к нему Кондаков, сбросив скорость, принял влево, чтобы объехать. Когда машина поравнялась с мотоциклом, парень схватил лежавшее рядом ружье, мгновенно выпрямился и выстрелил несколько раз. Мелким градом разлетелись осколки лобового стекла, вскрикнули раненые инкассаторы В. Я. Роев и В. Н. Романовский и тут же сникли, уронив головы на грудь.

Это произошло 22 сентября 1982 года близ города Луховицы, на двенадцатом километре от поворота на автомобильную трассу Москва — Рязань.

Ошеломленный внезапными выстрелами среди белого дня водитель Кондаков, спрятав голову за приборный щиток, что было силы давил на газ, уводя из-под огня машину с двумя тяжелоранеными товарищами и десятками тысяч народных денег. Во избежание погони и повторного нападения он решил не останавливаться до тех пор, пока не выедет на оживленную трассу. Там спасение. Пока же на дороге по-прежнему никого, ни встречных, ни попутных машин.

В кабине запахло горелым маслом. «Пробит двигатель», — подумал Кондаков. Вскоре упала скорость. Водитель поднял голову, оглянулся: погони не было. Машина, надрывно урча, едва тянула, а у поворота на автостраду мотор заглох. Встревоженный Кондаков выбежал на трассу, стал голосовать. Остановился микроавтобус.

— Помоги, там умирающие, — задыхаясь от волнения, проговорил Кондаков.

Водитель кивнул головой и подрулил к подбитой «Волге». Перенесли раненых, деньги.

— Садись, — сказал он еле державшемуся на ногах Кондакову.

Машина помчалась в луховицкую больницу.

О нападении на инкассаторскую машину в Луховицкий районный отдел внутренних дел сообщили из приемного отделения больницы. Дежурный торопливо записывал: стрелял мотоциклист, одет в куртку, шлем красно-белый, рубашка защитного цвета…

По тревоге были подняты две оперативные группы: одна выехала в больницу, другая — на место преступления.

На обочине дороги оперативные работники обнаружили стреляные гильзы. Эксперт-криминалист тут же установил тип оружия и даже примерную характеристику его владельца. Стрелял не дилетант, а опытный преступник. Об этом говорил и тот факт, что, когда машина вырвалась из-под обстрела, гнаться за ней он не рискнул, а мгновенно скрылся.

Кто он? Куда ушел? Где затаился? Что еще натворит, озлобленный неудачей? Над этими вопросами ломали головы сотрудники Луховицкого РОВД и Главного управления внутренних дел Мособлисполкома.

На поиски мотоциклиста были брошены большие силы: подняли вертолет, работники уголовного розыска интенсивно изучали поведение тех, кто мог пойти на подобное преступление. Ни на минуту не умолкали телефоны, радио. Сейчас интерес представлял любой факт, хоть как-то проливающий свет на случившееся. Специально созданная следственно-оперативная группа анализировала все до мелочей; за короткое время она обработала огромный объем информационных сообщений.

Из обильного бумажного потока внимание привлекла лишь телеграмма из Каширы, где был зарегистрирован угон мотоцикла «Ява». Приметы угонщика совпадали: рост выше среднего, одет в куртку, рубашка защитного цвета. Про эти же приметы говорил и водитель Кондаков. Вот она, решающая улика! Угонщик мотоцикла и налетчик на инкассаторскую машину, возможно, одно и то же лицо. А это уже меняло тактику, сужало круг поисков. Вскоре пришло еще одно значительное известие: гильзы, найденные на обочине, имели сходство с теми, которые были ранее обнаружены на месте другого происшествия при попытке завладеть оружием. По этим данным и определили преступника — опасного рецидивиста, которого давно искали.

И тот знал об этом, но мысль об ограблении инкассаторской машины не покидала его. Жил, как волк, по-волчьим законам, скрываясь от возмездия. И вот когда он произвел серию выстрелов, не мог понять, почему машина не останавливается. Ведь все было рассчитано до мелочей. Так он уверовал в безнаказанность. А когда понял, что нападение не удалось, торопливо кинул оружие в рюкзак, вскочил на мотоцикл и на большой скорости ринулся назад, скорей к железнодорожному полотну. Любым поездом, но лишь бы улизнуть. Бросив в зарослях мотоцикл и шлем, он влетел на платформу, к которой приближался электропоезд Москва — Рязань.