Валерий Пушной - Убивают не камни

Опера тщательно осмотрели номер. Телефона Шехова не было.

После Корозова Акламин пригласил дежурного администратора. Девушка вошла из коридора, опасливо поглядывая на дверь во вторую комнату. Вся была как на иголках. Труп в ее смену. Это серьезно. Она определенно перепугалась. Теперь затаскают. Теперь всех собак на нее вешать будут.

На вопросы Аристарха отвечала скованно, зажималась, проглатывала слова. Среди прочих вопросов, связанных с убийством в номере, Аристарх задал и другой:

— А кто у вас жил в двадцать третьем номере?

— В журнале учета все записано, — быстро, без запинки проговорила девушка, — можно прямо сейчас посмотреть.

— Я бы хотел посмотреть прямо сейчас, — сказал Акламин и отправил ее за журналом, а сам пригласил поочередно к себе дежурную по этажу и уборщиц в номерах, чтобы задать вопросы им.

Приостановившись в коридоре, Корозов вспоминал, не упустил ли какие детали в своем рассказе, которые могли бы помочь Аристарху.

Видел, как к нему прошла дежурный администратор, как она потом быстро выбежала из номера и заспешила вниз по лестнице. Видел, как дежурная по этажу и уборщицы пугливо жались к стенке возле двери номера, ожидая вызова для беседы. Окинул взглядом сбившихся в кучку любопытствующих постояльцев из других номеров, вздохнул и стал медленно вместе с Исаем спускаться в холл гостиницы.

Направился на ресепшен, увидав за стойкой склонившуюся над столом дежурного администратора, чтобы узнать, кто проживал в двадцать третьем номере? Девушка сидела на стуле неподвижно, уронив руки и голову на столешницу. Как будто дремала. Поразился, нашла время дремать. И вдруг заметил на ее голове кровь. Оглянулся на Исая:

— Посмотри! — показал на кровь.

Начальник охраны метнулся за стойку, пощупал у девушки пульс.

— Ну? — спросил Глеб.

— Живая, — приподнял ее голову.

Девушка дышала. Глеб облегченно вздохнул, фу-ты, час от часу не легче. Похоже, в этой гостинице все заварено вкрутую. Помог Исаю перенесли девушку на один из диванов в холле. Ее окружили невесть откуда взявшиеся работники гостиницы, стали оказывать первую помощь, приводить в чувство.

Она открыла глаза, долго смотрела непонимающими глазами на людей. А когда стала постигать, что с нею и, видно, что-то вспомнив, в горячке начала подниматься. Ее пытались удержать, но она настырно оттолкнула всех и села. Огляделась, встала на ноги, и, покачиваясь, двинулась к своему рабочему месту. При этом повторяла:

— Мне срочно надо, меня ждет полиция.

Подошла к столу, и только тут до ее сознания окончательно дошло, что некоторое время назад здесь за этим столом с нею что-то произошло, вспомнила, как заметила сбоку от себя мужскую фигуру, которая стремительно зашла за стойку, а дальше ее память отсекло.

— Я хотела сказать ему, что за стойку посторонним заходить не положено, — пролепетала она растерянно и руками схватилась за голову, ощутила боль и запекшуюся кровь на волосах, посмотрела на свои пальцы, они были в крови.

— Ты запомнила его лицо? — спросил Исай.

— Нет, — испуганно отозвалась она. — Я не видела его. Только рубашку. — Взгляд ее пробежал по столешнице, она торопливо взяла журнал и озадаченно замерла.

Корозов внимательно смотрел на нее:

— Что-то не так? — спросил, наблюдая, как изменились ее лицо.

— Да, — кивнула она и неуверенно произнесла. — Все не так. Вот здесь лежали квитанции с анкетами. Где они? Их нет. Я их не вижу. Пропали.

Исай грудью навалился на стойку:

Посмотри внимательней. Может в стол сунула и забыла.

— Нет, это исключено, — она задвигала ящиками стола. — Нету. Их совсем нету. Ни одной.

В гостинице существовал порядок, по которому приезжающие гости сами заполняли коротенькую анкету и расписывались в ней. Анкеты лежали в картотеке на столе у дежурного администратора до тех пор, пока человек не выезжал из гостиницы. Когда посетитель покидал гостиницу, ему выписывали квитанцию, а к ее копии подкалывали анкету, и раз в сутки накопившиеся документы передавали в бухгалтерию.

Придя на смену, девушка приняла их от сменщицы, сколола все вместе, чтобы отнести в бухгалтерию. Но развернувшиеся в гостинице события отвлекли от бумаг, и она вспомнила о них лишь теперь. Перелистала журнал. С ним все как будто было в порядке. Глеб обернулся к собравшимся в холле людям:

— Из вас никто не заметил этого мужчину? — обвел всех глазами.

Большинство стало пожимать плечами и отрицательно закрутило головами. Но вперед выступила пожилая дама в очках, в красивой кофточке и в длинной юбке:

— Я не видела, как ударили девушку, — проговорила она тоном весьма культурного человека, — но видела, как из холла выбежал молодой человек. Я как раз входила с улицы. Он попался мне навстречу. Знаете, такой, ну, этакий, невзрачный, ну, в общем, ничего особенного. Как все молодые люди в нынешнее время. В обыкновенном пиджаке.

Толпа устремила на нее свои взгляды, а Корозов попросил вспомнить приметы молодого человека. Пожилая дама обидчиво, видя, что ее объяснение не удовлетворило Глеба, фыркнула:

— А примет никаких нет. Ничего особенного. Пиджак обыкновенный, поношенный, цвет, знаете, такой, не черный и не коричневый, а какой-то грязновато-невообразимый, борта прострочены, но вот здесь, на правой поле, — она этаким отстраненным движением показала на себе, — порван, прямо нитки торчат. Брюки чуть отличаются по цвету, больше, знаете, в темно-зеленый фон, но тоже видно, что не новые, ношеные, это же сразу определишь. Знаете, бывают люди, сто лет одну вещь носят, а она всегда как новая, а бывают, наоборот, один раз наденут, и после этого вещь от старой не отличишь. Да, еще, туфли на нем были обычные, не скажу, что очень дорогие, но и не дешевка какая-нибудь. Нет. Поверьте, я знаю в этих вещах толк. А, кроме того, вот вспомнила еще, над правой бровью наклейка из пластыря была. Такая аккуратная полоска.

Вздохнув, Глеб спросил:

— И вы это все сразу увидели? Ведь сказали, что только столкнулись с ним в дверях.

Пожилая дама покровительственно заметила:

— Молодой человек, во-первых, я не говорила, что столкнулась с ним. Не хватало еще мне, пожилой даме, с моим достоинством, сталкиваться в дверях, извините, с молодыми людьми. Еще скажите, что он чуть не сбил меня с ног. Нет, молодой человек. Я говорила, что видела, как он выбегал из холла. А во-вторых, молодой человек, почему вы удивляетесь тому, что я что-то на нем заметила? Настоящая женщина, извините, такие вещи замечает не только на бегу, но даже на лету! Вот, например, на вас надет дорогой костюм и красивые дорогие туфли, а это значит, что вы состоятельный человек и со вкусом, или у вас есть женщина с хорошим вкусом, которая подбирает вам одежду. И нормальная дама, вроде меня, не может не обратить на это внимания.