Валерий Пушной - Убивают не камни

Но она в этот миг развернулась и ударила его с остервенением и досадой. Тогда оперативник сбил ее с ног, прижал к асфальту, накинул наручники. Она заголосила на всю улицу:

— Помогите! Помогите! Это бандит!

Какой-то парень в синей футболке и матерчатой кепке на голове бросился ей на помощь. Серега стволом отогнал его, а потом показал удостоверение. После этого директриса притихла, смирно поднялась на ноги:

— Так бы сразу и сказал. Я думала, ты бандит, — попробовала шутить. — Ну ты и здоровый парень. На каких харчах откормился? У себя в кафе я тебя не видела.

Маруся после того, как Лариса выпустила ее из своих рук, бросилась к Людмиле. Та сидела на асфальте и смотрела на окровавленные пальцы, сломанные ногти, разбитые колени и потихонечку скулила. То ли плакала оттого, что видела ссадины и кровь, то ли до нее еще не дошло, что она свободна, жива и здорова, то ли оттого, что вдруг осознала, что все страхи остались позади. Подняла глаза на свою напарницу:

— Он бы нас убил. Его выдали глаза. Страшные глаза. Он хотел нас убить.

— За что? Что мы ему сделали? — Маруся опустилась перед нею на колени и посмотрела с наивным изумлением. — Кто это был?

— Он страшный человек! — покачала головой Людмила.

К ним подбежал Иван, убирая пистолет. Присел перед Людмилой на корточки:

— Ты жива, Людмила? Не ранена?

Людмила глянула на него, как на своего спасителя и торопливо, будто боялась, что он может исчезнуть, выпалила:

— Это был Крыса, Иван! Ты показывал мне его фотку!

Чувство досады надавило на сердце. Крыса был так близко. Иван проклинал себя, что упустил его. Ругал на чем свет стоит, обзывал словами, которые выцарапывал откуда-то из-под корки головного мозга, и удивлялся, что они приходили на ум.

У Людмилы было чувство, что она только что возвратилась с того света.

Оперативник поднялся с корточек, протянул ей руку, помог встать на ноги:

— Я тебя предупреждал, Людмила, что он опасен, а ты полезла в самую пасть зверя. Хорошо, что мы были рядом и что все так закончилось. Больше никогда не садись в машины к незнакомым мужикам.

Она натянуто испуганно попыталась улыбнуться, но получилась вымученная гримаса:

— У меня профессия такая, Иван. Мужики — это источник моего дохода. Они в большинстве незнакомые мне.

— Меняй профессию, черт бы ее побрал!

— Легко сказать. Я больше ничего не умею делать. Я так тебе благодарна. Хочешь, я целый месяц буду бесплатно обслуживать тебя?

— Ты лучше целый месяц носа никуда не показывай, пока мы не возьмем Крысу.

Иван позвонил Акламину, сообщил о происшествии. Он знал, что нарушил инструкцию, когда пошел в кафе обедать, знал, что по его вине провалено дело, знал, что от Аристарха получит хорошую трепку. И поделом.

Через два часа перед Акламиным в его кабинете сидели сначала Людмила, а затем директриса кафе.

Людмила нервничала, покусывала губы, терла глаза, показывала на свои раны на руках и коленях, и подробно рассказывала Аристарху все, как было. С того момента, когда она только вошла в кафе и увидала за одним из столов оперативника Ивана.

Директриса вела себя спокойно, сразу заявила, что никакого Крысу она не знает, что это был один из клиентов, который позвонил ей и попросил девочек, поэтому она и отвела к его машине длинноногую Людмилу, которая так ко времени оказалась в кафе с напарницей. Однако дополнительные вопросы Аристарха ставили ее в тупик. Между тем, она изворачивалась и упорно продолжала твердить свое. Ее задержали.

А через двое суток раздобыли новую информацию о том, что муж директрисы сидит там же, откуда освободились Крыса с Вольдемаром, и Акламину стало многое понятно.

После этого директриса заговорила.

Бросив машину в тихом переулке, Крыса пересел на другую, какую подогнал его водитель, угнав из соседнего двора. Поехали в свое логово. Крыса был в бешенстве. Последнее время неудачи преследовали его одна за другой.

Сейчас он хорошо понимал, что директрису кафе быстро раскрутят в полиции и она выложит все, что знает. А знала она немало. И самое главное, она знала о месте, где он скрывался. Она сама подыскала ему эту квартирку. Стало быть, надо срочно менять хату. Но Крысе нужно было забрать кое-какие вещички. Они подкатили к подъезду.

Вышел из авто, хмуро огляделся и тут за спиной услыхал тарахтенье мотоцикла. Это не насторожило. По звуку понял, что мотоцикл ехал медленно.

Оглянулся, увидал, как по тротуару вдоль подъездов небыстро двигался мотоциклист в черном шлеме. Руки спокойно лежали на руле, в правой руке держал какой-то конверт. Ничего настораживающего для себя Крыса не заметил.

Мотоциклист поравнялся с Крысой и протянул ему конверт, разжал пальцы, уронил его на асфальт, потом резко крутанул газ. Мотор взревел, мотоцикл стал на дыбы и в мгновение ока скрылся с глаз.

Крыса удивленно уставился на конверт, упавший к его ногам. Поднял, посмотрел на надпись. Крупно было выведено одно слово: «Крысе». Недоумевая вскрыл, вынул снимок Врюсовой, под ним четкая надпись: «Лоху Крысе от Галины!»

Крысу это не просто взбесило, его взорвало. Именно сейчас, как ножом по сердцу, резанула надпись, где его назвали лохом. Он глубоко в плечи втянул голову, побелел, губы задрожали. Подручный даже отступил на шаг, чтобы не попасть под горячую руку.

Теперь, когда все закружилось в такой сумасшедшей карусели и полиции стало известно о многих его делах, Галина для Крысы потеряла свою значимость, но его изумило другое, ему подбросили конверт прямо возле его логова. Он тщательно скрывал свое местонахождение, но оказалось, что о нем кто-то хорошо был осведомлен. Уж не те ли это, кто подбирался к гарнитуру? Похоже, что Врюсова имела к этому прямое отношение. В таком случае ее значимость опять возрастала существенно.

Крыса только не понимал, зачем ему подбросили конверт с ее личиной. Он находил два варианта ответа: или Врюсовой угрожали ему, либо показывали, что ему ловить нечего.

Крыса посмотрел на окна квартирки, и нехорошее предчувствие завозилось в груди. Не стал заходить в подъезд, черт с ними, с вещичками, снова сел в авто. Отсюда следовало смываться.

Полдня мотались по городу, потом завернули на одну из малин на окраине. Крыса немного пожевал, почувствовал усталость и уткнулся носом в грязную подушку, сунув под нее пистолет.

Спал плохо, дергался, невнятно урчал себе под нос, и проснулся с одной мыслью, что надо найти Галину. Позвонил Вобровой:

— Мне нужны новые свежие сведения о Врюсовой. Где ее найти? В какую щель она теперь забилась?

— Я постараюсь покопать, — как бы не очень уверенно пообещала Оксана.

— Постарайся, а то сильно рассердишь меня! — подстегнул он ее, ему не понравилась ее нерешительность, с какою она давала обещание. Впрочем, ее можно было понять, он сам проворонил Галину, а теперь снова требует найти ее.