Мария Жукова-Гладкова - Свадьба с чужим женихом [litres]

– Жизнь. И возможность дальше заниматься тем, чем все время занимался «Ювелирный дом Верещагиных». Я же, можно сказать, с детства в ювелирном бизнесе. У нас есть постоянные поставщики камней. Все осталось бы, как было. Меня это устраивало! И я прекрасно знаю, что нельзя лезть на чужой сегмент алмазного рынка. А голову отцу задурил Урюпин!

– Почему ты согласился на свадьбу с Катериной? – не понимал Борис Петрович.

– Ну, жениться пора. Другие бабы отстанут – в смысле не смогут потащить в ЗАГС. Отмазка появилась. – Стас усмехнулся. – Опять же статус женатого мужчины. Зарубежные партнеры это любят. И можно подумать, брак кого-то когда-то ограничивал. – Стас опять усмехнулся. – И вообще Катерина – человек моего круга.

Я мысленно сжала зубы.

– Мы всю сознательную жизнь вращаемся в одних кругах. Мы на одной ступени социальной лестницы – то есть были до снятия с должности ее папаши, но теперь это уже и не важно. Мама на мозги постоянно капала. В общем, э та сделка устраивала нас обоих. Катерине нужно побывать замужем хотя бы разок. Ну а теперь, посидев в подполе, мы, можно сказать, нашли друг друга. Хотя не знаю, надолго ли…

Стас расхохотался и хитро посмотрел на меня. Он рассчитывает на продолжение отношений со мной?! Ну это наглость… Или самоуверенность?

– Ты сейчас возглавишь «Ювелирный дом Верещагиных»? – уточнила я.

– Да, конечно. Не могу поверить, что отца больше нет… Ну почему он меня не послушался?! Надо было сразу отказаться!

«Но со мной ты все равно расстался и согласился участвовать в деле, а также жениться на Катерине, – подумала я, вспоминая сцену прощания у меня дома. – Тебя устраивает такая жена, как Катерина, и не устраивает такая, как я, несмотря на то что ты был против сделки. Я подхожу только на роль любовницы».

Но теперь мне было уже все равно. Даже обида прошла. Все перегорело. Что ни случается – к лучшему. И в любом случае я не хотела за Стаса замуж!

– Урюпин что будет делать? – подал голос Борис Петрович.

– А я почем знаю? – удивился вопросу Стас.

– Что планировала Юля Урюпина? – спросил Карен.

Стас пожал плечами.

– Она спасала мужа или подставляла мужа? – спросила теперь я.

– По-моему, она думала о собственной шкуре и собственном благополучии, – высказал свое мнение Стас. – Таких, как Юля, другие люди никогда не интересуют, даже если они являются их близкими родственниками.

Борис Петрович объявил, что постарается выяснить, куда делась Юля, и спросил у Стаса, поговорил он все-таки со швейцарским адвокатом Мирославом Кюнце или не поговорил. Стас непонимающе посмотрел на моего отчима. Я напомнила, как пыталась доставить его к адвокату в номер.

– С этим педерастом?!

– Никакой он не педераст! – рявкнула я. – К нему Регина сбежала. Разве может быть педерастом мужчина, к которому сбежала Регина Срапян?

– Может, она помогла ему сменить ориентацию, – невозмутимо заметил Борис Петрович.

Карен закатил глаза. Стас непонимающе смотрел на меня. Борис Петрович объяснил, с какой целью нанимали нашу фирму и с какой целью приезжал в Россию Кюнце.

– Ты вроде бы собирался в Швейцарию на этой неделе? – уточнила я.

– Но просидел в подполе, – усмехнулся Стас. – У меня нет там срочных дел, можно и через недельку съездить после того, как разгребу дела в фирме отца. Хотя теперь получается, что есть и срочные дела… Наследство большое?

Мы с Борисом Петровичем пожали плечами. Про Регину и ее ребенка от Стаса умолчали. Не наше дело. Пусть Стас узнает эту новость от швейцарских адвокатов. Или Регина со Стасом делали генетическую экспертизу? И Стас забыл? Или Регина будет настаивать на экспертизе теперь? Ладно, сами разберутся.

Я посмотрела на Стаса. Он о чем-то очень напряженно думал. Борис Петрович хотел задать ему какой-то вопрос, но Стас предупредительно поднял руку.

– Я понял, о чем меня предупреждал Коля, – наконец объявил Стас. – Я-то вначале решил, что меня хотят убить мужики из того региона, который в Совете Федерации представлял Урюпин. Но раз дело в наследстве…

– Ты считаешь, что тебя хотел убить твой дядя?! – воскликнула я. – Да он о наследстве узнал только во время свадьбы! И непохоже, чтобы играл.

– Не дядя, – перебил меня Стас. – К моему большому сожалению, у меня есть и другие родственники. И первым делом по возвращении в город я дам кое-какие поручения своей службе безопасности. Борис Петрович, к вам за помощью можно будет обратиться в случае необходимости?

Мой отчим кивнул.

О дальнейшем развитии событий я узнала от Бориса Петровича, который поддерживал постоянный контакт с начальником службы безопасности «Ювелирного дома Верещагиных». К делу подключились и официальные органы. Ведь и Борис Петрович, и начальник службы безопасности, и их подчиненные успели в них поработать и часто пользовались старыми связями на взаимовыгодной основе. Действующие сотрудники органов в данном случае представляли начальству раскрытые преступления, а Борис Петрович и начальник службы безопасности «Ювелирного дома Верещагиных» просто выполняли свою работу на новых местах службы за гораздо большее вознаграждение, чем может предложить государство.

Письма из швейцарской адвокатской конторы в Петербург приходили. Первое письмо в большом фирменном конверте принесли утром в квартиру Константина Верещагина. Только самого Константина там не было. Он тогда находился на дежурстве. Коля собирался на работу, его провожала мама. Сестра уже ушла.

Мама велела Коле раскрыть конверт и прочитать ей, что там написано. Наталья Львовна мгновенно сообразила, кто является конкурентами ее мужа и сына при дележе наследства. Она приказала сыну раздобыть такой же конверт, который придет Владимиру и Стасу Верещагиным.

Коля заметил, что не сможет забрать конверт из дома родственников. Мать приказала придумать повод, чтобы заехать к Маргарите Станиславовне – просто позвонить и спросить, нет ли почты. Вроде как фирма ждет корреспонденцию, которую могли отправить на домашний адрес. Лучше бы, конечно, Марго находилась в загородном доме и пришлось разговаривать с домработницей в городской квартире. Но Коле и его родственникам повезло: сообщения от швейцарцев пришли на адрес фирмы. Коля прихватил конверт и точно так же поступил с двумя другими.

– Но почему Наталья Львовна не связалась со швейцарцами? То есть не поручила это сыну и мужу?

– Она решила для начала избавиться от конкурентов. А вообще у нее, по-моему, с головой не очень. Хотя она искренне считает, что действовала во имя своей семьи и всю вину берет на себя.

– Кто ей помогал? Она же не могла действовать одна!

– Дочь от первого брака и жених дочери. Он, кстати, какой-то их дальний родственник. Очень дальний. Приехал в Петербург на заработки, они с дочерью Натальи Львовны влюбились друг в друга. А сейчас оба скрываются где-то на просторах самостийной Украины, ныне – независимого государства.