Мария Жукова-Гладкова - Игра с огнем [litres]

И, как мы все знаем, Яна покинула пределы Российской Федерации на яхте Сосновского, предварительно убив Славу Рукомойникова, но попала в плен к пиратам.

– А если бы не было той аварии? – спросила я.

– Была бы другая. Это уже вторая авария с участием Славы – во время первой он сломал руку, получил много синяков, но остался жив. Наверное, Яна бы не стала организовывать сердечный приступ у второго молодого любовника. Это получилось бы уж больно подозрительно. Значит, придумала бы что-то еще. Она – врач, ваш папа – врач. Избавились бы от ненужного свидетеля. Но нас эта авария не интересует. Пусть правоохранительные органы ею занимаются – если будут еще заниматься. Нас интересуют деньги банка, выведенные из него Рукомойниковым, Яной и психами.

– Мы хотим попросить вас, Анна Николаевна, записать обращение к Сосновскому, – сказал вице-президент. – Естественно, от лица вашей сестры. Согласитесь: она поступила с нами… нехорошо. И папа ваш в этой истории замешан. Я понимаю, что вы с родственниками фактически не общаетесь. Но так вы поможете многим людям. Например, маме и брату Славы Рукомойникова, которые могут остаться на улице. И мы будем у вас в долгу. Жизнь долгая, мало ли какая ситуация сложится. И, наверное, вы не хотите, чтобы грязное белье вашей семьи полоскалось во всех СМИ? Мы можем это обеспечить. Это может помешать вашей работе, не правда ли? Вы потеряете каких-то клиенток. Хозяйка салона, где вы работаете, наверное, не обрадуется толпам журналистов, дежурящих у порога? В общем, у вас лично могут быть неприятности. И у других, нормальных членов вашей семьи. Фактически от вас требуется сказать, что нужно перевести пятьсот тысяч евро на счет, который мы укажем. Запись с реквизитами мы смонтируем сами и все сами отправим так, что адресата будет не найти. Сосновский от пятисот тысяч евро не обеднеет, у него официально несколько миллиардов.

Владислав Петрович раскрыл спортивную сумку, с которой пришел, и извлек оттуда женскую одежду – именно в ней показывали Яну по телевизору. То есть, конечно, не в ней, а в подобной.

– Девочки наши по бутикам пробежались и купили, – сообщили мне.

Вице-президент нашел последнее явление Яны народу и увеличил изображение.

– Причесочку сами измените, Анна Николаевна. Вы в этом мастер.

– У Яны длинные волосы.

– А вы свои как-нибудь уложите, чтобы не видно было. Назад уберите, что ли? Запишите обращение – и мы исчезнем. И к вашему папе не пойдем. И ни в какие правоохранительные органы не пойдем. От них толку все равно никакого – в плане возврата денег. А нам деньги нужны, а не моральное удовлетворение получить от того, что кто-то в тюрьму сядет.

– Ань, запиши обращение, – сказал мне Игорь. – Людям помогать надо. Они тебе в свою очередь помогут, если нужда возникнет. И видишь, сколько всего они нам рассказали.

– Вы абсолютно правильно мыслите, Игорь Михайлович. Я как раз хотел к вам профессионально обратиться…

Пока Игорь давал профессиональную консультацию по своей специальности, я преображала себя, чтобы стать похожей на Яну. Это было не очень сложно. И ведь бриджи с маечкой один в один с Янкиными подобрали! Классные! Надеюсь, что мне их подарят. Бриджи мне очень понравились.

Запись обращения была сделана напротив одной из моих голых стен. Меня очень вежливо и искренне поблагодарили, оставили свои координаты и удалились.

Правда, я еще успела сделать одно доброе дело. Я предложила вице-президенту банка изменить стрижку. Я, конечно, женский мастер, но просто невозможно было смотреть, как его уродует выбранная стрижка! Где глаза у его мастера? Я «видела» другой вариант. Он согласился. Владислав Петрович, у которого стричь было практически нечего, поднял большой палец вверх.

Я не стала рассказывать Андрею о том, кто сегодня приходил в гости и что я согласилась записать обращение к олигарху Сосновскому. Сама же после ухода банкиров перевела сумму в рубли, получилось тридцать семь миллионов с хвостиком по сегодняшнему курсу. Для меня это, конечно, колоссальные деньги. А для банка? Вообще, конечно, если на одном кредите потерять, на другом… Или сумма запрашивалась, исходя из обычных сумм выкупа, требуемых пиратами? Чтобы хоть что-то реально получить.

Я заглянула в Интернет и выяснила, что у компании – владельца судна обычно хотят получить несколько сотен тысяч долларов. Правда, про захваты олигархических яхт информации не нашла, только про грузовые суда. Почитала я и отзывы пленных, правда, моряков-мужчин. Да, условия не райские, но не били – зачем портить «товар»? Кормили – рис, макароны, лапша быстрого приготовления, мыло давали. Стерегли вооруженные охранники, но держали в таких местах, откуда не сбежать, да и куда бежать, если вокруг джунгли и ты просто не знаешь, где находишься? Некоторым заложникам даже предоставлялись развлечения – бильярд, теннис, волейбол, баскетбол, играли против охранников. Но мужчины-заложники в своих воспоминаниях о времени, проведенном в плену, говорят, что женщин не было вообще – их кормили, охраняли, сопровождали одни мужчины, и, естественно, пленным женщин для увеселения не предлагали. Как будет с Яной? Я даже не знала, кто захватил яхту олигарха Сосновского. Сомалийцы? Нигерийцы? Китайцы? Информация отсутствовала.

Во время встречи с банкирами днем я не стала говорить, что в крови пожилой семейной пары, набравшей кредитов, обнаружено снотворное и именно они виноваты в аварии. Не убивала Яна Славу специально! Так обстоятельства сложились. Но разве им докажешь, если они уже так решили? Хотя «любовь» Яны с тремя начальниками кредитных отделов разных банков и мне, человеку со стороны, сразу же показалась подозрительной. Может, они вместе со Славой собирались уехать из России? Хотя она встретила олигарха Сосновского, и начальник кредитного отдела явно не тянул против холостого миллиардера, который переоборудовал одну из своих яхт под плавучую клинику.

Я позвонила родителям. Они тоже ничего не знали. Я спросила про убийство бабушки, и у меня создалось впечатление, что отец про него уже забыл. Его беспокоила Яна. Бабушку назад не вернуть, а Яну еще можно.

– Квартиру, возможно, все равно придется продавать, – сказал папа. – Чтобы заплатить выкуп за Яну.

– По-моему, выкуп требуют с олигарха Сосновского, – заметила я. – И обычно требуют с владельца, а не с родственников экипажа.

– Яна известна как его девушка. А я не уверен, что Сосновский будет платить за Яну. Сколько у него было женщин до нее? Значит, придется мне. Кроме бабушкиной квартиры, продавать нечего.

Я напомнила про бабушкину дачу, если на то пошло.

– Кому нужна эта старая развалюха? В том поселке на каждом втором заборе висит объявление: «Продается». А если на электричке ехать, то весь забор и все столбы у станции подобными объявлениями увешаны.