Мария Жукова-Гладкова - Игра с огнем [litres]

И в этот момент Нина Александровна поразила меня в самое сердце.

– Я не знаю, успела ли Нина написать завещание, – сказала подруга моей бабушки. – Она собиралась завещать часть денег на закупку саженцев и высадку деревьев.

– Какому-то фонду или Зине?

– Она хотела поручить это Артуру Альбертовичу – за соответствующий гонорар, естественно. Этот человек просто так делать ничего не будет, но за деньги сделает все то, что ему поручили. Нина знала репутацию этого адвоката. И ваша бабушка, и дедушка были хорошо знакомы с его семьей, много лет. Ваш дедушка лечил кого-то из его родственников. И Артур Альбертович помог нескольким знакомым Льва Григорьевича. Зина впечатлила вашу бабушку своим энтузиазмом. И, в общем-то, идеи у нее правильные. Но ваша бабушка считала, что Зине деньги доверить нельзя. Зину легко могут обмануть.

Я кивнула. Я не совсем понимала, чем занимается экологическая организация, в которой состоит Зина. Что конкретно они спасают? Я спросила у Нины Александровны.

– Насколько я понимаю, у этой организации нет никакой специализации – деревья, водоемы, почвы. Они берутся за все, чему, по их мнению, угрожает опасность. И Зина же еще и вегетарианка. Вы знаете это, Аня?

– Она не вегетарианка, – поправила я. – Зина вместе с соратниками питается так, чтобы не наносить урон планете Земля.

– Она и животных спасает. Она точно просила у вашей бабушки пожертвовать деньги на какой-то собачий приют. Но в основном Зина занимается спасением растительности и водоемов. Всей растительности и всей воды. Я так поняла. Но точно утверждать не могу.

Нина Александровна вздохнула и сказала:

– Это все, конечно, важно, Аня. Но все, что я вам рассказала, нисколько не приближает нас к определению личности убийцы вашей бабушки. Зина не могла ее убить. И Майя не могла. И Николай не мог, и ваша мама. И вы с сестрой.

Насчет сестры я не была уверена. Яна могла. И в больнице она лежала в первую очередь для того, чтобы не общаться с представителями правоохранительных органов. А потом быстренько покинула пределы России.

Еще я должна была выяснить у Нины Александровны, к кому моя бабушка могла направляться в соседнем дворе, где ее убили. Нина Александровна ответила, что раньше они многих знали в соседних дворах, но теперь большая часть жильцов поменялась.

– Анечка, вы же знаете, какая публика скупала здесь квартиры? Хотя откровенных братков никогда не было, даже в девяностые. В двухтысячные появились и другие денежные мешки. Вроде «приличные люди», но вы же понимаете, кто в наших домах может купить квартиры. Я не знаю, к кому шла Нина. Наверное, она с кем-то оттуда общалась. Но неужели полиция не обошла все квартиры?

Я пожала плечами.

Позвонил Игорь и сказал, что он в больнице.

– Что случилось?!

– Ань, приезжай, расскажу. Я тебе дам ключи от нашей с матерью квартиры, чтобы ты съездила и мне вещички кое-какие привезла. Я в травматологии.

Игорь позвонил, когда я была на работе. Я в свою очередь перезвонила Андрею и попросила его для начала выполнить просьбу Игоря – забрать ключи, собрать все по списку в квартире и отвезти в больницу. А я загляну к двоюродному брату на следующий день. Ни Зине, ни дяде Мише я звонить не стала. Выслушаю Игоря. Хотя я подозревала, что дело как-то связано с Ильюшкиным. Он же к нему пьянствовать собирался. И еще неизвестно, до чего они могли договориться по пьяному делу. Один раз ведь уже дрались.

Вечером Андрюша с Матреной встречали меня у подъезда. Они теперь каждый вечер меня встречают, когда я возвращаюсь после смены. Андрюша купил Матрене ошейник изумрудного цвета. Мне сказал, что рыжим идет зеленый, он это знает от бывшей Серегиной жены. Она была рыжая и регулярно повторяла это Сереге, намекая на изумруды. Но у Матрены был ошейник без изумрудов, хотя теперь, конечно, можно купить и заказать всякие. Но с изумрудами и бриллиантами, как я понимаю, предназначаются не таким собакам, как наша.

Для начала Андрюша решил меня посмешить. Они сегодня ехали на машине с Серегой и увидели на одном доме надпись, сделанную краской из баллончика: «Фудбол для всех!» – и крепко задумались. Это детки такие безграмотные или речь о каких-то съедобных шариках? [4] Food – еда, ball – мяч, шар ( англ .) – Прим. автора . Может, современная молодежь «продвигает» какие-то съедобные шарики, как и экобиоболы? К сожалению, автор надписи неизвестен, уточнить не удалось.

Потом Андрюша отчитался о проделанной работе: вещи привез, более того, встретил в больнице свою сестру Олесю, которая, похоже, серьезно настроилась на рождение ребенка. Узнав, что в больнице лежит мой брат (Андрей не стал уточнять, что двоюродный), она заявила, что они с мамой привезут ему «что-нибудь вкусненькое».

– Ты это как воспринял? – спросила я.

– Я рад избавиться от опеки. Ты же знаешь. А им с Генкой пироги моих родственниц будут как раз кстати. Им-то некому возить, если не считать нас с тобой. Зину оба видеть не хотят.

– С каким Генкой?!

– С Ильюшкиным. Они в одной палате лежат.

Я раскрыла рот от удивления, потом спросила, сильно ли они подрались. Андрюша пояснил, что они на этот раз дрались не друг с другом, а с братом Гены Ильюшкина, неким господином Леонидом Алексеевым, недавно вернувшимся в Петербург из мест не столь отдаленных. Вероятно, известный мне только заочно (к счастью) господин Алексеев вскоре снова отправится или в северном, или в восточном направлении.

По словам Андрея, у Игоря ножом сильно разрезана нога, а также имеются другие телесные повреждения. Главное – руки целы, а работает он руками. Гена тоже получил свою долю тумаков от брата и порез на руке.

– Все из-за Зинки? – устало спросила я. – Хотя какое отношение Зинка имеет к Алексееву?

Андрей сказал, что у Алексеева есть претензии к нескольким членам нашей семьи – и вкратце повторил историю участия моего отца в судьбе Алексеева, которую я знала от представителей банка.

– Ты слышала об этом? – уточнил Андрей.

– Слышала.

– А мне что не рассказала?

– Ты все-таки представитель органов правопорядка. А мой отец… показал себя не лучшим образом в этой истории. Если мягко выразиться.

Андрей спросил, когда я узнала про историю выдачи моим отцом ложного заключения. Я назвала число.

– Раньше не знала?

– Откуда?! Я же с ними почти не общалась. Меня они тогда не ввели в курс дела. И за деньгами не обращались. Предполагали, что и нет у меня нужной суммы на откуп, да и не дала бы, если бы и имелась.

Андрею я сказала, что общалась с бабушкиной подругой и что бабушка очень сильно переживала за своего сына. Кстати, я так и не знала, дала тогда бабушка какие-то деньги или нет, или они с дедом помогли сыну своими связями? Я посчитала, что Андрею не нужно рассказывать про банкиров. И про то, что я записала обращение к олигарху Сосновскому вместо Яны, я тоже не упоминала. Зачем лишний раз волновать Андрюшу? Кстати, про Яну больше никаких сведений ни из каких источников не поступало. Официальные средства массовой информации эту тему оставили – появились другие новости. Олигарх Сосновский никогда не любил светиться на экране, так что ни он сам, ни его пресс-служба никаких комментариев не давали. Сама Яна с родителями не связывалась. Может, яхта Сосновского спокойно стоит у Мадагаскара, а Яна уже на ней кого-то омолаживает? Интересно, кстати, перечислил Сосновский деньги в банк, где Слава Рукомойников возглавлял кредитный отдел? И что он будет делать, если перечислил? Он вообще поймет, что перечислил не пиратам?