Анна Князева - Детектив для уютной осени [сборник litres]

Досифей двинул вперед слона, подтянул коня и за четыре хода побил у Олексы ладью.

– Не серчай, княже…

Тот ответил:

– Чертушка старый, в домовину пора, а ты все по свету маешь.

– Злой ты, Олекса Ростиславич! В отца пошел. Тот тоже…

– Как не злой, коли ладью потерял!

В горницу вбежал Бронеслав и выпалил:

– Гонец прискакал!

– Зови! – Князь резко встал, задев шахматную доску. Фигурки посыпались на чисто вымытый пол.

– Хитер, княже! – Досифей нагнулся, чтобы подобрать шахматы.

– Недосуг! Потом доиграем. – Олекса поднялся на две ступеньки и сел на трон с высокой резной спинкой.

Бронислав вернулся в горницу с высоким статным человеком. По лицу гонца было видно, что он преодолел большое расстояние и очень устал.

– Что скажешь?

– Голова обоза, старшина Борис Негочевич, велел передать, что завтра к вечеру обоз будет в Новьгороде.

– Ладно ли все?

– Покуда был при обозе, все было ладно.

Олекса приказал Бронеславу:

– За долгожданную весть подай гонцу плащ с моего плеча, алого сукна с меховым подбоем!

Гонец опустился на колено и поцеловал край княжьего кафтана.

– Благодарю тебя, княже.

Гонец ушел с Бронеславом. Олекса поискал глазами Досифея. Шахматы стояли на месте, но старика уже не было. Пока искал Досифея, в горницу заглянула Устинья:

– Поздно уж, айда, лада, спать.

Чуть помедлив, Олекса неохотно ответил:

– Ты иди, а я позже приду.

Неслышным шагом, будто лисица, Устинья прокралась к мужу и припала к его груди:

– Стосковалась по тебе, который день не притрагиваешься. Опостылела, что ли?

– Сама знаешь, занемог. – Князь, жалеючи, погладил жену. – Намилуемся еще, погоди.

– Куда уж годить? – Устинья отвернулась и вытерла повойником слезы.

Олекса обнял ее:

– Пойдем на полати.

Они поднялись наверх в изложницу [22] Спальня. . Олекса стащил верхнюю рубаху, порты и остался в исподнем. Лег в постель и стал наблюдать за тем, как раздевается Устинья.

В лампадном полумраке блеснуло золотое монисто, жена стянула с рук браслеты, развязала шитый бисером поясок, сняла повойник и вытащила из ушей тяжелые серьги.

Олексе вдруг почудилось, что это не жена его, а девушка-воин из убогой избушки. Та, что спасла ему жизнь. Помыслилось, что вот она разденется, ляжет подле него, прижмется горячим телом, и не сыщется на всем белом свете человека счастливее, чем он.

Прикрыв глаза, Олекса отвернулся и тихо сказал:

– Задуй лампаду, Устя. Давай спать. Завтра рано вставать.

Под утро во дворе княжеских хором поднялся переполох. Услыхав тяжелые шаги за дверью изложницы, Олекса поднялся с постели и встретил Бронеслава на пороге:

– Что там случилось?

– Посланника убили.

– Гонца? – На скулах Олексы заходили желваки. – В княжеском дворе? Куда глядела охрана?! – Он натянул на себя порты и рубаху, надел сапоги. Схватил теплый кафтан и зашагал к лестнице.

В темноте у амбара стояла толпа дворовых и дружинников. Завидев князя, все разошлись. Кто-то запалил факел и осветил лежащего на снегу человека.

Князь взглянул на него:

– В моем плаще смерть свою принял.

– В тебя они метили, а убили гонца, – тихо сказал Бронеслав.

– Думай, что говоришь!

– Посуди, княже, гонец твоей стати, волос – тот же, в княжьем красном плаще. – Бронеслав склонился к мертвому гонцу, вытащил из его спины нож, вытер шматом соломы и покрутил в факельном свете. – Старый знакомец…

– Неужто видел?

– У своего лица…

– Знаешь чей?

– Идем, княже, в палаты. Не след об этом здесь говорить. – Бронеслав сделал знак дружинникам. – Похороните его как православного человека.

Они вошли в терем и остановились в холодной горнице.

– Рассказывай! – приказал Олекса.

– В Немецком дворе возле гридни заметил я прислужницу молодую…

– Дворовая?

– Сомневаюсь. Думаю – пришлая, стояла подслушивала.

– Купечьи разговоры? – Князь усмехнулся. – Почем рейнское вино да железо торгуют?

– Сие нам неведомо.

– Что ж дальше?

– Схватил ее, да не заметил, как сам под ножом оказался. – Бронеслав ткнул пальцем в горло.

– Неужто прижала тебя? Ай да девка! Ай да прислужница!

– На кресте клянусь, не прислужница она! Нож у нее не простой – ганзейский, с резной рукоятью. – Бронеслав показал нож.

– Кто бы ни была, найди ее живой или мертвой. В княжеском дворе православного человека жизни лишила! Нет ей прощения.

– Искал уж. Да где же найдешь?..

Новгородский обоз соединился с изборским и псковским на дороге у княжьих хором. Дружинники и возницы, сопровождавшие выкуп, заночевали в княжьем амбаре, в конюшне, а кто и в хлеву. Дружинники Олексы всю ночь стерегли обоз от ночных татей.

Утром еще не рассвело, а всех уже накормили в господских подклетях. Благословясь, возницы разошлись по возам.

Князь Олекса Ростиславич сам провожал обоз в дальний путь. Шел мимо вереницы саней с Бронеславом и обозным старшиной Борисом Негочевичем. Шел от конца обоза к началу. Увидав, что первые сани запрягает статная баба, обернулся к обозному старшине:

– Что ж, мужика не нашли?

Борис Негочевич улыбнулся:

– Она одна троих мужиков в походе заменит.

– Кто такая?

– Дорогу через лес показала, да так и осталась. Что сани запрягать, что дров нарубить, что похлебку сварить – на все руки мастерица.

– Русская баба, она такая… К любому делу пригодна, – сказал Бронеслав

– Какая из нее баба? Девка еще…

– Зовут как?

Борис Негочевич крикнул:

– Варвара! Поди сюда, поклонись князю Олексе Ростиславичу!

Глянула Варвара на князя, полыхнула из-под платка синими бездонными глазами, перевела взгляд на боярского сына – закусила губу.

Бронеслав кинулся волком, сшиб ее с ног, навалился тяжелым телом:

– Вот и свиделись! Говорил тебе, нет хуже врага недобитого!

Князь крикнул:

– Поди сюда!

Бронеслав обернулся:

– Кого зовешь, княже?

– Отпусти, не то силой заставлю!

– Ее нож-то был! Про нее тебе говорил! Злодейка она! Переветница! [23] Изменница. – Бронеслав схватил Варвару за косу. Встал и ее поднял. – Что ж? Простишь ее? Кабы не гонца, а тебя убила?

Князь и Варвара поглядели друг на друга и словно в чем-то уверились [24] Убедились. . Варвара опустила глаза. Князь приказал:

– Отпусти девке косу.

– Ай убежит? Поговорить бы нам надо.

– Поговорить можно. – Олекса, не отрываясь, глядел на Варвару. Глядел и наглядеться не мог. – Что ж не поговорить? Веди ее в терем.

Борис Негочевич бухнулся князю в ноги:

– Не губи девку, ни в чем не виновата. Третий день за обоз радеет.

– А ты, купече, делом займись. Не в свое дело носа не суй!

Олекса пошел в терем, Бронеслав потащил Варвару за ним. В горнице бросил в ноги Олексы. Тот едва сдержался, чтобы не подхватить ее на руки.