Анна Князева - Детектив для уютной осени [сборник litres]

– Почему это?!

– Можно я взгляну? Потому что у них все одноразовое, у китайцев. Телефоны одноразовые, ботинки одноразовые, машины и то одноразовые. Починке не подлежат.

– В двадцать первом веке живем, – протянула Софья, пристраиваясь на диван, – и все про какую-то починку разговоры ведем! Уж в новом тысячелетии, наверное, можно со старьем не возиться?! Выбросить его на помойку, а новое купить.

Меркурьев прикладывал друг к другу пластмасски и мельком взглянул на Софью.

– Пробросаемся, – сказал он, – если продолжим выбрасывать.

– В каком смысле?!

– Так ведь мир в тупик зашел, – объяснил Василий Васильевич. Он много раз об этом думал. – Ничего не делается надолго, с гарантией. Все, что приходит в негодность, немедленно выбрасывается! Где разместить свалки, чтобы они вмещали все выброшенное? Где взять ресурсы на новое? Землю, воду, лес, железную руду?.. Мне на день рождения подарили дрель, – тут Меркурьев подумал и добавил: – китайского производства. При первой попытке просверлить дырку дрель сломалась. Я даже подумал, что она нужна, должно быть, не для того, чтобы дырки сверлить, а чтобы она была. Просто у меня есть дрель, а сверлить ею необязательно! Я попытался ее починить, но она так устроена, что из-за пустяка – привод полетел – починить ее нельзя, только выбросить. Весь механизм выбросить, с мотором, со всем металлом, из которого она сделана!..

– Чистую правду говорите, – поддержал его Виктор Захарович. – Как хозяин подтверждаю!

– Мы в наших установках целые секции вырезаем, потому что клапаны летят, но поменять их нельзя, и все тут!.. Выбрасывай весь блок! И так везде. Это называется – стимуляция спроса. Чем больше выбрасывают, тем больше покупают, следовательно, больше производят.

– Скукота какая! – зевнула Софья.

– Есть клей? – спросил Меркурьев у хозяина. – Любой! Сейчас вот сюда капнем, и какое-то время продержится.

– Спасибо, Василий Васильевич!..

– А вы прям разбираетесь, да? Во всех этих штуках?

Меркурьев допил джин, посмотрел в стакан и подумал, что еще хочет. Надо налить.

– Руками умеете работать? Гайки крутить? – Софья непонятно улыбалась.

– Умею, – признался Меркурьев. – И люблю.

– Я-ясненько, – протянула она. – Вы модель прошлого – человек ухватистый. Эта модель была в моде, когда считалось, что работать руками не только полезно, но и необходимо. Женщина должна была уметь шить и вязать, а мужчина ремонтировать машину и менять раковину!.. Сейчас это смешно!

Виктор Захарович сбоку взглянул на нее и спросил осторожно:

– Отчего же… смешно?

– Ну, глупо! – пожала плечами Софья. – Ну кому может понадобиться то, что сшито своими руками?! Или кому придет в голову раковину менять?! Ну, сами-то подумайте! Для этого есть отдельные люди, специалисты, они все за вас сделают.

– Где взять клей? – спросил Меркурьев, которому надоел этот разговор.

Виктор Захарович радостно сказал, что в мастерской, он сейчас принесет, Меркурьев возразил, что лучше сам сходит, и они ушли вместе.

– Нет, вообще он прав, – задумчиво сказала Кристина. – Починить на самом деле ничего нельзя.

Софья махнула рукой.

– Ну и что?.. Это все такая ерунда, подумаешь! Просто он хочет, чтоб его считали умным.

– Кто считал? Мы?! – удивилась Кристина, и Софья покровительственно ей улыбнулась.

– Вы еще девчушка совсем, – и Софья сделала некое движение, словно намеревалась потрепать студентку по щечке, но в последний момент передумала. – Многого не знаете. Особенно про мужчин. А мужчина от всех остальных разумных существ отличается тем, что должен постоянно производить впечатление!

– Это от каких же – остальных разумных? – осведомился Стас лениво. – Ну, женщины, допустим, тоже разумные! Заметьте, я сказал – допустим! А остальные кто?

Софья махнула на него рукой.

– Я недавно прочитала в интернете, что на десять женщин приходится девять мужчин, это научный факт! Из этих девяти трое вполне пригодные в жизни особи, трое страдают интимофобией, и оставшиеся трое непременно алкоголики или еще что… похуже. Так вот эти три особи, которые нормальные, имеют огромный выбор – аж из девяти женщин!

Кристина вздохнула. Ей не нравились рассуждения Софьи, а с Меркурьевым было интересно…

– И на всех нас, на всех, они хотят произвести впечатление! Мы-то, девушки, все подходящие! Вот они и стараются кто во что горазд – кто умного из себя строит, как этот… инженер. Кто красоту наводит, – и она неожиданно подмигнула Стасу, – а некоторые на деньги упор делают. Когда у мужика денег много, он уверен, что может все купить! Не то что гарем, планету Марс! Если ему охота, конечно.

– Планета Марс не продается, – проинформировал Стас, которого слегка задело замечание о наведении красоты.

– Да я не об этом.

Кристина посмотрела на дверь. Что это Виктор Захарович с инженером не возвращаются?..

Ей хорошо и весело жилось в доме на взморье, и все нравились – и старик-хозяин, и ухоженный Стас, и вновь прибывший гость понравился тоже. После Софьиных рассуждений она стала думать… в другую сторону, и эта сторона была ей… неприятна.

Бородатый компьютерщик – симпатичный, но – права столичная штучка – никого не замечает, занимается только собой. Со вчерашнего дня в третий раз меняет наряды и то и дело рассматривает в зеркале собственную бороду. Должно быть, борода была недавним приобретением, и Стас к ней еще не привык – как к любой новой вещи!.. Впрочем, мужчины сейчас почти все такие.

Инженер не такой. Во-первых, без бороды. Во-вторых, одет так, что сразу ясно – в зеркало на себя он не смотрит никогда. В-третьих, не пацан, каких у нее на курсе полно, и не старик, лет около сорока, наверное. И приятный!.. Высокий, поджарый, словно на солнце подсушенный, руки красивые – Кристина смотрела на его руки, когда он ремонтировал телефон. И рассуждает интересно!.. И непохоже, что хвост распустил! Или… распустил, а Кристина просто не догадалась?.. Софья вот сразу догадалась, а она нет?..

– Не расстраивайся, – лукаво сказала Софья, наблюдавшая за девчонкой, – все мужики одним миром мазаны и все сволочи.

– Я думаю вовсе не о мужиках, – резко ответила Кристина. – А об ужине!

– Ну конечно, – окончательно развеселилась Софья.

Она внимательно наблюдала и запоминала каждую мелочь. У нее была тренированная память на мелочи и годами выработанная привычка. Впрочем, здесь, в прибалтийской осенней глуши, наблюдать было несложно – на нее никто не обращал внимания, и люди были простыми и понятными, вон как студентка! Испортить ей настроение ничего не стоит, и Софья даже немного раскаивалась, что испортила. Впрочем, она еще не составила о студентке окончательного мнения, следовательно, нужно продолжать наблюдение, не отвлекаясь на ненужные эмоции.