Анна и Сергей Литвиновы - Тебя убьют первым [litres]

Денис сказал:

– Давайте теперь вернемся в город. Поселим наконец наших новых гостей в отель, и вы все немного отдохнете. А потом встретимся на ужине.

На обратном пути усталость – а может, переживания – взяли свое. И Радий, и Владик заснули прямо в креслах.

Задремала и сидящая между ними Елена. При этом она трогательно преклонила головку на плечо Радия.

Зная, что женщины обычно ничего не совершают случайно, даже во сне, я подумала, что она, возможно, сделала свой выбор.

Ужин назначили на семь, в кафе на местном Арбате.

Я подновила укладку, растрепанную под байконурским ветром. Сделала вечерний макияж и вдумчиво подобрала кофточку – чтобы и стильно, и не вызывающе. Надела теплую куртку, чтобы не мерзнуть по пути. И все равно еще оставалось время. Мне не хотелось ничьего общества – ни Сеньки, ни тем более дедов, и я решила пройтись одна.

Смеркалось. Слева огромную площадь, где стояла гостиница, замыкало державное здание с колоннами. Я сверилась с картой (мне ее выдал при поселении Денис): это Дом офицеров. Видимо, именно на его сцене блистал в былые времена Радий. Я обошла его кругом. Дом офицеров тоже оказался заброшенным и разрушенным, как слишком многое здесь, на Байконуре. Крыша провалена, окна заколочены. На цоколе кто-то отчаянно написал зеленой краской: «В ее глазах я видел все, кроме любви».

С оборотной стороны Дома офицеров начинался парк. Судя по карте, он спускался к Сыр-Дарье. К каждому дереву была подведена водопроводная труба – полив. Я такое видела только в жарких странах, типа Израиля. По пустынным аллеям я дошла до летнего кинотеатра. Он тоже выглядел покинутым.

Как ни странно, несмотря на полное одиночество и сумерки, гулять здесь было совершенно не страшно. Но время поджимало, и я вернулась на местный Арбат.

Кафе почему-то называлось «Кальяри» – где, спрашивается, Сардиния и где Байконур. Буква «Я» в названии потухла, и получилось «Каль-ри». Столики расставили на открытой веранде, хотя апрель, и температура вечером уверенно стремилась к отрицательным отметкам. Здесь сидела молодежь, покуривала кальяны да и просто сигаретки и попивала пивасик.

В заведении и официанты, и бармен, и мэтр – все оказались казахами. Они проводили меня за столик. В обычном стиле русских – наша тургруппа составила вместе три стола. К нам присоединились еще две пары, очень молодые, даже в сравнении со мной, Стас и Настя из Бишкека и Катя с Лешей из Екатеринбурга. Жаль, для Сенечки моего никакого подходящего кадра даже теоретически на горизонте не появилось.

Несмотря на мое опоздание, еще шла рассадка, и я после некоторых организационных телодвижений заполучила место рядом с Денисом. По другую руку от меня расположился мой единокровный дед Влад, рядом с ним, естественно, Елена, а подле нее – Радий. Старички, да и петербуржская дама выспались, приоделись и выглядели даже импозантно.

Расселись, сделали заказ. Сенька попросил местного казахского коньяку, я ограничилась пивом. Несмотря на то что Денис очутился рядом, ни интимного диалога, ни какого бы то ни было еще у меня с ним не получалось. Его все дергали вновь прибывшие туристы, расспрашивали, что к чему и что будем смотреть. А то он официантами руководил, распоряжался, как и что подавать, или с Элоизой своей шептался по части организации завтрашнего дня.

Я невольно прислушивалась к разговору дедов.

– Скажите, Радий Ефремович… – начала Елена.

– Просто Радий.

– Да, хорошо. Вот вы жили здесь, на Байконуре, в шестидесятые. И каким он вам тогда казался, этот город?

– Прекрасным! Всюду новостройки – но такой размах! И полет. Представляете, тридцатую школу (ну, она была первая в городке, просто ее для конспирации тридцатой наименовали) построили за одно лето! В три смены солдатики пахали. Но я мало в городке тогда бывал. Все больше на площадке. А здесь только на праздники и в редкие выходные. На танцверанду офицеры приезжали. Знаете, как тогда говорили? Вы меня извините за гусарскую прямоту, но иначе не звучит. Здесь, на полигоне, считали так: на одну даму приходится десять метров шланга и ведро яиц.

– А вы тут себе жену нашли?

– А где ж еще! Эльвирка поварихой была, в буржуйке.

– В буржуйке?

– На площадке четыре столовые были: солдатская, офицерская, для специалистов и для начальства. Для буржуев, значит. Мы поженились – нам квартиру сразу здесь, в городке, дали. Денег на Байконур государство не жалело. К семидесятому году кинотеатр «Сатурн» построили – огромный, широкоэкранный, на тысячу сто мест, бассейн. Деревья подросли. А снабжение! В советские времена – важнейшая вещь! А у нас, говорили, снабжение лучше, чем в Москве. Или, скажем, в городке Звездном. Копченая колбаса с черной икрой в магазинах лежала! Квартиру нам довольно быстро дали. Мария – вон, мать его, – Радий кивнул на сидящего напротив Сеньку, – у нас подрастала.

– А что ж вы уехали?

– Климат. Климат ужасный, конечно. Да и потом, Подмосковье, пусть и дальнее, по-любому лучше пустыни.

– Вот и я тоже так решила.

– Вы здешняя?!

– Да, выросла здесь. В той самой тридцатой школе училась.

– А я распинаюсь!

– Но я в семнадцатилетнем возрасте, сразу после выпускного, отсюда уехала. С тех пор пару раз приезжала на каникулы. А в конце восьмидесятых родителей в Питер перетащила – и уже с концами.

– Вы, значит, тоже на родное пепелище пожаловали?

– Вроде того.

Этот диалог рядом с собой я слушала вполуха. Сама пыталась наладить контакт с Денисом. Но он был какой-то дерганый. На мои реплики отвечал односложно. И особого внимания ко мне – напряженного, мужского, как вчера вечером или сегодня с утра, – не проявлял. Я не то чтобы обиделась, но задумалась: что это с ним? И, может, это я совершила какую оплошность?

А потом, как бывает в любом застолье, народ решил сделать перерывчик. Стали выходить, кто прическу поправить, кто покурить. Тут-то и произошла встреча, которая, как я сейчас понимаю, стала точкой невозврата для нашего путешествия. И которая мирный туристический-ностальгический вояж превратила в нечто совсем-совсем иное. А тогда я не придала случившемуся особого значения.

Дед Радий, возвращавшийся из туалета, столкнулся лицом к лицу с пожилым красивым казахом: тонкие правильные черты, смуглая кожа, красивые кисти и длинные пальцы рук. Тот изу-мленно раскрыл свои раскосые очи:

– Товарищ майор? Радий Ефремыч? Вы ли это? Здравия желаю!

– Да, это я. А ты?.. Не припоминаю.

– Лейтенант Талгат Садыков прибыл в ваше распоряжение! – по-военному отрекомендовался новый персонаж, хоть, конечно, одет был в гражданское и выглядел явным отставником.

– Талгатик! Лейтенант! Бисов ты сын!

– Так точно. Только я давно уже не лейтенант. Подполковник в отставке.