Андрей Воронин - Инструктор. Отчаянный воин

— Вы товарищ Забродов Илларион Константинович? — поинтересовался он у вошедшего седовласого мужчины.

Забродов утвердительно кивнул и переложил картину под другую руку.

— Да, я полковник ГРУ в отставке Забродов.

— Семен Семенович уже ждет вас, — сообщил молодой офицер. — Прошу следовать за мной.

Обменявшись крепким рукопожатием, Забродов и Мальков тут же завязали разговор.

— Да, Илларион Константинович, старшему лейтенанту Крутиковой, вечная ей память, нужно памятник поставить! — сказал Семен Семенович.

— Эх, Семенович, ей бы жить да жить… — вздохнул Забродов. — А Мишу я вообще едва узнал — так постарел…

Мальков понимающе кивнул, однако строго произнес:

— Сочувствую, но давай лучше поговорим по делу!

— Конечно, — согласился Илларион Константинович. — Что у тебя нового?

— После составления фотороботов мы выяснили, кто эти двое мужчин, которые мелькали не только в столице, но и на белорусско-польской границе, где убили гонца, который перевозил картину Гагарина.

— И кто они?

— Некто Рашид Нахапетов и Антон Андрющенко, — сообщил Семен Семенович, — и что интересно — оба бывшие сотрудники МУРа.

Полковник ГРУ гневно сверкнул глазами.

— Я так и чувствовал! — воскликнул он.

— Чувство — это хорошо, — заметил полковник ФСБ, — но факты лучше!

— А что говорят факты? — поинтересовался Илларион Константинович.

— А факты говорят о том, — продолжил Семен Семенович, — что отпечатки пальцев на шприце принадлежат Антону Андрющенко.

— Нужно брать этих гадов! — воскликнул Илларион Константинович. — Я уверен, что и Раю убили они!

— Нет, Илларион Константинович, — возразил Мальков, — мы только спугнем их, а заодно и более крупную рыбу. Шприц шприцем, а трупа Варенцова уже нет. Да и отчет о медэкспертизе тела Ивана Павловца куда-то пропал…

Для инструктора спецназа ГРУ это было шокирующим известием.

— Как «пропал»?

Мальков усмехнулся:

— Как и труп Варенцова… А на слово тебе никто, уважаемый пенсионер, кроме меня, не поверит.

— Да, заколдованный круг! — гневно воскликнул инструктор спецназа ГРУ.

— Ничего, Илларион, теперь мы точно знаем, кто мутит воду, — сказал полковник Мальков. — Нам остается дождаться, чтобы они допустили ошибку.

— Оно понятно, Семен, — вздохнул Забродов, — только уж очень тяжко ждать!

— Такая у нас работа, — произнес полковник Мальков, — ждать и догонять…

Хозяин кабинета взял пачку сигарет и, вытащив из нее одну сигарету, прикурил.

— А теперь давай вернемся к твоей картине, — посмотрев на полотно, произнес Мальков.

— Давай, Семенович, — сказал Забродов и, задумавшись на мгновение добавил: — Это, так сказать, подсказка свыше, что игра продолжается. Ведь Иван сделал эту копию, но не отдал заказчику, потому что уже понимал, чему она послужит.

— Верно мыслишь, Илларион Константинович! — согласился Семен Семенович. — Да, мы знали, что готовится похищение одной из работ Филонова, — сухо сообщил он, — но какой именно и где — не знали.

Забродов уверенно сказал:

— Подлинник этой картины находится в музее Пушкина.

— Ты прав, Илларион Константинович, значит, хищение произойдет в этом музее. Вот там мы и накроем голубчиков с поличным.

— Может быть…

— Тебе что-то не нравится, полковник? — насторожился Семен Семенович.

Илларион Константинович мотнул седой головой.

— Сам же говорил — возьмем исполнителей, — сказал он, — а крупная рыба, то бишь заказчик, спокойно уйдет в глубину, и поминай, как ее звали-величали…

Полковник ФСБ вопросительно посмотрел на коллегу:

— А что ты предлагаешь?

— Я думаю, что заказчиком похищения картины является не кто иной, как работник дипломатического корпуса Жан Кюри.

— Он у нас на «рентгене», — сказал Мальков, — но у тебя-то откуда такая уверенность?

— Стопроцентной уверенности тебе никто не даст, — сказал инструктор спецназа ГРУ, — но информация у меня достоверная, по крайней мере заслуживает внимания.

— Допустим… И что?

— А то, что этот самый Жан Кюри на днях отбывает во Францию, — сообщил Забродов, — а следовательно, можно предположить, что на похищение картины времени у преступников в обрез.

Полковник Мальков насупился:

— И что ты предлагаешь?

— Кражи из музея не случится, — сказал инструктор спецназа ГРУ, — пока у этих сволочей не будет на руках копии, чтобы подменить ею подлинник.

Полковник Мальков вздохнул:

— Да, понимаю, министр культуры не рискнет так просто великой картиной.

Забродов усмехнулся.

— А чтобы он согласился, — сказал инструктор спецназа ГРУ, — ты сообщишь ему, что мы нашпигуем и эту фальшивку и оригинал «маячками», которые позволят нам проследить каждый шаг преступников.

— Это было бы забавно, — произнес Семен Семенович, — но ты же не принесешь так просто им подделку и не скажешь: мол, ребята, пора делом заниматься, а не ждать у моря погоды! Они сразу же заподозрят неладное!

— Ты, Семен, забыл о художнике-реставраторе Самусенкове, который, несомненно, сливает информацию и Белявскому, и Минчинскому: одному за поддержку в работе для карьерного роста, а второму — за деньги.

— А ты уверен, что информация дойдет до места назначения? — спросил Семен Семенович.

— На все сто, — заверил коллегу Забродов, — более того, мы Самусенкова еще и подтолкнем. Так что нужно срочно зарядить и упаковать копию для передачи нашим оппонентам и, конечно же, поставить микрочипы и на оригинал.

— В принципе это возможно, — немного подумав, произнес полковник ФСБ Мальков. — Это дело с оригиналом можно провернуть под предлогом сбоя сигнализации в музее и экстренной ее проверки.

— Великолепно, Семен Семенович, — удовлетворенно воскликнул полковник ГРУ в отставке. — Тогда позволь, я позвоню своему приятелю Гурееву…

Семен Семенович взвесил все за и против и решительно махнул рукой:

— Звони!

Бородатого хозяина мастерской удивило то, что Илларион Константинович привез обратно копию картины Филонова, которую написал Иван Павловец.

— Что ты затеял, Забродов? — недоуменно глянув на седовласого полковника, поинтересовался Гуреев.

Илларион Константинович многозначительно улыбнулся, однако ответил уклончиво:

— Потом, Костяныч, я тебе все объясню…

— Так что мне нужно делать? — спросил бородатый художник.

— Ну, во-первых, попроси Александра Самусенкова приехать к тебе и установить, работа это Ивана Павловца или нет.

Гуреев оторопело нахмурился:

— Так я и так знаю, что это Ванькина работа.

Инструктор спецназа ГРУ недовольно вздохнул:

— Костяныч, делай то, что я тебе говорю! Понял?

— Нет, — ответил бородатый художник и тут же спросил: — А что дальше?