Александра Маринина - Отдаленные последствия. Том 1

Вообще-то Матвей был далек от политики и подобных разговоров о социальной справедливости. Чего ему запариваться? На его услуги спрос большой и будет только расти, без куска хлеба он не останется, так что можно на все забить и жить в свое удовольствие.

Однако по мере знакомства с работой профессора Стекловой твердые «аполитичные» устои начали давать трещины. И чем чаще Матвей слышал о запросе на справедливость, тем больше крепла в нем ненависть ко всей правоохранительной системе.

И к полиции – в самую первую очередь.

Когда сегодня он пришел к Масленковым и Галина Сергеевна сказала: «Уходи быстрее, ты не вовремя, у нас полиция», он сперва даже не понял, о чем речь, и не вспомнил о своей ненависти. Просто испугался и на короткое время перестал соображать. Но ведь это же нормально, когда человек боится полицейских, правда? «Уходи, пока тебя не увидели, это для твоего же блага», – продолжала твердить Галина Сергеевна. А уж когда стукнула дверь и в прихожей возник тот парень, опер, Матвей рванул изо всех сил вниз по лестнице. Эх, если бы этот лейтенант Вишняков отвел его обратно в квартиру и при нем спросил бы Масленковых, кто он такой и зачем приходил, можно было бы хоть услышать их ответ и сориентироваться. Но нет. Борзый лейтенант скрутил Матвея, наручники надел и отвез прямо на Петровку. Гадай вот теперь, что сказали Галина Сергеевна и Олег Васильевич.

Матвей казался сам себе героем и партизаном в логове врага, когда отвечал на вопросы, которые задавали ему опера: тот борзый, который его поймал в подъезде, и второй, постарше, поспокойнее. Информацию решил выдавать по минимуму, чтобы ребят не подставить. Да, пришел к Масленковым уже во второй раз, собирал данные, необходимые для научной работы в области виктимологии. Профессор Стеклова, недавно скончавшаяся, проводила многолетнее исследование о том, как складывается судьба людей, у которых кто-то близкий погиб или серьезно пострадал в результате преступлений. У Масленковых несколько лет назад погиб сын, вот Матвей и пришел. Откуда узнал про Масленковых? У Светланы Валентиновны были списки, по этим спискам и работали. Откуда у нее списки? Матвей не знает, никогда не интересовался. А что такого? Это что, государственная тайна? Он был доволен, что сумел пошутить.

В общем, все вокруг да около. Ни хрена эти опера не добились. По большому счету скрывать Матвею нечего, он абсолютно ничего противозаконного не сделал, но сотрудничать с полицией – все равно что помогать врагам. И больше он ничего не скажет им. Просто из принципа. Очень уж он их всех ненавидит.

Один вопрос ему, правда, не понравился.

– Списки, о которых ты говоришь, у тебя с собой?

– Нет.

Тут он не соврал, списков у него действительно не было, они все на даче, и в компьютере, и в распечатках.

– А где они? Нам нужно на них взглянуть.

Вот же черт! Что ответить? Сказать про дачу? А вдруг там именно сейчас находится кто-то из учеников Карги? И ведь не позвонишь, не предупредишь…

– Их… их нет.

– Как так?

– Ну… Я не знаю, где Стеклова их держала. Наверное, где-то у себя дома. Я много помогал ей, таблицы составлял, тексты набирал под ее диктовку, поэтому все запомнил.

Сказал – и испугался. Сейчас они захотят проверить, действительно ли он все помнит. Нет, с памятью у Матвея вроде бы порядок, однако ж не до такой степени, чтобы помнить сотни имен, фамилий и адресов.

Но, кажется, обошлось. Проверять его память они не стали, заговорили сразу о другом.

– Кто имел доступ в квартиру Стекловой после ее смерти?

– Сын, наверное. Он на похороны приезжал, собирался сделать ремонт и сдавать хату.

Матвей с облегчением перевел дух.

– Он не говорил, как собирается поступить с научными бумагами матери?

– Сказал, что выбросит.

Матвей приободрился. Вот он, хороший шанс выкрутиться! Нет больше никаких бумаг профессора Стекловой, жадный и тупой сынок очистил освободившуюся жилплощадь, чтобы как можно скорее начать получать за нее денежку.

Он заговорил быстро, многословно. Про скромные похороны, недорогую кремацию, про то, что скупой сын даже поминки толком не устроил, у него бизнес где-то на Дальнем Востоке, одни деньги на уме, он вообще с матерью почти не общался, и ее научные интересы ему до фонаря.

– А почему ты сам бумаги не забрал? – вдруг спросил тот, который посолиднее и поспокойнее, со странной фамилией Сташис.

Матвей растерялся:

– Я? Ну… Кто я такой? Просто помощник по компьютерным делам… Я подумал, что права не имею. Все-таки научное наследие, пусть берут те, кто разбирается…

Кто разбирается… А чего ж тогда он сам полез к Масленковым «собирать материал», если он «просто помощник по компьютерным делам»? Матвей понял, что запутался в собственных аргументах, и отыграл назад:

– Да мне и некуда. Там этих папок знаете сколько было? В общем, сын, наверное, все выбросил, как и собирался. Или, может, коллегам Светланы Валентиновны отдал, я не в курсе.

Эти двое, Вишняков и Сташис, мордовали его несколько часов, потом объявили, что задерживают «до выяснения» и отправляют в изолятор. И только тут Матвею пришло в голову, что самого главного-то они ему и не сказали. А что, собственно, произошло? На каком основании его задержали? Неужели теперь считается преступлением, если ты всего лишь убегаешь от сотрудника полиции?

Он постарался вложить в голос и выражение лица всю неприязнь, которую испытывал к оперативникам, и задал вопрос.

– Ну, наконец-то! – улыбнулся Сташис. – Долго же ты собирался, гражданин Очеретин.

– Чего собирался?

Вышло растерянно и как-то неубедительно, и Матвей остался недоволен собой.

– Спросить. У нас с коллегой сложилось впечатление, что ты прекрасно знаешь, почему тебя задержали. Ведь знаешь, правда?

– Нет, – пробормотал он.

– Имя Татьяны Майстренко тебе знакомо?

– Ну… Да, конечно, это та баба, которая насмерть сбила сына Масленковых. А в чем дело-то?

– То есть ты помнишь наизусть не только весь список потерпевших, но и весь список виновников?

Матвею удалось справиться с растерянностью и собраться.

– Не весь. Но тех, кто попал в монографические исследования, помню хорошо, потому что их имена много раз повторялись, пока Светлана Валентиновна писала.

Вот молодец! Хорошо ответил, грамотно и убедительно. Эти опера, поди, и не знают, что такое монографическое исследование, спросят сейчас, а Матвей им целую лекцию забабахает, перескажет все, что ему объясняла Карга, они отвлекутся и вообще забудут, про что перед этим был базар.

Но они ничего такого не спросили.

– Видите ли, гражданин Очеретин, Татьяну Майстренко убили, – тот, который постарше, Сташис, вдруг почему-то перешел на «вы», и голос его стал холодным и отчужденным. – А вы по несчастливому стечению обстоятельств оказались дома у людей, которые по вине Майстренко потеряли единственного сына, то есть прямо заинтересованы в ее устранении. И не просто оказались, а вскоре после убийства, более того, вы не захотели общаться с сотрудником полиции и попытались сбежать. К тому же гражданка Масленкова советовала вам избегать контакта с нами и уйти поскорее, пока лейтенант Вишняков вас не увидел. Как она выразилась, «для вашего же блага». И все эти факты вместе взятые выглядят как-то уж совсем некрасиво. Вы согласны?