Александра Маринина - Отдаленные последствия. Том 1

– Что вы хотите сказать?

– То, что сказала. Это длинная многолетняя многоходовка, рассчитанная людьми, хорошо умеющими планировать. Когда-то очень давно, когда вы еще не родились, господин Паюшин, председатель КГБ сильно не любил министра МВД. Вам, наверное, этого ни в школе, ни в вузе не рассказывали, а если и рассказывали, то вы мимо ушей пропустили. Как только председатель КГБ стал руководителем нашей страны, он немедленно поменял тогдашнего министра на своего ставленника, чекиста, не особо умного и ничего не понимавшего ни в том, что такое преступность, ни в том, что вообще с ней делают и в какую розетку включают. Этот новый министр столь же шустро начал наводнять органы внутренних дел совершенно посторонними ребятами как из своего родного КГБ, так и из комсомольских и партийных органов. Его трудно в этом винить, ведь любой начальник стремится привести свою команду. И если прежде на протяжении десятилетий милиция была монолитной по крайней мере в психологическом и этическом плане, то теперь она четко разделилась на своих и пришлых, на старую школу и безграмотных варягов. Первый клин вбили, развал начался. Вторым шагом в этой многоходовке была оголтелая борьба с пьянством и алкоголизмом.

– А это-то при чем тут? – вполне искренне удивился Паюшин. – Вы что, одобряете пьянство? По вашему виду не скажешь, что вы злоупотребляете.

– Я вообще не пью и пьяных не люблю, но речь в данном случае не об этом. В России всегда пили много, и оперсостав исключением не был. Так вот, под предлогом борьбы с распитием на рабочих местах из органов внутренних дел быстренько выперли костяк наиболее опытных профессионалов, которые и преступления раскрывать умели и любили, и молодых обучали. Разрушилось кадровое ядро. Молодые приходили, но перенимать опыт стало не у кого. А случилось это, когда вас еще на свете не было. Теперь переходим к третьему шагу этой блистательной операции. Вы слышали гуляющую в народе байку об академике Семашко, который в бытность свою народным комиссаром здравоохранения сказал, что зарплату врачам можно установить совсем маленькую, потому что доктора сами себя прокормят? Не знаю, правда это или действительно байка, но с полицией, которая в ту пору была еще милицией, именно так и поступили в начале девяностых или даже чуть раньше, когда во второй половине восьмидесятых начали выползать из подполья огромные теневые капиталы, на которых и строился в те годы весь частный бизнес. Милиция нищала на глазах, оклад содержания не соответствовал ни быстро растущим ценам, ни уровню нагрузки и личного риска. А и фиг с ними, с ментами этими, они сами себя прокормят! Возможности же есть, они своего не упустят. Они и не упустили, тем более зарплату платили через пень-колоду. Впрочем, вы этого наверняка не помните, вы тогда еще были слишком маленьким, в школе учились, верно? Потом, в те же девяностые, в милицию влили армейских офицеров, которые принесли с собой трепетное отношение к слову «приказ». Зачем голова? Зачем совесть? Зачем правосознание? Кому это все надо, если есть приказ? Выполнить, ни о чем не думая, и скорее бежать зарабатывать на жизнь, крышевать, договариваться, разруливать, решать вопросы, выполнять левые заказы. Затем нужно было осуществить еще один маневр: не оставить милиции ни малейшей возможности реально осуществлять защиту граждан. А то мало ли как сложится, вдруг численность тех, кто пришел служить, так сказать, по зову сердца, превысит критическую массу. Вдруг они начнут создавать атмосферу и насаждать среди остальных коллег свой ненужный и даже вредный идеализм? Нельзя такого допускать! Нужно перекрыть им кислород полностью, чтобы даже не думали высовываться. Нас загрузили таким количеством бумажной работы, придумали столько отчетов, докладных записок, письменных запросов и письменных же ответов, справок и прочей писанины, что на работу по раскрытию преступлений просто не осталось времени и сил. А о предупреждении преступлений речь и вовсе не идет, про него давно забыли. Сосед регулярно бьет жену? Ничего, вот когда убьет совсем, тогда и приходите. В подъезде наркоманы тусуются? А вам-то что? Квартиру обворуют? Ну, обворуют – приходите, мы посмотрим, подумаем и, может быть, подключимся. Для чего это нужно? А чтобы граждане чувствовали себя полностью беззащитными и бесправными, чтобы понимали, что высовываться нельзя, отстаивать свои интересы нельзя, иметь гражданскую позицию тоже нельзя, ибо никто не защитит, даже если ты сто раз прав и ни разу не виноват. Ни в чем не заинтересованная, но при этом хорошо управляемая полиция, которой наплевать на людей, нужна власти, чтобы насадить и вырастить в населении страх. Выученную беспомощность. Чтобы никто и не пытался что-то там отстаивать и защищать. Чтобы никто не выступал и пикнуть не смел. Затравленными и запуганными рабами, оставленными без поддержки со стороны закона, так легко управлять, правда? Намного легче, чем свободными людьми, которые четко знают свои права и готовы за них бороться. В те годы, когда пришли на службу и вы, и почти все из тех, кто сегодня работает, все уже сложилось. Быстро и четко выполни приказ, и можешь заниматься своими финансовыми вопросами. Разве можно винить вас или, к примеру, того молоденького следователя, который так рвался сделать из меня убийцу? Он всего лишь выполнял приказ своего начальника, а когда носишь погоны, то вынужден ставить слово «приказ» выше всех остальных слов. И вся эта почти тридцатилетняя эпопея принесла, наконец-то, желаемый результат: полиция и прочие силовики легко и с удовольствием выполняют политически окрашенные приказы, которые зачастую являются на самом деле заказами и не имеют никакого отношения к понятию «правопорядок», потому что четко понимают свои перспективы. Они знают, что ни в коем случае нельзя допустить никаких изменений режима, потому что новые начальники их сожрут за то, что они творят сегодня. И хорошо, если только сожрут, а то ведь и посадить могут, они ведь за годы службы много чего успели наворотить. И избивали людей вплоть до инвалидности, и у виновных деньги брали за отмаз, и невиновных сажали, и граждан, которые пришли заявить о преступлении, отфутболивали и месяцами мурыжили, только чтобы заявление не принимать и не регистрировать. Грехов у них полно, и больших, и малых. Власть сменится – и что им делать? Уходить со службы? Так они же ничего не умеют, разве что отписки сочинять, ведь раскрывать преступления они так и не научились, им возможности такой не дали, бумажками завалили. Профессии в руках нет, образование получено кое-как и давно забыто, и куда им теперь? Заранее примкнуть к оппозиции тоже опасно, ненадежное это дело, а вдруг да не выиграют. Так что никаких обид и претензий у меня нет, поверьте, господин Паюшин. Я к полиции отношусь с большим сочувствием. Не они это все придумали. Не они начали – не им и заканчивать.