Сергей Байбородин - Стрела Амура

— Что, Мегрэ, всё думаешь? Не всех преступников переловил?

— Надо что-то потомкам оставить, а то будут их только в музеях видеть.

Виталий взял бутылку текилы, налил Родину и себе.

— Давай, Мегрэ, за удачу, — чокнулись, выпили. Немного поговорив с барменом, выпив ещё пару рюмок, Родин отправился домой, нужно было выспаться.

Следующий день преподнёс оперативникам приятный подарок. В дежурную часть обратилась женщина с заявлением о пропаже мужа. Увидев фотографию, дежурный сразу сообразил, о ком идёт речь и отравил её в уголовный розыск. Родин пропустил этот момент, поскольку с утра заехал в ГАИ, чтоб сделать сверку по угнанным машинам. Когда зашёл в отдел, увидел картину маслом. В кабинете младшего Саенко сидела и громко рыдала безутешная вдова, а тот, как мог, пытался её успокоить.

— Маргарита Георгиевна, ну, может, это ещё и не он совсем, — успокаивал вдову Саенко, — надо в морг на опознание ехать. — Услышав слово морг, вроде бы немного притихшая Маргарита Георгиевна начала рыдать с новой силой. Увидев Родина, Саенко махнул ему рукой.

— Серёга, иди ты попробуй, у тебя с бабами лучше получается, полчаса уже успокоить не могу, ревёт и ревёт.

Родин сел рядом с женщиной, взял за руку и протянул ей стакан воды.

— Выпейте, Маргарита Георгиевна, — спокойно сказал Родин.

Его бархатистый баритон действовал на женщин безотказно. Маргарита Георгиевна успокоилась, отпила несколько глотков и, всхлипывая, протянула стакан. Родин забрал стакан и подал ей носовой платок. Стоящий рядом ошарашенный Саенко произнёс:

— Родин, ты, когда на пенсию выйдешь, иди в ясли воспитателем работать, с твоим талантом тебя туда с руками и ногами заберут.

Из разговора с Шерстобитовой Маргаритой Георгиевной было установлено: её муж, Шерстобитов Валентин Николаевич, инженер, специалист по тугоплавким металлам, находился в командировке в городе Новосибирск. Домой должен был вернуться 8 мая, потом позвонил жене и сказал, что задержится на день и приедет 9 мая. Однако ни 9, ни 10 дома так и не появился. Жена стала волноваться, подняла на ноги всех, позвонила на работу мужу, но там тоже не имели понятия, куда делся их работник. Маргарита Георгиевна связалась с гостиницей в Новосибирске, где останавливался Шерстобитов. Там ей сообщили, что он выехал 8 мая рано утром, и вот, совсем отчаявшись, с дурным предчувствием она пришла в милицию.

Валентин Николаевич Шерстобитов был на хорошем счету у руководства завода, на котором работал. Ответственный, грамотный специалист, вёл здоровый образ жизни. Не курил, спиртным не злоупотреблял. Был как-то у Шерстобитова роман с девушкой из отдела кадров, ну тут уж кто не без греха. Во всех других отношениях он, вполне положительный мужчина, вполне серьёзно рассматривался на должность главного инженера.

— Тьфу, — сплюнул Саенко, — весь такой хороший, аж тошнит. За что ему тогда башку-то отрезали? Что, закурить попросили, а у него не оказалось? Ну и что нам дало установление личности убитого? Ноль без палочки, — спешил со своими выводами раздосадованный Саенко.

— Коля, я возьму на время фотографию Шерстобитова?

— У тебя же есть.

— У меня голова, а мне живого надо, не переживай, верну.

Саенко кивнул на стол, Родин забрал фотографию и вышел. Зайдя к себе в кабинет, поприветствовал Варкуна и Молочникова и отправил последнего за сводкой.

— Родион, ты вчера по связям нашей Яны, надеюсь, прошёлся, о чём-то ты же с ней полтора часа трепался?

— Обижаешь, командир, есть у неё лучшая подруга, зовут Гуля, салон красоты на Ленина держит. Со слов Яны, она ей как сестра, никаких секретов друг от друга нет.

— Вот и замечательно, на вот фотографию убиенного, на всякий случай, это Шерстобитов Валентин Николаевич, езжай к Гуле. Делай что хочешь, но вытяни из неё всю информацию. Потом заедешь к Яне и привезёшь её сюда, пора с нашей красавицей предметно разговаривать.

Отправив Варкуна, Родин вернулся к Саенко.

— Коля, а что там наружка за мясниками? Дала что-нибудь?

— Ноль полный весь вечер, до поздней ночи никуда не выходили. Двое-то — наши клиенты, наверняка смекнули, что мы их пасти будем, а третий, наверно, просто не при делах. Сегодня утром ездил, разрешение на прослушку хотел взять, а прокурор не дал, говорит: выбирай кого-то одного.

— Его понять можно, подозревать кого-то только из-за того, что он мясник, явно недостаточное основание.

— У тебя там что? Удивишь чем-нибудь?

— Ещё сомневаюсь, но я, кажется, нашёл женщину, из-за которой Шерстобитову голову отрезали. Сейчас Варкун её привезёт, буду работать.

— Ну вот, а ты сомневался, — вмешался в разговор подошедший Пряхин, — я же говорил: Родин и на пустом месте какую-нибудь хрень найдёт. Пойдём шефа обрадуем, а то его с утра министр драл, аж жалко смотреть на мужика.

— Погоди ты начальству докладывать, дай я с девушкой поработаю, а то получится неудобно.

Родин заглянул к Сазоновой.

— Валя, мясников на видео снимали?

— Конечно, по всем параметрам.

— Выкати мне фотокадр на всех пятерых?

Сазонова распечатала фотографии. Родин, взяв их, направился к себе в кабинет. В кабинете уже находилась Цивелева и Варкун. По довольному виду Варкуна Родин понял, что он съездил не впустую, и жестом поманил его в коридор.

— Родя, давай не томи, выкладывай.

— Короче так, Гуля, Гулечка — очень симпатичная татарочка, держалась как могла, пришлось припугнуть её Роспотребнадзором. Выяснилось, что свой салон ей всё-таки ближе, чем подруга. В общем, подтвердила она, что пару месяцев назад познакомилась с мужчиной интеллигентным, культурным, работает инженером, правда, он оказался женатым. Зовут его Валентин, они часто встречались, Валентин раз-два в неделю оставался на ночь. А теперь самое главное: Гуля однозначно опознала по фотографии Шерстобитова. Таким образом, мы имеем, что Шерстобитов являлся любовником Цивелевой. Кстати, ей я пока об этом не рассказывал.

— Родя, ты даже не представляешь, какой ты молодец. Давай я с Цивелевой пока начну один, всё-таки разговор почти интимный, а ты потом по мере надобности подключишься.

Родин зашёл в кабинет, сел за стол, откинулся в кресле.

— Здравствуйте, Яна, как ваше самочувствие?

— Спасибо, хорошо, — ответила Цивелева, однако Родин сразу отметил, что она сильно нервничает. Цивелева теребила в руках платочек, не могла найти места ногам. Родин понял, от такой беседы толка будет мало, вот в этот раз рюмка коньяку будет кстати.

— Яна, знаете что, забудьте на время, что вы находитесь в уголовном розыске. Давайте выпьем по рюмке коньяка, перейдём на «ты» и просто поговорим без протокола?

Яна взглянула на Родина, и он уловил в её взгляде что-то вроде благодарности.