Наталья Александрова - Очи наяды

Зеленый сел в одно кресло и, предложив Лиле другое, смущенно проговорил:

– Простите, Лилечка, у меня в последнее время проблемы с памятью. Все забываю… вот с вами договорился о встрече – и забыл! К счастью, я стал все записывать, а иначе просто не знаю, что бы я делал!

«Да, зря я к нему пришла, – подумала Путова. – Если он забыл, что только вчера назначил мне встречу, о Лазоревской наверняка ничего не вспомнит!»

– Не хотите ли кофе? – предложил писатель. – У меня очень хороший кофе, кенийский…

– Пожалуй, можно чашечку! – согласилась Лиля. Она любила хороший кофе, кроме того, знала, что за чашкой кофе разговор всегда идет живее.

Писатель вышел из кабинета, и пока он отсутствовал, Лиля осмотрела его книжные полки: в основном собрания сочинений и отдельные тома советских писателей – Шолохова и Паустовского, Константина Федина и Серафимовича, Юрия Германа и Веры Пановой.

Дверь скрипнула, и Зеленый снова появился в кабинете, вполголоса напевая:

– Ландыши, ландыши, светлого мая привет…

Перед собой он толкал столик на колесиках, на котором стояли две чашки кофе, сахарница и вазочка с печеньем.

– А вот и кофе прибыл! – проговорил он жизнерадостно и взглянул на Лилю. На лице его отразилось удивление: – А вы вместо Леночки? Она что, в отпуске?

– Владилен Макарович, я не из поликлиники, – в голосе Лили прозвучала безнадежность.

– Не из поликлиники? А откуда же? Из собеса?

– Нет, не из собеса и не из пенсионного фонда. Я Лиля Путова, журналистка. Мы с вами вчера договорились о встрече, но я чувствую, что…

Журналистская выучка – никогда не говорить того, что может обидеть собеседника и отбить охоту к интервью, – взяла верх. Существовал, конечно, и другой метод – непременно собеседника разозлить, и тогда в запале он может наговорить лишнего. Потом-то об этом пожалеет, да слово – не воробей, попадет в диктофон – не поймаешь…

Но Лиля решила не рисковать, хотя и чувствовала, что дело дохлое: дедушка потерял память и теперь фиг что вспомнит. А жаль… хороший был старикан, знающий. Лиля тогда по его рассказам цикл статей написала, главный очень хвалил…

– Вчера? – переспросил Зеленый, достал блокнот и торопливо перелистал его: – Вчера… значит, предпоследняя страница… да, действительно, вчера мы договорились. Ах, вы Лиля! – он засиял. – Как удачно! Я как раз сварил кофе. Давайте выпьем, пока не остыл.

Лиля сделала глоток. Напиток и правда был очень хорош.

«Ну ладно, – подумала она, – проку от сегодняшней встречи не будет, так хоть кофе хорошего выпью…»

Зеленый тоже сделал несколько глотков, лицо его порозовело.

– Вот доктор мне говорит, что кофе в моем возрасте вреден, а я не могу от него отказаться. Привык, знаете ли! Кофе – это последнее оставшееся удовольствие. Кроме того, он хоть немного бодрит. Так о чем, Лилечка, вы хотели поговорить? О моих книгах? Так я их уже совсем не помню. А новых давно не пишу. – Он вздохнул и развел руками: – Представляете, еще в прошлом году пытался, начал новую книгу, с вечера написал несколько страниц, утром встал – совершенно ничего не помню! Были ведь накануне какие-то мысли – и все пропало! Смотрю на текст – как будто не я писал!

– А вы записывайте с вечера мысли на завтра.

– Пытался… – снова вздохнул Зеленый. – Но наутро перечитываю – и не могу вспомнить, что имел в виду! Такое впечатление, что голова за ночь обнуляется! Но вы же не для того пришли, чтобы обсуждать мои проблемы с памятью?

– Да, вы правы, не для того. Я хотела расспросить вас об одной советской актрисе. Вы ведь когда-то были большим знатоком пятидесятых годов…

– Об актрисе? – Зеленый оживился. – Где она играла? В театре, в кино?

– Так вы, наверное, уже и не помните…

– Вы зря так говорите! Я, когда еще работал, организовал у себя картотеку… вот она, видите? – он показал на шкаф. – Тогда ведь компьютеров не было, так я всю полезную информацию записал на карточки, пронумеровал их и сделал сквозной каталог по именам известных людей и ключевым словам. Так что, когда мне что-то было нужно, я быстро все находил. Вот, например, если мне нужна информация об артисте Ильинском, я беру карточку на «И»… А какая актриса вас интересует?

– Ариадна Лазоревская, – проговорила Лиля без надежды на успех. – Впрочем, вряд ли она есть в вашем каталоге, она не такая уж заметная личность.

– Лазоревская, Лазоревская… – бормотал старик, выдвигая ящики картотеки. – Лазоревская у нас будет на «Л»… Ландыши, ландыши, белый букет… Да вот же она, ваша Лазоревская!

Он вынул из ящика несколько карточек и разложил их веером, как игральные карты.

– Ничем не примечательная личность, играла в основном вторые и третьи роли… пробовалась в кино, но не подошла… чего-то в ней не хватало, какого-то огонька, темперамента…

Лиля вспомнила, что Надежда Николаевна интересовалась не театром и не кинематографом, а исключительно криминалом, и задала наводящий вопрос:

– А не было ли с Лазоревской связано каких-то скандалов, каких-то криминальных историй?

– Интересно, что вы об этом спросили… – пробормотал Зеленый. – Вот тут у меня фамилия Лазоревской случайно всплыла на карточке, связанной с делом «призраков»…

– Призраки? – удивленно переспросила Лиля. – Какие еще призраки? Пятидесятые годы были временем торжествующего материализма…

– Совершенно верно, но как раз в те годы на жителей Ленинграда наводила страх банда так называемых призраков. В основном они действовали поблизости от Сенной площади, а также возле Витебского вокзала. Иногда, впрочем, совершали вылазки и в другие районы. Ну, вокруг Сенной площади всегда были довольно криминальные места… тогда по ночам в те районы не стоило соваться! «Призраки» грабили припозднившихся прохожих, а случалось, и убивали.

– И каким же образом молодая актриса Лазоревская оказалась связана с этой бандой?

– Конечно, она не была с ними связана. Просто ее допросили как свидетеля по одному делу…

– По какому делу? – не отступала Лиля.

– По делу полковника Пастухова.

– А что за дело такое? – Лиля почувствовала, что напала на что-то интересное.

Хотя какое отношение может иметь дело шестидесятилетней давности к нашим дням? Однако Лиля вспомнила железную хватку Надежды Николаевны, этого бульдога в юбке, и решила не пренебрегать никакими сведениями.

– Сейчас посмотрим… Я, конечно, ничего об этом не помню, но в моей картотеке все можно найти.

Зеленый снова подошел к шкафу и принялся перебирать карточки, бормоча:

– Пастухов, полковник Пастухов… Что-то у меня по этому поводу было… А-а, вот эта запись! Полковник Владимир Иванович Пастухов вместе с женой был убит грабителями в собственной квартире… У меня по этому делу есть подробные записи.