Наталья Александрова - Очи наяды

– С пониманием женщина, – одобрила Надежда.

– Ага, она художница, помогла нам с интерьером, – парень обвел рукой кафе. – Тут вот как вышло. Она это помещение приобрела, чтобы деньги вложить, а до этого здесь художник с женой жили, тоже снимали. Жена – музыкант, так не поверите – даже рояль сюда поместился! Ну хозяйка-то документы оформила да и уехала в Москву, заказ там получила. Поначалу деньги за квартиру ей на карточку приходили, а потом как отрезало! Месяц проходит, второй… Она звонит – ни один телефон не отвечает. А уехать не может, работа важная. Ну, короче, когда выполнила заказ, приехала в Питер и пришла в квартиру, а там…

– Догадываюсь, – вставила Надежда.

– Ага, квартира пустая, даже железной двери нет, а вместо нее стоит деревянная, не иначе как от сарая, и замок ржавый болтается. Мало того что вещи и всю мебель увезли, так еще и унитаз с душем прихватили. И плиту газовую, и линолеум весь сняли!

– Ничего себе размах! – согласилась Надежда, краем глаза поглядывая на Лилю, которая застыла возле печки.

– Ну, она, конечно, тех людей отыскала, все же Питер – город маленький, при желании кого угодно найти можно, тем более муж, как и она, художник. Спрашивает их: что за свинство? А они нахально отвечают, что нашли другую квартиру и переехали, а это, мол, все наше, мы тут пять лет жили и все на свои деньги покупали, так с чего же это вам оставлять?

– Вот оно как…

– Ага, а она и спрашивает, что же печку не взяли? Ну, шутит вроде. А музыкантша обиделась даже, нам, говорит, чужого не надо, печка до нас стояла, мы ее и не трогали даже.

За разговором парень ловко управился с Надеждиным заказом.

– Лиля! – крикнула она. – Тебе тоже кофе?

– Да нет, я уж напилась.

– А из еды у вас что есть? – Надежда вспомнила, что эта верста коломенская вечно голодная.

– Ну, для своих, из «Кордегардии», готовим… – парень удалился на кухню, отгороженную простой фанерной стенкой, и крикнул оттуда, что есть свиная котлета с картошкой.

– Давайте!

Пока грели еду, Лиля успела съесть полторы Надеждины булочки, потом умяла большую тарелку мяса с картошкой и заказала чайник чая и еще две булочки.

– Может, хватит уже есть? – возмутилась Надежда. – Мы сюда вроде по делу пришли.

– Излагайте! – милостиво разрешила сытая и спокойная Лиля.

И Надежда ей все рассказала: про бомжа и про серьгу, про подозрительную женщину с лисьей физиономией, которая пыталась отобрать серьгу, затем про Илью и про то, что он показал серьгу своему учителю, а тот, видно, хотел что-то отыскать в библиотеке, и вот там…

– Точно, в тот же день, когда придушили библиотекаршу, одного старичка машина сбила! – вспомнила Лиля. – Ну надо же… А сережку можно посмотреть?

– Нельзя! – отрезала Надежда. – Я так ее спрятала – сама с трудом найду!

Дальше она, посмеиваясь, рассказала про коммунальную квартиру, в которой жила Ариадна Лазоревская, и про то, с каким трудом ей удалось выяснить, что тот самый бомж снимал там же комнату как сотрудник фирмы «Кордегардия».

– Вот я сюда и пришла. Теперь твоя очередь!

Лиля протянул Надежде Николаевне телефон, на который были сняты записи Макара Зеленого о деле пятьдесят восьмого года.

Пока Надежда просматривала материалы, Лилька выпила чайник чая и без зазрения совести съела всю выпечку.

Впрочем, Надежда Николаевна ничуть на нее не обиделась: у Лили организм молодой, растущий, а сама утешалась тем, что ей достанется меньше калорий.

– Ну, – сказала она, отодвинув телефон, – и что же нам теперь делать? У тебя есть план?

В эту минуту в дверях кафе появилась удивительно знакомая фигура.

Надежда юркнула под стол, сделав вид, что уронила ложку. Впрочем, вылезать обратно она не спешила.

– Надежда Николаевна, что с вами? – удивленно спросила Лиля, заглянув под стол. – Что это вы там делаете? Вам плохо?

– Тсс! – зашипела Надежда. – Мне тут очень хорошо! Передвинься так, чтобы загородить меня от двери! И скорее дай мне свой шарфик!

Лиля соображала быстро, два раза повторять не пришлось. Она передвинулась вместе со стулом, чтобы загородить Надежду от двери и протянула ей яркий шелковый шарф. Надежда повязала им голову, выбралась из-под стола и, сгорбившись, села, закрыв лицо книжечкой меню.

– От кого вы прячетесь? – вполголоса осведомилась Лиля.

– У двери стоит тот самый человек… тот бомж, который продал мне серьгу!

Лиля достала из сумки пудреницу с зеркальцем и, сделав вид, что поправляет волосы, взглянула на вход в кафе. Возле дверей стоял мужчина лет пятидесяти, с близко посаженными колючими глазами и внимательно осматривал зал.

– На бомжа он ничуть не похож, – с сомнением протянула Лиля. – Вполне аккуратный мужчина.

– Ну конечно! – прошипела Надежда. – Никакой он не бомж, это он тогда загримировался! Прятался от кого-то. Но это точно он, я его без грима тоже видела! Во дворе, где Лазоревская раньше жила!

Бывший бомж подошел к одному из столиков, за которым сидел представительный мужчина в сером твидовом пиджаке, поздоровался с ним и присел. Они негромко о чем-то заговорили, на столе появились какие-то документы.

– Он здесь работает! – зашипела Надежда. – Хорошо бы разузнать о нем побольше…

– Фирма «Кордегардия», – Лиля смотрела на экран, – занимается перепланировкой старых зданий, квартир, оформлением документов… Можно попробовать к ним заявиться в качестве клиента.

Тут дверь кафе снова распахнулась, и на пороге появились двое – немолодой мужчина с темными прилизанными волосами и невыразительным лицом мелкого чиновника и верткая рыжеволосая женщина с остреньким лисьим личиком и быстрыми внимательными глазами. При виде ее Надежда неслышно ахнула и сползла со стула как можно ниже.

– Что еще такое? – прошипела Лиля.

– Попрошу всех посетителей покинуть кафе! – проговорил прилизанный начальственным тоном.

Глазастая Лиля разглядела на его щеке кривой шрам, почти незаметный. Видно, поработали умелые руки косметологов.

– А в чем, собственно, дело? – удивленно спросил бармен. – Кто вы такие?

– Санэпидемнадзор! – со вкусом отчеканил прилизанный. – Проверка соблюдения санитарных норм!

– У нас все соблюдается…

– А вот мы сейчас это и проверим!

Посетители кафе удивленно переговаривались.

Надежда через Лилино плечо взглянула на бывшего бомжа, но тот исчез. Его собеседник сидел на прежнем месте, и документы были так же разложены на столе.

Надежда быстро оглядела помещение и заметила знакомую фигуру. Виктор – Надежда вспомнила его имя – никуда, конечно, не исчез, а спрятался за пальмой в деревянной кадке, а потом ужом проскользнул за печку.

Он интересовал не только Надежду: женщина с лисьей мордочкой тоже вертела головой, осматривая кафе, но, видимо, не заметила, куда он скрылся.