Анна Исламова - Отшельники: Проклятый рай

Я увидела, как в панике заметались ее круглые глазки. Девочка была так напугана, что не знала как поступить. Несколько секунд она колебалась, а затем все же нерешительно подвинулась ко мне.

Я облегченно выдохнула и с сияющей улыбкой на лице вновь протянула к ней руки. На этот раз малышка думала не долго. Она вскочила на ноги и опрометью бросилась в мои объятья. Крепко прижавшись своим тщедушным угловатым тельцем к моей груди, Марина судорожно разрыдалась.

Дремавшие где-то далеко, на самом дне моей души, материнские чувства лавиной накрыли меня. Я ощутила, как соленая влага выступила на глазах, грозясь перерасти в настоящий поток.

Мне было так жаль эту испуганную недоверчивую крошку! Я даже представить себе не могла, что она пережила за те дни, когда ее похитили! Я нежно гладила ее по голове, спускалась трепетной ладонью по хрупкой спине и возвращалась назад, стараясь тактильно приободрить ее.

– Теперь все будет хорошо, ты в безопасности… – ласково нашептывала я Марине на ухо. Но кого я больше убеждала??? Ее или себя?

Громкое, но деликатное покашливание Идара напомнило мне о том, что нужно торопиться. Я осторожно отстранила от себя девочку и, глядя в ее заплаканные глазки, как можно спокойнее произнесла:

– Мариночка, нам сейчас нужно уходить отсюда. Ничего не бойся, все плохое уже позади…

Девчушка торопливо кивнула, а затем едва слышно пролепетала:

– Я хочу к маме…

– Конечно-конечно! Я верну тебя маме, даже не сомневайся! – заверила я ее и быстрым движением руки смахнула с щек Марины крупные слезинки. – А теперь нам нужно уходить!

Я встала с корточек и потянула за собой девчушку. Та беспрекословно подчинилась и даже обогнала меня, стараясь как можно быстрее покинуть свою злосчастную темницу.

Когда мы дошли до Идара, я взглянула в его глаза и обомлела. Карие бездонные омуты были до краев наполнены то ли жгучей яростью, то ли черной ненавистью. Челюсти крепко сжаты, а брови сурово съехались на переносице. Я тронула его за рукав рубахи, а в ответ он выплюнул лишь одно слово:

– Нелюди!..

Но сказано оно было с такими эмоциями, что теперь я ни секунды не сомневалась – он действительно не замешан в краже детей. От осознания этой мысли с моей души как будто свалился многотонный булыжник! Дышать стало легче и свободнее, невидимые тиски недоверия спали с груди и бесследно рассеялись в воздухе.

Мы торопливо двинулись вперед. Сумерки уже понемногу рассеялись, поселяя на сердце гнетущую тревогу: нужно торопиться! Резная лестница, высвеченная в лунном свете, сейчас казалась белоснежной. Я осторожно ступала по ее крепким деревянным ступеням и внимательно глядела себе под ноги.

В моей ладони была плотно сжата крохотная ладошка Марины, вселяющая в меня удвоенное чувство ответственности и ликования. Я все же нашла ее! Мы сбежим из этой жуткой общины и навсегда забудем о ее существовании!..

Внезапно Идар замер у самого подножия лестницы. Я споткнулась о его широкую окаменевшую спину и растерянно подняла глаза. Волосы на голове неприятно зашевелились и ощущение радости мгновенно сменилось на тонущее чувство безнадежности…

У входа в чертог стояли люди. А точнее: всклокоченная Глафира с перекошенным от злобы лицом, угрюмый Бажен и Екзарх, в руках которого чернело огромное охотничье ружье, дуло которого было направлено прямо на нас.

Маленькая ручка малышки стала сырой. Или это моя ладонь?! Аккуратно, чтобы не испугать ребенка, я завела Марину за свою взмокшую спину и вновь впилась острыми глазами в противников.

Первой молчание нарушила Глафира:

– Идар! – звонко взвизгнула она. – Как ты мог?! Я же предупреждала тебя!!! Зачем ты ослушался, неблагодарный мальчишка???

Сказать, что она была в ярости – ничего не сказать. Ее глаза налились кровью и теперь метали высоковольтные молнии. Идар молчал. Но все его отчаяние выдавали горестно поникшие плечи. Теперь точно конец. Нам не спастись…

– Ступайте в комнату под лестницей и без глупостей – скрипучей сталью прозвенел голос главаря общины, держащего нас под прицелом.

– Пожалуйста, не делай этого!.. – умоляющий шепот Глафиры гулом разнесся по пустынному залу. – Он же твой сын!..

Я похолодела, в ужасе осознавая, что даже любимая ведьма Екзарха сейчас не в силах контролировать ситуацию. Старик между тем предпочел хранить суровое молчание. Кивком зияющего дула он указал нам направление, продолжая держать Идара и меня на мушке.

Мы одновременно сошли с лестницы. Ноги не гнулись от парализующего страха, но я с невероятным усилием все же переставляла одеревеневшие конечности. Не поворачиваясь, Идар нащупал мою свободную руку в пустоте и крепко сжал трясущуюся ладонь.

– Все будет хорошо… – одними губами произнес он, но я понимала, что с минуты на минуту наша история будет окончена. Вот так печально и непоправимо.

Едва мы ступили в пустую темную каморку, предназначенную для нашего плена, Марина принялась испуганно хныкать. Я попыталась шепотом успокоить ее, но крошка словно не слышала меня. В руке у Бажена откуда-то появилась зажженная свеча и мужчина трепещущим огоньком осветил нашу новую темницу.

Видимо, данное помещение у жителей общины служило в качестве комнаты для хранения различного инвентаря. В углах и по стенам стояли многочисленные самодельные метлы, лопаты, грабли и прочие неизвестные мне рабочие инструменты. Мы дошли почти до центра комнаты и только тогда услышали приказ Екзарха остановиться.

– Бажен, свяжи их! – коротко сказал он.

Светловолосый мужчина молча передал свечу Глафире и выудил из кармана штанов толстую веревку. Он приблизился к нам, грубо оторвал руку Марины от меня, завел кисти за спину и связал наши с Идаром руки вместе. Испуганная девочка расплакалась еще сильнее и крепко прижалась к моей ноге.

– Я хочу к маме! Отпустите меня! – надрывно заверещала она.

Я не на шутку заволновалась за нее. А вдруг они причинят ей вред?! Но Екзарх лишь недовольно сморщился в ответ на крики ребенка и, развернувшись к Глафире, ворчливо произнес:

– Почему она все еще зовет мать?! Разве вы не давали ей снадобье, как положено???

– Давали, конечно!.. – принялась растерянно оправдываться ведьма. – Не знаю, почему она не смогла забыть ее…

– Пусть Дея еще приготовит! И даст ей утром, да побольше!

Глафира поспешно кивнула, а затем вновь перевела взгляд на Идара. Теперь в ее глазах не было ярости, был страх. Животный страх за жизнь своего ребенка.

– Дай Идару еще один шанс, он исправится! Я обещаю!!! – всхлипывая и заламывая руки, умоляющим тоном заговорила она, но главарь общины жестом руки прервал ее.

– Ему давали достаточно шансов, но он продолжает повторять свои ошибки!