Сергей Пономаренко - Ночи темной луны

Посмертная реабилитация Володю не устраивала, но, как он понимал, жить ему осталось недолго — до того момента, как на Ларисиной даче найдут загадочный кейс. Если не найдут, то примутся за него, и тогда небо покажется ему с овчинку! Неизвестно, по какой причине они перепутали его с кем-то и зачем собираются искать загадочный кейс на Ларисиной даче. Возможно, она испугалась и наговорила глупостей, пока он лежал без сознания. Вот дура! То, что она с головой не дружит, он давно предполагал.

Верзила его объяснения слушать не будет, надо искать выход из этой ситуации, иначе — смерть. На даче у Ларисы он побывал раза три, когда у них еще были нормальные отношения и была жива ее мама. Он старательно вспоминал то, что видел на даче во время тех поездок, в надежде, что это может ему помочь. На память пришло, как он пообещал заменить проводку в подвале, поставить трансформатор, разобрал выключатель, но так и оставил его с торчащими проводами под напряжением. Это ж надо быть таким идиотом, чтобы провести в сырой полуподвал двести двадцать вольт! Тут его осенило: похоже, выход из этого положения все-таки найден. И у него зародилась надежда на спасение.

В Осокорках Кузь потребовал, чтобы Володя показывал дорогу, и тот не стал упрямиться. Бетонный блок перегородил им подъезд к даче. В машине остался водитель, а с ним пошел только верзила, вооруженный пистолетом. То, что его сопровождал один бандит, прибавило Володе уверенности в том, что его план реальный.

На даче он первым делом вкрутил пробки и зажег в кухне свет. Для этого бандиту пришлось освободить ему руки.

— Да будет свет! — Володя, боявшийся, что электричество в это время отключили, даже повеселел.

Верзиле не понравилась эта веселость, и он сковал правую руку Володи со своей левой, чтобы лишить его напрасных иллюзий. В полуподвал они вошли вместе и оказались в полной темноте, остановившись на верхней площадке лестницы, ведущей вниз.

— Здесь выключатель барахлит, но я сейчас включу свет, чтобы не поломать ног, — сказал Володя бандиту и начал шарить рукой в темноте в поисках проводов.

— Кому суждено быть повешенным, тот не утонет! — рассмеялся Кузь, и в этот момент нечеловеческая сила, пробежавшая через металлические браслеты, скрутила его, парализовала сердце, дыхание, и не было ни малейшей возможности от нее освободиться, пока его связывали наручники с Володей.

Тело Володи, превратившись в проводник, дрожало под напряжением электрического тока, который пробегал через него, чуть не останавливая сердце, но это не шло ни в какое сравнение с тем, что досталось Кузю, который выпучил глаза так, что они чуть не повылазили из орбит. Не имея сил отпустить фазный провод, к которому словно прилипли пальцы, Володя через мгновение потерял сознание и, падая, оторвался от смертоносного провода, скатился с бандитом вниз по ступенькам.

От падения он пришел в себя и осмотрелся. Бандит, скованный с ним наручниками, не подавал признаков жизни: возможно, умер от разрыва сердца, но скорее всего, находился в глубоком обмороке. Как плохо себя ни чувствовал Володя, он встал, волоча за собой грузное тело бандита. Ему требовалось сделать всего два шага до того угла, где в темноте пряталось его спасение. Верзила застонал, постепенно приходя в себя, но ему уже ничто не могло помочь. Володя нащупал в темноте ручку небольшой кувалды и с размаху обрушил ее на голову бандита. Он бил в темноте, и теплые брызги крови вперемешку с мозгами летели ему в лицо, а он никак не мог остановиться, приговаривая:

— Кто не умер от электротока, тому поможет молоток!

Немного успокоившись, Володя потащил тело мертвого бандита во вторую комнату, где находились инструменты. Ножовку по металлу он не нашел, а если перепиливать цепь наручников ржавым трехгранным напильником, уйдет много времени. Поэтому, сдерживая тошноту, он зажал руку мертвого бандита в тисках и отпилил кисть старой ножовкой по дереву. Самое неприятное было, когда ему в лицо ударила струя крови из артерии. Чувствуя на губах солоноватый вкус чужой крови, Володя спешил покинуть подвал, обмыть лицо и руки, мечтая принять дома горячую ванну.

Только он подошел к лестнице, ведущей наверх, как услышал над головой осторожные шаги. Володя подумал, что это бандит, остававшийся в машине, забеспокоился из-за того, что они долго не возвращаются, и пришел узнать, в чем дело.

«Какой я идиот, что не нашел пистолет долговязого, а теперь с трупом и безоружный! — ругал себя Володя. — Сейчас искать пистолет в темноте гиблое дело, любой звук заставит бандита спуститься сюда!»

Подтверждая его опасения, кто-то стал спускаться по скрипучей лестнице, и Володя понял, что это два человека! Осторожно ступая, чтобы не шуметь, он перешел в следующую, самую маленькую комнату, которую когда-то использовали для хранения свежих овощей. Он вспомнил, когда Лариса показывала ему подвал, то рассказала, что овощехранилище имеет отдельный выход наружу, чтобы было удобно загружать выращенные овощи прямо внутрь подвала, не заходя в дом. Вспомнив об этом, Володя обрадовался и вскоре в темноте нащупал лестницу, ведущую наверх. Но на этом его везение закончилось. Наверху он обнаружил металлическую решетку, закрытую на навесной замок. И этот путь был для него отрезан!

Он услышал разговор двух человек, мужчины и женщины, и понял, что это не бандиты.

«Показаться им с окровавленным лицом, когда они только что обнаружили труп, а я главный претендент на роль убийцы, мне как-то не с руки», — подумал он и решил выждать какое-то время. Парочка, обнаружив труп, спешно покинула полуподвал. Вскоре он услышал наверху голоса и понял, что водитель все-таки пришел проверить дачу и захватил эту парочку врасплох.

«Будет ли бандит спускаться сюда или удовлетворится рассказом этой парочки?» — Володя запаниковал, нашел на верстаке гвоздь, снова отправился ко второму выходу, вставил его в замочную скважину и стал крутить. Замок вначале не поддавался, затем щелкнул и открылся.

Володя выбрался наружу и побежал к Днепру, чтобы не возвращаться по дороге, где его легко обнаружат.

БМВ мягко тронулся с места.

— Ремни можно не пристегивать, — со смехом сказал бандит, заметив машинальное движение Ани. — Напоминаю, что я вначале прострелю голову, а потом подумаю, зачем это сделал. Поэтому без фокусов.

Антон уставился в темноту впереди, боясь посмотреть на Аню, чтобы не прочитать в ее глазах приговор хуже смертного.

«Впрочем, что может быть хуже смерти? Мертвые не имут ни стыда, ни горести, ни раскаяния, тем более радости. Им все безразлично. А жить так хочется, особенно сейчас, и только теперь понимаешь, что жизнь — самое ценное, что есть у человека», — подумал он.