Наталия Антонова - Миндальный вкус зла [litres]

– Чего так рано?

Морис пожал плечами:

– Он мне не доложился.

– А зря, Миндаугас! Ты его кормишь, поишь, беседами ублажаешь, позволяешь рыдать в свою жилетку, а он мчится неведомо куда спозаранку, даже не доложившись. – Мирослава расхохоталась: – Надо же так избаловать…

– Копа, – подсказал Морис.

– Пусть будет копа, но лучше какое-нибудь русское словечко придумать позадиристее. «Мент» устарело.

В восемь утра Мирослава вывела из гаража свою любимую «Волгу» и тоже уехала. Детективное агентство «Гарант» находилось в Старом городе. Из окна здания, где оно располагалось, была видна Волга. «Неплохо подполковник устроился», – улыбнулась Мирослава.

Фокин согласился принять её сразу же. Она вошла в небольшой кабинет, строго обставленный, но в то же время по-домашнему уютный.

Поймав взгляд Мирославы, устремлённый вслед юной девушке, проводившей её в кабинет, подполковник улыбнулся:

– У меня секретарём родная дочка, учится на юридическом и пока мне помогает.

Мирослава кивнула и протянула ему своё удостоверение.

– Коллеги, значит, – усмехнулся Фокин, – и что вас привело ко мне, Мирослава Игоревна? Да вы присаживайтесь. – Он указал ей на одно из кресел.

– Олег Максимович, я расследую одно дело вместе с полицией, и так получилось, что мы вышли на вас, – не стала лукавить она.

– Очень интересно. – Фокин потёр свой почти квадратный подбородок.

– Некая Ирина Владимировна Римашевская наняла вас для того, чтобы сделать совместные фотографии Прокофия Геликанова и Оксаны Арефьевой. Я не знаю, как она объяснила вам свой заказ, но вскоре в квартире Геликанова был убит бывший поклонник Оксаны Арефьевой, некто Четвертков Людовик Сергеевич.

Всё это время Фокин внимательно слушал её, не перебивая, но здесь не выдержал и спросил:

– И при чём здесь я?

– Сделанные вами фотографии были обнаружены в квартире убитого Четверткова Людовика Сергеевича.

– Ну и?

– Попали они туда уже после его гибели.

– И что вы хотите?

Мирослава положила на стол фотографии Римашевской:

– Это ваша клиентка?

Фокин молчал.

– Ну, так что, это она? – повторила свой вопрос Мирослава.

– Вы сами детектив, – проговорил он, – и должны знать, что я…

– Олег Максимович, – перебила его Волгина, – вы подполковник милиции в отставке и всё прекрасно понимаете. Когда совершается убийство, тут уже не до секретов.

Он упрямо наклонил голову:

– Насколько я понимаю, ничто не доказывает причастность к нему моей клиентки.

– Я пришла всего лишь поговорить с вами неофициально. А рано или поздно вам придётся беседовать со следователем. Сотрудничество с полицией является обязанностью любого частного детектива. И не мне вам об этом напоминать.

– Да, это она, – бросил Фокин и отвернулся.

– Спасибо, Олег Максимович, и до свидания.

– Прощевайте, – ответил Фокин, не оборачиваясь.

Мирослава хорошо понимала внутреннее состояние коллеги и где-то даже ему сочувствовала, но дело есть дело. Как говорят на Западе – ничего личного. Из салона своего автомобиля Мирослава позвонила Наполеонову и сообщила ему о результатах беседы с Фокиным.

– Значит, подтвердил подполковник, что Римашевская наняла его сделать фото, – констатировал следователь.

– Подтвердил.

– Небось вертелся, как уж на сковородке? – хмыкнул следователь.

– Зря иронизируешь, – рассерженно проговорила Мирослава.

– Ладно, брось, я же так, не со зла. Ты сейчас домой?

– Нет, хочу прокатиться к Липатову.

– Тому водителю, что вёз её от дома Четверткова?

– Да.

– Надеешься, что узнает? – засомневался Наполеонов. – На ней же было грима немерено, парик и, сама говорила, линзы.

– У Андрея Марковича глаз алмаз, может, повезёт, – ответила Мирослава.

– Ну, ладно, «надежды юношей питают», – пробормотал и отключился Шура.

Липатов был на работе. Мирославе не хотелось откладывать дело в долгий ящик, и она набрала номер телефона свидетеля. Он быстро отозвался и сразу узнал её, судя по голосу, даже обрадовался.

– Андрей Маркович, мне бы надо поговорить с вами.

Он подумал полминуты и назвал место, где они могут встретиться.

Едва взглянув на фотографии, Липатов подтвердил:

– Она это, точно, можете не сомневаться.

– Вы абсолютно уверены? – на всякий случай всё-таки осторожно переспросила Мирослава.

– На все сто! – твёрдо заверил её Липатов.

– Спасибо, Андрей Маркович. А на очной ставке подтвердите?

– Ну, коли надо, – вздохнул он, – подтвержу.

«Да, не любит у нас народ с полицией общаться», – грустно подумала Мирослава и благодарно улыбнулась свидетелю.

Тем временем Наполеонов получил совсем не радужные известия. В метро под поезд упал мужчина. При нём нашли документы на имя Бориса Петровича Лукьянинова. Видевшие его живым во время опроса жильцов оперативники подтвердили, что это именно тот самый Лукьянинов, сосед погибшего Черверткова.

Но по закону требовалось, чтобы он был опознан более близко знавшими его людьми. Родственников ни дальних, ни близких у Бориса Петровича обнаружено не было, поэтому на опознание пригласили соседей – Серафиму Фёдоровну Пумпянскую и Маргариту Константиновну Тулякову.

Маргарита, увидев то, что осталось от её соседа, побледнела и покачнулась. Скорее всего, она упала бы в обморок, если бы её с двух сторон не подхватили оперативники – Ринат Ахметов и Аветик Григорян. Зато Серафима Фёдоровна, несмотря на свой преклонный возраст, оказалась стойкой женщиной, она только вздыхала и молилась. После опознания обеих свидетельниц отвезли домой на машине.

По распечатке телефонных звонков Лукьянинова выяснили, что буквально за десять минут до своей гибели он звонил некому Кукушкину Михаилу Степановичу. Пробили адрес Кукушкина, отправили к нему полицейских, и те нашли Михаила Степановича дома – он спокойно смотрел какой-то американский боевик вместе с внуком-подростком.

Михаил Степанович охотно подтвердил:

– Да, Петрович недавно звонил, и на вечер мы забили стрелку в местном пивбаре. А что, имеем право! – гордо заявил он.

– Только денег у них нет, – встрял внук, – бабушка позавчера всю дедову заначку выгребла.

– А ты молчи! – цыкнул на него дед. И, обращаясь к полицейским, добавил: – Айда на кухню, там, робята, и поговорим.

«Робятам» было всё равно, где говорить. Подросток же весело захихикал и снова переключился на боевик.

На кухне Кукушкин поинтересовался, почему, собственно, полиция заинтересовалась его дружком, ну позвонил он, им-то что?

Когда оперативники сказали Михаилу Степановичу о причине своего интереса, Кукушкин, осев на табуретку, как куль, печально спросил:

– Значит, не придёт Петрович в бар?