Наталия Антонова - Миндальный вкус зла [litres]

– Нет, я давно его не видела и думать о нём забыла.

– А не мог он случайно встретить кого-то из твоих сослуживцев и узнать от них? Ведь ты знаешь, что люди любят посплетничать…

– Вряд ли. Ведь он заходил за мной пару раз и ни с кем не знакомился, тем более не общался.

– Скажи, а этот следователь, он тебе глянулся? – спросила Настя.

– Что ты имеешь в виду? – удивилась Оксана.

– Ну, толковый он или нет? – поторопилась пояснить Анастасия.

– Трудно сказать… Ведь я ничего о нём не знаю.

– Должно же было у тебя сложиться первое впечатление!

– Должно. По-моему, он не глуп, и мне показалось, что он постарается разобраться. Но мне всё равно очень страшно! – Оксана заплакала.

Настя постаралась утешить подругу, уговаривая её не впадать в отчаяние и подождать немного, возможно, скоро ситуация прояснится.

Оксана не знала, что ей и её жениху повезло, если так можно выразиться…

Наполеонов был следователем новой формации. Он действительно старался разобраться с каждым делом, которое вёл, не считаясь с тем, что приходится работать, забыв о личном времени. Вот и в деле Прокофия Геликанова многое его настораживало…

Хотелось бы ему познакомиться с новой девушкой Четверткова. Если она не была вымыслом его бойкой соседки, то зачем вообще было потерпевшему врываться в квартиру теперешнего жениха своей бывшей невесты?

– Неувязочка получается, – пробормотал Наполеонов себе под нос.

Были у следователя, как и у всех людей, свои странности. Например, он не переносил, чтобы близкие и друзья называли его Александром, Сашей, нет, только Шурой. Именно уютное, домашнее Шура позволяло ему расслабиться и отдохнуть от официального Александра Романовича.

«Надо позвонить маме», – подумал Наполеонов и достал сотовый.

– Ма, ты меня сегодня не жди, ладно? Я еду к Мирославе и надеюсь там заночевать.

Софья Марковна не стала задавать сыну никаких вопросов. У Мирославы он пропадал довольно часто, ещё в детстве она знала, где его искать. А уж с тех пор, как у неё появился свой дом, сын предпочитал именно в нём проводить свободное время.

Красное солнце на зелёном небе медленно клонилось к горизонту. Направляясь к припаркованному автомобилю, Наполеонов с наслаждением вдохнул весенний воздух. Запах бензина был не в силах заглушить аромат цветущих черёмух и сирени.

– Как хорошо, чёрт возьми, – пробормотал Шура, усаживаясь за руль автомобиля.

Мирославе он позвонил на домашний телефон, потому как звонить ей на сотовый, если она дома, можно было часами и безрезультатно.

Трубку взял Морис.

– Детективное агентство «Мирослава» слушает, – произнёс он.

– Это я, Шура, привет! Слава далеко?

– В саду, кажется, читает книгу. Позвать?

– Не надо, я сейчас подъеду к вам.

– Приезжай.

– А что у тебя на ужин? – живо поинтересовался Наполеонов.

– Приедешь, увидишь, – как всегда загадочно, отозвался Морис и положил трубку.

– Нет, у этих прибалтов вместо крови прохладная морская водица, – фыркнул Шура, ничуть не обидевшись.

Если с Мирославой Волгиной и её двоюродным братом Виктором Романенко Шура был знаком с двух лет, то Морис появился в его жизни не так уж давно.

Надо признать, что Наполеонов был необычайно удивлён, когда увидел высокого голубоглазого блондина в первый раз. Сначала он подумал, что это новый любовник его подруги. В то же время он знал, что Мирослава никогда не приводит своих парней домой. Такое у неё было правило.

И вскоре выяснилось, что Мориса она взяла не в любовники, а секретарём в своё детективное агентство. Ну, что ж, взяла, и ладно…

Приятной неожиданностью оказалось хобби парня из Литвы – кулинария. Морис Миндаугас любил готовить, а Шура обожал вкусно поесть, поэтому они довольно быстро подружились.

Наполеонов незаметно для себя добрался до коттеджного посёлка, подъехал к дому подруги детства, дотронулся до звонка. Ворота открылись, и он въехал вовнутрь, поставил машину в гараж.

Лучи заходящего солнца мерцали в сладком томлении на увлажнённых росой лепестках яблонь. Пахло нарциссами, которые так любила Мирослава. Шура постоял, немного наслаждаясь красотой весеннего сада. Морис его не торопил…

Через каких-нибудь полчаса они сидели втроём на кухне, пили чай с пирогами и беседовали. Шура уже успел поделиться с Мирославой своими сомнениями.

– Значит, ты думаешь, что Геликанов говорит правду? – решила уточнить Мирослава.

– Есть у меня такое предположение, – кивнул Наполеонов.

– Чем обоснуешь?

– Понимаешь, Четверткову нанесли удар ножом сзади в шею. Но с Прокофием они не могли быть близко знакомы. И прийти к нему Четвертков мог бы только для выяснения отношений.

Мирослава кивнула.

– В таком случае разве он позволил бы зайти себе за спину человеку, с которым пришёл ссориться? Нет, убить его таким образом мог только тот, кому он доверял.

– Пожалуй, ты прав, – согласилась Волгина.

– И потом мне не даёт покоя попавшаяся на глаза Петровичу девица…

– Возможно, это новая подружка Четверткова. Она же не знала, что его убили, – предположил Морис.

– Возможно. Но подружки обычно сначала звонят. Его сотовый телефон у нас и никто, кроме работодателя, ему не звонил.

– У него мог быть ещё один телефон с не зарегистрированной симкой для личных звонков.

Наполеонов пожал плечами.

– А как его характеризует работодатель? – спросила Мирослава.

– Сказал, что от работы парень не отлынивал. Любил деньги. Но кто их в наше время не любит, – философски заметил Шура.

Мирослава согласно кивнула.

– И в то же время, – задумчиво проговорил Наполеонов, – экспертиза против Геликанова.

– То есть?! – в один голос спросили детективы.

– Четвертков был убит или в присутствии Геликанова, или за несколько минут до его прихода. И ключи, как утверждает сам Геликанов, он никому не давал, а замок открыт родными ключами.

– Никаких царапин?

Шура покачал головой.

– Ты сказал, что после мальчишника Геликанова привезли на такси.

– Да.

– А таксиста опросили? Может, он что-то заметил.

– Нет, только котов упомянул.

– Каких котов? – заинтересовалась Мирослава.

– Да ерунда, эта пара котов выскочила из подворотни. Наверное, у них там были шуры-муры.

– Скорее всего, но отчего им выскакивать оттуда ночью и бросаться под колёса?

– Их об этом, к сожалению, не расспросить, как и Януария, который всё видел, но рассказать ничего не может, – вздохнул следователь.

– С Януарием всё понятно. Но всё-таки, если коты откуда-то выбегают, значит, их кто-то спугнул.

– Ну, предположим…

– Ночь… тишина… Таксист не слышал шагов? Если там кто-то был, то он должен был спешить.