Александра Малинина - Правило Троянского коня

Я оббежала стойку и с силой опустила биту на голову нападавшему. В удар вложила все силы, всю дурь… видимо, и того, и другого у меня немало скопилось, потому что верзила медленно повернулся, посмотрел не меня странно и потихоньку осел вниз. От испуга я треснула его еще раз, для верности. И застыла, боясь, что он очнется, как в фильмах ужасов, и схватит меня за горло.

– Веста, ты цела? – услышала я справа.

– Да.

– Дура, зачем вернулась? Бежать надо было…

– Сам дурак, – обиделась я.

Взгляд мой упал на окровавленный нож, он валялся сбоку. И на полу много крови, я и сама успела выпачкаться… я посмотрела на нападавшего: он валялся лицом вниз, крови на его затылке не наблюдалось. И мой взгляд вернулся к ножу.

– Павел?

Он не ответил.

Меня захлестнула паника, я подскочила к Колдуну: он был в отключке, хотя буквально только что со мной разговаривал. Разве так бывает? И возле него растекалась кровь, светлая рубашка сбоку вся набрякла от крови. Он ранен… как могла, я прижала рану кухонным полотенцем, что валялось под рукой. Нащупала телефон в кармане шорт, вызвала полицию и скорую.

Не знаю, сколько я так просидела с ним, зовя по имени и прижимая рану. Полотенце уже полностью успело пропитаться кровью, но у Павла был пульс, я все время его проверяла. Он жил, боролся.

– Веста? Это я, Лукас.

Коллега Николаса, я узнала его голос.

– Я на кухне! – крикнула я в ответ.

И началось черт знает что: Павла положили на носилки и повезли в больницу. Мне пытались сделать укол успокоительного, но я отказалась. Поверженного битой верзилу сковали и привели в чувство. Дезориентированный от сильного удара, он все никак не мог сообразить, что у чему, в результате его загрузили в машину и увезли в участок.

На моей кухне еще долго сновали люди: фотографировали кровь, что-то записывали… даже афинские пожаловали, хотя им какое дело до всего? У меня двойное гражданство, ради меня не обязательно подрываться среди ночи.

– Веста, – Лукас аккуратно тронул меня за плечо и присел на корточки напротив: – Ты можешь рассказать, что случилось? Подробно, по пунктам. Если нет – ничего страшного, поговорим завтра.

– Что с Павлом? Прошло уже несколько часов…

Лукас не ответил.

– Он умер, верно? – можно было не спрашивать, я узнала об этом час назад, когда сидела на кухне. Пусть я и была в прострации, но не оглохла и прекрасно слышала про еще одного убитого туриста и чертовщину, происходящую с русскими.

Выходит, Павел погиб за меня.

Кем бы ни был этот верзила в черном, он ждал в моем доме. Я прошла в ванную, а Павел – на кухню, там и случилось столкновение. И мужчина вооружился моим же ножом, значит, пришел заранее, нашел оружие выбрал позицию. Кухня в этом плане самый удобный выбор, в остальные местах много открытого пространства, не спрятаться. А вот на кухне легко затаиться.

Все это я и выложила Лукасу.

Но у полиции оказалась своя точка зрения:

– Веста, я знаю, что при тебе убили туристку, но не торопись горячиться. Нападавший – явно грабитель. Вы не вовремя вернулись, он подхватил нож… все это трагичная случайность. В любом случае, парня мы допросим и узнаем подробности.

Я только головой покачала: если до этого я сомневалась, что мне грозит опасность и надеялась на совпадение с дурацкими косичками, то теперь сомнений не осталось: убить хотят меня. И две попытки обернулись провалом, смертями других людей. Вопрос – что будет с третьей?

– Ты не отвезешь меня к маме? – попросила я у Лукаса.

– Конечно, одной тебе лучше не оставаться.

В дом я попала тайно, воспользовалась ключом, что хранился у входа под одним из горшков с цветами, как раз на экстренный случай. Будить и пугать раньше времени маму и Костаса не очень хотелось, я на цыпочках пробралась в комнату, что считалась моей, свернулась на кровати калачиком и забылась тревожным сном.

Утром мое появление стало сюрпризом.

– Веста? – ахнула мама, завидев меня в столовой. – А ты когда приехала, дочка? Надо же, а я и не видела, как ты парковалась… – она вытянула шею, пытаясь в окно разглядеть мою машину.

– Меня Николас подвез.

– Понятно, – на самом деле ничего она не поняла, но с расспросами решила не лезть. – Будешь завтракать? Садись. У нас сегодня негусто, мы не ждали гостей…

Пока мама суетилась, в столовой показался Костас. Он, как всегда, выглядел безупречно, пусть и работал на дому. Костас из тех редких людей, что приехали на побережье жить, и в итоге успешно прижились. Сам он родился, вырос и некоторое время проработал в Афинах. Но одна встреча с мамой – и вот он здесь, повезло, что работа у него не из тех, что привязывают к месту. Мама в Афины никогда бы не переехала.

Обычно я не прочь была поболтать с Костасом, но только не сегодня. Молча сидела, глядя, как мама выкладывает на стол булочки, тахини, мед и йогурт. За ними – сырный пирог, вареные яйца, самодельное варенье, кашу с корицей и тарелку с фруктами. И, наконец, кофе. И это считалось завтраком «негустым».

Разговор за столом протекал как обычно: мама рассуждала о родственниках, Костас с улыбкой наблюдал за ней и время от времени вставлял свои комментарии. Значит, они еще не в курсе случившегося, Николас не успел сообщить.

Поблагодарив маму за завтрак, я поспешила унести ноги, пока ситуация в корне не изменилась. Один звонок, и меня до вечера никуда не выпустят и заморят расспросами.

Мама жила довольно далеко от меня, почти в центре. Я же предпочла тихий райончик у моря, куда ни местные, ни тем более туристы никогда не совались. В основном из-за транспортной недоступности: добраться можно только на личном транспорте. И выхода в воду не было, если только со скал сигануть. И вот сейчас подобная отдаленность сыграла со мной злую шутку: пришлось больше часа идти пешком. Хорошо, что еще утро, и солнце не разошлось на полную мощь.

Во время ходьбы у меня было время подумать.

Первое и самое страшное: Павел погиб, меня защищая. Это больно и несправедливо, он не должен был… и парень мне нравился, забавный, пусть и брехун. Наверное, он был хорошим человеком, но теперь мне этого не узнать.

Но я могу попытаться.

Домой я даже заходить не стала, он теперь не выглядел безопасно. Скорее пугающе. Со всей осторожностью я открыла ворота, прыгнула на байк и на приличной скорости выехала на оживленное шоссе. По нему легко добраться до той самой оливковой рощи, где жил Павел. Если не соврал, конечно. Но с чего бы ему такое выдумывать? Можно было любым отелем отговориться, если у него была такая цель, но лично я придерживалась версии, что Колдун сказал правду.

У оливковой рощи раскинулся небольшой поселочек, домов тридцать. Все как на подбор: просторные, светлые, на вид почти полностью состоящие из стекла. Сейчас это стало модно, везде так строят. Вот только окна почти всегда и всех плотно занавешены.