Евгений Нарута - Седмина пустошь

На Любе было ярко-красное платье, в цвет ему туфельки на высоком каблуке и сумочка. Слегка тронутые розовой помадой пухлые губы призывно манили, а в ушах небольшими камешками сверкали подаренные ей отцом на совершеннолетие сережки. Заметив произведенный эффект, Люба сильно смутилась, но отступать было уже поздно и некуда. Андрей, завороженный ее появлением, подошел, и протянул ей знакомый цветок, но теперь уже с тремя лепестками очень серьезно при этом сказав:

– Люба, вы прекрасней всех девушек на свете!

Девушка зарделась от смущения, ее губы тронула легкая улыбка, она осторожно взяла цветок, слегка коснувшись руки Андрея и ответила:

– Спасибо, – поднесла цветок к лицу, вдохнула источаемый нежный аромат и задорно спросила, – Скажите, а как вам удалось найти цветок с тремя лепестками?

– О, это была необычная, но очень успешная войсковая операция, – уклончиво ответил Андрей лукаво улыбнувшись.

Взявшись за руки, они вышли под уже темное небо, покрытое сверкающими звездами, переполнявшее счастье заставляло их сердца биться в унисон, а руки их, соединенные переплетенными пальцами образовали неразрывную связь.

Теперь, все свободное время они проводили вместе, а спустя полгода поженились. Свадьбу сыграли в Новосибирске.

В качестве свидетеля со стороны жениха был Сергей Крупилин, а у Любы ее школьная подруга. Из гостей на свадьбе со стороны Любы кроме подруги был приглашен и приехал генерал-майор Николаев Степан Трофимович, а свою мать Люба позвать не захотела. К Андрею приехали его сестры с мужьями офицерами и детьми.

Гуляли шумно и весело. В просторном особняке всем хватило места, а крики «горько» звучали весь первый и еще два следующих дня после состоявшегося бракосочетания, пока последний гость не покинул гостеприимный дом Щетининых.

Медовый месяц молодые провели в Крыму, а после возвратились к месту службы. Из комнаты, где проживала Люба переселили соседку и предоставили ее молодоженам.

После Указа Президента России от 12 июня 2000 года о назначении Ахмата Кадырова Главой Администрации Чеченской республики, всем боевикам была объявлена амнистия. Братья Ямадаевы, официально вступившие в российскую армию, в августе месяце выступили по телевидению, призвав соотечественников прекратить войну и сложить оружие. Уставшие от войны и кровопролития молодые бородатые парни начали выходить из лесов, спускаться с гор и массово разоружаться. Всем сложившим оружие предлагали работу в силовых ведомствах, а братья Ямадаевы, воспользовавшись ситуацией приступили к формированию собственного батальона, получившего позднее название «Восток»

Произошли изменение и в руководстве операцией. Изначально осуществлявшееся

Министерством обороны, с 22 января 2001 года оно было целиком возложено на ФСБ России. Основное пламя войны хоть и угасло, но ее многочисленные очаги продолжали еще тлеть, отзываясь мощными взрывами в крупных городах и на горных дорогах, в результате которых продолжали гибнуть российские солдаты и местные жители.

Особую тревогу у ФСБ вызывал неуловимый, и до сих пор неизвестно где скрывающийся Шамиль Басаев. Щетинин завел на него персональную папку, куда складывал все свежие материалы. С захватом одного из боевиков появилась серьезная зацепка. Щетинин допросил задержанного чеченца, склонил к сотрудничеству и отпустил. По всему выходило, что Басаев готовит серьезный теракт на территории Грозного, но подобраться близко к его исполнителям пока все еще не удавалось, хотя они и были где-то совсем рядом.

Тем временем, тщеславные и амбициозные Ямадаевы, получив полномочия и создав собственное подразделение совсем перестали обращаться к Андрею и делиться с ним получаемой от перебежчиков информацией; вероятно, стараясь заработать собственную славу в глазах главы республики.

Они были смелые и напористые, но не имели никакого понятия о целях и методах оперативной следственной работы. Столкнувшись с ожесточенным сопротивлением, братья обычно даже не пытались захватить или установить наблюдение за тем или иным оказавшимся в их поле зрения, а просто его уничтожали.

Так случилось и в тот раз, когда они поджарили из огнемета яростно отстреливавшегося и не желающего сдаваться боевика засевшего в одном из частных домов на окраине Грозного. Услышав во время завтрака звуки далекой перестрелки Андрей стремительно бросился на выход, а шустрый и понятливый Степанов вслед за ним. Они запрыгнули в УАЗ, и спешно выехали в город. Было непонятно, где стреляют, но облако дыма и пламя вдруг поднявшиеся над крышами невысоких домов на окраине подсказало направление и правильную дорогу. К сожалению, они опоздали; застав лишь выгорающий изнутри дом с толстыми каменными стенами.

На улице, у ворот вовсю полыхающего дома, стояли три новеньких, черного цвета внедорожника мерседес, а на участке, обнесенном высоким забором у огня, грелись Сулим, Джабраил и несколько чеченцев из их батальона.

– Что случилось? – спросил Шетинин, выпрыгивая из еще не успевшего остановиться потрепанного УАЗа.

– А, капитан, привет! – воскликнул, криво усмехнувшись Сулим, а всегда немногословный Джабраил лишь кивнул в знак приветствия, – Да засел тут понимаешь один, совсем не хотел выходить из дома вот мы его и поджарили.

У ног Джабраила лежал еще дымящийся армейский огнемет, а сам он и остальные бойцы расположились на скамейке в небольшом фруктовом саду, которым был окружен дом. Андрей, нахмурившись начал внимательно осматривать участок, попутно собирая небольшие обрывки горелой бумаги, Степанов ему в этом помогал, братья же, усмехаясь наблюдали за этим.

– Да не стоит так стараться; придут родственники с наследниками, подметут, помоют и наведут здесь полный порядок. – обронил молчавший до этого Джабраил.

Бородатые бойцы по достоинству оценив шутку своего командира дружно и громко загоготали. Не обронив в ответ ни слова, Щетинин продолжал осматривать двор, мощеный декоративными керамическими плитами.

Плиты заканчивались у самого сада; дальше же шла хорошо утоптанная земля, из которой поднимались тонкие стволы деревьев. У одной из плит; в том месте, где покрытие заканчивалось Андрей остановился, обратив внимание на почти незаметную черную щель в стыке. Вынув из ножен, армейский штык-нож, Щетинин вставил его лезвие в стык и подковырнув слегка приподнял плитку. Подбежавший Жора помог, и они, отодвинули плиту в сторону. В открывшемся схроне оказались брикеты аккуратно уложенной взрывчатки. Судя по размерам тайника ее здесь было не менее трехсот килограмм. Чеченцы, увидев это перестали глупо смеяться и замолчали. Степанов удивленно присвистнул: