Ника Лисовская - Лето. Море. Смерть

Автомобиль скользил по медленно остывающему июльскому асфальту. В открытые окна дул теплый, будто из фена, ветер. Щекотал кожу, трепал волосы.

– Ром, нам сюда, кажется.

– Да знаю я.

Машину затрясло на ухабах грунтовой дороги. Дина поморщилась и села на заднем сидении. Нацепила на веснушчатый нос солнцезащитные очки и глубже надвинув панаму уставилась в окно. Мимо мелькала припыленная зелень листвы, крыши дачных домиков и особняков.

– Проснулась? – Марина обернулась с переднего сидения.

– Я не спала, – Дина подставила лицо теплому ветру дующему в открытое окно, и лучам мелькавшего за кронами деревьев июльского солнца.

– Слушай, ты главное не психуй раньше времени, да?

– Да, – равнодушно ответила Дина и с жаром добавила: – Нет, я понять не могу – как вам удалось меня уговорить?!

Рома, бой-френд Марины, тихо рассмеялся на это, за что получил тычок в плечо. Марина продолжила разговор с Диной, перевесившись назад с переднего сидения:

– Если вы с Богданом расстались, то это не значит, что ты рассталась и со своими друзьями! Все постоянно о тебе спрашивают! Все! Я клянусь!

– Да, да, да! – оборвала Дина. – И только поэтому мы едем к Севе на день рожденья! Знаю я. Знаю всё, но…

– Приехали, – сказал Рома и остановил машину у деревянного аккуратного заборчика, выкрашенного небесно-голубой краской.

– Ну, держись! – подбодрила Марина подругу. – Если будет совсем противно, то мы сразу уедем!

– Обязательно! – фыркнула на это Дина и, подхватив маленькую сумочку на длинном ремешке и коробочку с бантом в яркой подарочной бумаге, вышла из Ромкиной потрепанной "Тойоты" цвета гнилой вишни.

Марина уверенно шла впереди. Толкнула приоткрытую калитку с жестяной табличкой "Клубничная 32" и решительно двинулась в глубину двора громко провозглашая о своём присутствии:

– Тук-тук! Есть кто дома?

За Мариной шёл Рома, а Дина плелась в конце, восхищаясь огромными розовыми бутонами под окнами небольшого белого домика и приятной тенью старых фруктовых деревьев. Солнце почти не проникало в маленький ухоженный дворик путаясь в густой листве.

– О, какие люди! – именинник вышел со стороны дома, радушно расставив в стороны руки в приветствии. – Ди-и-инка, и ты приехала!

Сева заметил её сразу и пошёл навстречу.

– И я, – подтвердила с улыбкой Дина, снимая очки и пряча в сумку. – Вот, с Днём Рождения! Долгих лет, здоровья, денег и всего. В общем.

Она протянула имениннику коробку и неловко поцеловала в щеку приподнявшись на носки – роста Дина была маленького, а Сева целых метр семьдесят. И совершенно не догадался хотя бы наклониться.

Сгреб Дину в охапку, больно сдавив плечи и радостно тормошил:

– Ты! Ты, Гладышева! Ты мой самый лучший подарок!

Пахло от него немного пивом и терпким, таким, что сводило челюсти, дезодорантом.

– Сашке не говори, а то она меня съест! – ответила Дина, имея в виду девушку Севы.

– А-а-а, – озадаченно протянул именинник выпуская жертву и обернулся к Роме с Мариной: – Она не в курсе?

– В курсе чего? – Дина, избавленная от медвежьих объятий, отошла на безопасное расстояние.

– Мы, – Сева скорчил задумчивую мину. – Мы немного поругались…

– Расстались, – поправила Марина. – Они расстались.

– Да, – подтвердил Сева и подмигнул Дине: – Так что место вакантно.

– Ага, я понятно, – Дина кивнула, чувствуя ужасную неловкость.

Севка, с которым они были знакомы с первого курса, с того самого сентябрьского дня, когда он всклокоченный и потный, опаздывая ворвался в аудиторию и занял место, которое Дина заняла для Марины. Так вот – у Всеволода Рогова было очень специфическое чувство юмора. И хоть они уже год, как выпустились, Дина все ещё не понимала, как реагировать на шуточки.

Чувствуя всякий раз от них неловкость, как в первый день. Когда он поправил растопыренными пальцами светлый чуб и блестя стёклами очков в тонкой оправе, сказал будто извиняясь:

– Спасибо, что заняла место. Не знал, что опоздаю.

– Я заняла место для подруги!

– Ну, тогда будем считать, что я твой друг!

Марина в тот день так и не появилась и Севка развлекал Дину своими странными шуточками. Парнем он оказался умным, начитанным и ироничным, и не смотря на обманчивую внешность ботаника, ездить на себе не давал.

Сейчас Дина вдруг поняла, как сильно отвыкла от него. Впрочем, возможно дело было в том, что она пока не была готова шутить на тему личной жизни.

– С Днём Рождения! – громко сказала Марина и вручила Севе подарочный пакет.

Именник кивнул и хотел что-то сказать, но Рома громко протянул обеспокоенное:

– Опп-па, – и Дина проследила за его взглядом.

От калитки, по узкой, вымощенной шершавыми серыми плитками дорожке, шел Богдан. Кажется, Дина сделала даже шаг назад, потому что оказалось, что он раз в сто ослепительней, чем она помнила. Ровный загар, светлые волосы, глаза, как морские брызги. Он напоминал смазливого актёра из американского кино. И, Дина хотела бы презрительно фыркнуть на эти глупости, но оказалось, что сердце в груди ужасно больно сжалось и ни вдохнуть ни выдохнуть. Потому что Дан бросивший её накануне 8 марта, Дан "не зажил". И девушка, вышагивающая сейчас рядом с ним, была щедрой щепотью соли на эту рану.

– Привет, – Богдан поздоровался первым и ни от кого не укрылось смущение – он не ожидал увидеть Дину.

Ему ответил нестройный хор голосов, а Дина…она лишь беззвучно шевельнула побелевшими губами.

– Сева! Мы привезли кое-что! Надо поставить в холодильник! – Марина сообщила это так громогласно, что было понятно – пытается сгладить. И от этого все как-то сразу засуетились и тоже стали громко что-то друг-другу говорить.

Марина схватила Дину за руку и потащила в дом. По низким деревянным ступенькам на крохотную летнюю кухню-веранду. Там сняла со спины рюкзак звенящий от бутылок, и распахнув холодильник, принялась складывать в него содержимое.

– Выпьем вина! – громко сказала она замершей у стола подруге.

– Я не хочу, – Дина смотрела в окно затянутое кружевной шторкой и гладила пальцами клеенку на столе в радостный розовый цветочек. – Я, Марин, что-то совсем ничего не хочу…

Марина оглянулась в поиске штопора и шагнув к кухонному столу выдвинула ящик. Долго гремела содержимым, но штопор не нашла и села за стол.

– Значит так Дин, – жёстко сказала она. – Я понимаю, что видеть Богдана так себе удовольствие. Особенно с этой мымрой. И может, пить вино тоже не стоит. Но и вообще… И вообще мы можем уехать!

Марина вскочила, готовая бежать за Ромой и требовать немедленно увезти их.

– Это глупо, – Дина обернулась к подруге, чья крупная фигура сейчас замерла в ожидании вердикта. – Видеть Дана конечно, неприятно, но совершенно не смертельно. Никуда мы не поедем!