Н. Ланг - Дети-призраки

– Мой индивидуальный пропуск в ад, – он прикрепил на левый верхний карман бейдж с именем и фотографией. – Ух, ты, новенькая!

Он, наконец, отвлекся от своей персоны и заметил Лизу. Она почувствовала себя ученицей младших классов и, сконфузившись, улыбнулась. Кондратий подошел к коллегам и протянул Лавровой руку.

– Кондратий, – надменно представился он.

– Простите? – смутилась она.

– Мое имя Кондратий Королев, – произнес он спокойно.

Наверное, такая ситуация возникала не в первый раз.

– Простите, – рассмеявшись, повторила она. – Такое имя редко встретишь в наше время.

– Да, мои родители были те еще шутники. А вы?

– Что я? Есть ли у меня чувство юмора?

– Я вижу, что нет. Как вас зовут? – продолжал Кондратий.

– У меня есть чувство юмора! – гневно сверкнув глазами, ответила новенькая.

– Нервная чертовка, люблю таких, – сказал он, ухмыльнувшись.

Маргарита Белозерская напряглась, словно была свидетелем охоты льва на беззащитную лань. Елизавета сощурилась, и, так и не назвав имени, ушла.

– Безымянная, нервная и симпатичная, – заключил он, глядя ей вслед.

Злясь на саму себя, Лиза вышла в коридор. Она реагировала как девочка – подросток на его глупые шутки и оттого чувствовала себя неуклюжей. Очутившись на лестнице, она схватилась за перила, вкладывая все свое напряжение. Костяшки на ее руках побелели. Первый рабочий день оказался не таким уж легким.

***

Забота о новорожденных заключалась в безупречной гигиене персонала и строгом соблюдении санитарных норм. Предметы ухода за младенцами должны быть стерильными. В поликлинике всех этих правил неукоснительно придерживались. Палата была белоснежной, как облака или первый снег. Свет потоками струился из широких окон, отчего детский бокс сделался похожим на временное пристанище ангелов.

Лиза наблюдала за малышами в детском покое. Младенцы, которые родились в этот день, здоровые и активные. Все мужского пола. Малютки спали после вечернего кормления. Лиза заполнила историю родов мальчика, которого приняла утром. Он был крепким пятидесяти сантиметровым херувимом с нежной розовой кожей.

Андрей Поклонский вошел в палату тихо, будто крадучись. Елизавета немного занервничала, столкнувшись с начальством.

– Что делаете? – заинтересовался он.

– Заполняю форму, – не отрывая взгляда от карты, отвечала она.

Андрей взял карточку, закрепленную за мальчиком, лежавшим в кувезе у окна. Лицо заведующего было сосредоточенным и, как показалось, радостным. Наверное, он заботливый и любящий отец, хотя вряд ли женат – на безымянном пальце нет кольца.

– Интересно, какое будущее ждет этих детишек, – вдруг произнесла она.

– Ну, они вырастут, – начал Андрей.

– Кем они станут? – спросила Лиза мечтательно.

– Первый малыш, принятый вами сегодня, определенно станет певцом. Он очень громкий. А этот, – он указал на младенца в кроватке посередине, – будет боксером, посмотрите, как крепко он сжимает кулачки.

Лиза рассмеялась, представив новорожденного в боксерских перчатках. Врачи находились в одной комнате с будущим, никто не бывает к нему так близко.

– А вообще многое зависит от родителей. Только благополучная семья может дать ребенку хорошее воспитание и образование, – сказал заведующий отделением.

– Возможно, вы правы, но многое будет зависеть от человека, от его целеустремленности. Ведь и в неблагополучных семьях рождаются талантливые дети, которые, вырастая, добиваются успехов в жизни. И сложные семейные обстоятельства только закаляют их, делают сильнее, – горячо произнесла Елизавета.

– Не согласен с вами, – Андрей покачал головой. – Вот взять, например, этого ребенка, – Поклонский указал на мальчика, который лежал в кувезе у окна, именно его карту он держал. – Сегодня от него отказалась мать.

– Какая трагедия, – расстроилась Лиза.

– Вовсе нет. Это не трагедия, но, может быть, удачный старт. Мальчик попадет в обеспеченную семью, и его ждет жизнь с большими возможностями.

Лиза пожала плечами, никто не знает, как сложится судьба отдельно взятого человека. Если бы, она могла предположить…

***

…крики врачей в родильном боксе эхом разносились по отделению. Лиза ничем не могла помочь. Бездействие доводило до отчаяния.

– Уведите ее отсюда, – крикнул доктор.

Елизавету вывели из родильной палаты. Сквозь пелену слез, застилавшую глаза, она видела свои окровавленные, дрожавшие руки. Красные пятна на голубой униформе образовали причудливый рисунок.

Она прогнала гнетущие воспоминания и отвернулась от стены. Бессонная выдалась ночь. В окна, словно в витрины магазина, заглядывала любопытная луна. Лизе чудилось, что луна смотрела на нее с укором, не вытерпев, она закрыла шторы. Мысли вертелись по кругу, как бешеная юла. Лаврова переживала события дня, прокручивая пленку воспоминаний то вперед, то назад.

Тусклый уличный свет проникал в комнату через лазейку в неплотно сдвинутых шторах. Лиза на мгновение задремала, а когда разомкнула веки, на полу уже плясали утренние зайчики. День обещал быть безоблачным и теплым. Такие дни хочется проводить праздно, но нужно спешить на работу.

***

Лиза открыла шкафчик и неторопливо облачилась в медицинскую форму. В гардеробную зашла Людмила Одинцова, однако коллеги предпочитали называть ее по фамилии. Она занимала должность акушерки. Это была полнотелая, пышущая здоровьем, молодая женщина с круглым румяным лицом, маленькими хитрыми глазками. Она села на кушетку и стала разглядывать новую сотрудницу.

– Почему, ты переехала сюда? – спросила Одинцова.

Они сразу же перешли на "ты", чему порадовалась Лиза – это помогало наладить отношения. Одинцова принадлежала к той породе людей, которым всегда интересны чужие тайны.

– Ходят слухи, что здесь самое вкусное во всем мире рагу и великолепные пирожки с капустой, в общем, рай земной, – уклончиво ответила Лиза.

– Только поэтому? – лицо Одинцовой выражало крайнюю степень разочарования. – На любительницу пирожков ты не похожа.

Елизавета рассмеялась и поспешила успокоить коллегу:

– О, ты, наверное, ожидала услышать душераздирающий роман или леденящий кровь триллер. Но нет, просто наступило время перемен.

Одинцова кивнула. Она и сама хотела, чтобы ее жизнь изменила свое русло. Уложив волосы в пучок, Лиза оставила сгоравшую от любопытства Одинцову наедине с предположениями.

***

– Мне подарили тебя ангелы, мой милый. Спустили на колыбельке с небес, – женщина поцеловала крохотную ручку.

Мальчик безмятежно спал, прижавшись к матери.

Елизавета Михайловна следила за состоянием пациентки с эмболией. Рентгенограмма легких показала положительную динамику, электрокардиограмма тоже пришла в норму, хотя было небольшое напряжение правого предсердия. Женщина быстро шла на поправку и ее перевели в обычную послеродовую палату, где она находилась вместе с сыном.