Анастасия Логинова - Моё чужое имя

И звонко постучал в дверь. Голоса в кабинете стихли, а вскоре замок щелкнул, открываясь.

– Козел! – прошипела и фурией пронеслась мимо меня свидетельница.

Хочется надеяться, что охарактеризовала она подобным образом не меня.

– Пропуск не забудьте! – крикнул ей вслед Юрка, но та уже умчалась. – Курица… ничего, на проходной ее все равно не выпустят. Сейчас прибежит. Алексей, ну ты говорил с газетчиком? – спросил он уже у меня.

– Говорил. Завтра утром…

– Подожди минуту, – перебил он меня тут же, – Василенко, ты по делу?

– А я разве когда-то приходил не по делу, Ваганыч? Я тут обвиниловку 6 6 Обвинительное заключение – документ, сопровождающий дело в суд оформляю, и что-то у меня сомнения насчет…

Пока они обсуждали свои производственные проблемы, я деликатно вышел за дверь. Понятно, что и оттуда мне были слышны все их страшные следственные тайны, но тайны были такими скучными, что минуты через две я уже откровенно зевал. И в этот момент, как и предсказал Ваганов, вернулась свидетельница за пропуском. Пока она по коридору шла в приемную, я мог рассмотреть ее во всех деталях.

Свидетельница оказалась чудо, как хороша, побольше бы таких свидетельниц. На шпильках, невысокая, стройная, но – насколько я мог судить по распахнутому пальто – довольно фигуристая. И рыжая. Хотя, может, крашеная. Что-то мне подсказывало, что зарплаты старогорского библиотекаря ей бы не хватило и на один сапожок, да и вообще крайне сомнительно, что эта столичная фифа явилась в заштатный Старогорск по своей воле.

Да… такую, на месте Ваганова, я бы за «козла» извинил.

Я метнулся в вагановский кабинет, забрал с его стола подписанный пропуск и опять шмыгнул за дверь:

– Вы за этим вернулись?

– Благодарю, – она даже не улыбнулась, а просто выдернула листок из моих рук и развернулась, обдав меня флером духов с ванилью.

Оскорбленный, но не разочарованный, я направился следом:

– Таня… вас ведь Таней зовут? Послушайте, как вы смотрите на то, чтобы пообедать? Догадываюсь, что Юрий Николаевич успел вас утомить.

– Благодарю, мне есть с кем пообедать. – Не повернув головы, она летела по коридору. Упруго пружинили золотые локоны у плечей. Хороша!

– А давайте я вас тогда подвезу – я как раз на машине.

– Меня сегодня ваши уже подвозили… – Теперь она полуобернулась и даже изволила улыбнуться. Правда ехидно, и указывая взглядом на порванный чулок.

Я, нахмурившись, оценил и чулок и пришел к выводу, что ноги у моей новой знакомой еще лучше, чем кудри. Потом я заметил, что увлекся, и уже хотел заверить, что подвозить ее собираюсь не на угробленном ментовском УАЗе, а на вполне приличной «Бэхе», но услышал, что меня окликнул Ваганов.

В общем, златовласая красотка уплыла, оставив прокуратуре на память лишь шлейф ванильных духов.

– Ну как? – не отрывая взгляд от экрана монитора, осведомился Юрка, когда я вернулся в кабинет. Нахмурившись, он торопливо что-то печатал.

Я бухнулся в продавленное кресло для посетителей и, глядя в потолок, вздохнул:

– Пока никак… но она же у тебя на подписке о невыезде? Так что никуда не денется с подводной лодки.

Ваганов даже прекратил стучать по клавишам и глянул на меня исподлобья:

– Я про журналиста и этого твоего Севухина. Казанова командировочный…

– С журналистом все еще лучше, Ваганыч! – заверил я. – Слушай, ты все-таки – голова… Я бы поместить фото в газету не додумался.

Юрка криво усмехнулся:

– Погоди радоваться… Ты его еще не нашел.

Настроение портить Ваганов умел. Я же был на сто процентов уверен, что в течение завтрашнего дня мне должны, просто обязаны позвонить, потому что… потому что если не позвонят, то значит Севухин уехал до того, как я начал активно его разыскивать. А уехать он ведь мог куда угодно.

– Слушай, хватит людям настроение портить! – поморщился я и прошелся, разминая мышцы, по Юркиному кабинету.

Кабинет у него, к слову сказать, был совсем не прокурорский – даром, что помещение большое, но пыльное и прокуренное, будто здесь лет десять форточку не открывали, к тому же завалено папками с делами, вещдоками и прочей требухой под самые антресоли. Про прокурорскую мебель вообще молчу – моя мама такую постеснялась бы и на даче ставить. Меня разжалобить трудно, но даже мне захотелось оказать посильную спонсорскую помощь Ваганову.

Со спонсорской помощью я, конечно, загнул, но вытащить отсюда Ваганыча я посчитал своим долгом.

– И вообще, сколько можно здесь киснуть: как насчет пойти проветриться, есть в твоем Старогорске приличное место, кроме Пиццерии?

– Проветриться… – лицо его стало еще более кислым, но слегка задумчивым.

Я знал, что Ваганов меня в одиночестве не оставит – домой ему спешить незачем, он так же, как и я свободен. В смысле неженат, но, в отличие от меня, уже разведен. Разумеется, это не Юрка ее бросил – у него на такие глупости, как начинать ссоры и разводы сроду времени не хватало. А вот жена – тоже, кстати, бывший следователь, ныне адвокат – еще лет пять назад забрала дочку и ушла к какому-то бывшему следователю, ныне адвокату… Странно, как Ваганов еще меня терпит – адвоката, бывшего следователя. Еще и шутит не смешно: мол, сейчас он хотя бы с дочкой видится чаще, каждое воскресенье – его законное.

Поэтому Ваганов подумал-подумал, потянулся на стуле, хрустнул суставами и сказал задумчиво:

– Приличное место, говоришь?..

– Сегодня в производство новое убийство получил, – по-доброму улыбаясь, поделился Ваганов, отставив опустевшую рюмку. Не спеша, принялся за салат. Ваганов все делал не спеша. – На которое утром выезжали, помнишь?

– Помню, – я даже не стал поправлять, что дело получил не Ваганов, а его следователь из интеллигентной семьи. Я Ваганова знал достаточно, чтобы быть уверенным – тащить дело будет именно он. – И чего радуешься? Убийство-то глухое 7 7 Заведомо нераскрываемое преступление (арго) ?

– Да похоже… Грохнули, вроде, там же, в леске, или в машине, пока везли, а потом под ель перетащили. Орудие убийства – армейский десантный нож – там же скинули. Отпечатков нет, конечно. Слабеньких свидетелей двое, подозреваемых – нуль.

– Да? А я думал, у тебя число свидетелей тождественно числу подозреваемых!

– Смейся-смейся…

– По второй? За встречу.

Мы чокнулись и быстро опрокинули водку. Ваганов пил красиво – в один глоток и не морщась. Впрочем, у следователей красиво пить водку это что—то вроде профессионального навыка.

– Я вообще давно уже не удивляюсь, когда свидетели переходят в разряд подозреваемых, – продолжил Юрка. – Она, свидетельница, мне, представляешь, песню поет, что из окна второго этажа видела, в какую машину садился терпила 8 8 Потерпевший (арго) ! Со спины рассмотрела того, кто был за рулем, и даже какие-то татуировки на руках разглядела…