Сергей Ермаков - Акулы шоу-бизнеса

— А когда вы его проверите? — поинтересовался Краб.

— Через пару месяцев, не раньше, — ответил Загорский, — и то в порядке исключения. У нас плановых мероприятий полно, а людей на оперативную работу не хватает. И потом, надо мной тоже начальство имеется, полковник Бугров, который меня направляет и говорит, что в данный момент делать, а что погодить пока. У нас в милиции, господин капитан третьего ранга, тоже самодеятельность особо не жалуют. Вы как человек военный должны это понимать. А склад никуда не денется, успеем. Таких складов по Москве — легион.

Краб ушел из кабинета Загорского раздосадованный. По его мнению, капитан должен был бы взять своих бойцов и сразу же поехать на склад — опечатать продукцию, а тех, кто там работает, арестовать и уже потом идти на доклад к своему начальнику полковнику Бугрову. Но, с другой стороны, сам Краб, как и сказал Загорский, был человеком военным и понимал, что такие вопросы с кондачка не решаются. Загорскому, само собой, нужно еще доложить «наверх», испросить санкцию прокурора на проведение обыска на складе и арест его работников. А вот при докладе «наверх» как раз и была возможна утечка информации. Поэтому, когда УБОП через пару месяцев со всеми нужными документами прибудет на склад, там будет только легальная продукция.

Поставив себя на место капитана Загорского, Краб понял, что иначе работник УБОПа среагировать на его визит и не мог. Правда ведь, если рассудить разумно — пришел какой-то человек со стороны, влез в их дела со своими советами, говорил о каком-то Магните, который, как паук, управляет сетью продажи «пиратских» дисков и кассет, выдал информацию о складе, а откуда взялась эта информация, говорить отказался. И откуда тот же Загорский может знать, что Краб не «засланный казачок», который просто хочет сдать своих конкурентов? Нет, нужно было действовать совсем не так, как он решил действовать поначалу, когда пошел в УБОП. Нужно было самому поехать на этот склад, сделать предварительную разведку, увидеть своими глазами эти контрафактные диски, а уж потом соваться к Загорскому вместе с Татьяной и Бальганом. Ведь он-то сам к новому альбому своей дочери отношение имеет весьма посредственное — в записи он не участвовал, альбом не продюсировал, приехал только разобраться.

Краб, недолго думая, решил отправиться в Подмосковье сам и посмотреть, что это за склад и как он охраняется. Садясь в электричку, он подумал, что все-таки придется поиграть немного в Рембо, хоть и не хотелось ему этого делать. Но поиграть всего чуток, самую малость.

Началась его акция с того, что Краб, выйдя из электрички и отправившись в разведанном им направлении, заблудился в незнакомом районе Подмосковья. Названий улиц на домах не было и в помине, а где они и были, то стерлись от старости. Прохожие пугались его вопроса о том, как пройти к Старо-Заводской улице, адрес которой ему назвал Яша Лепкин, и отвечали, что никакой такой улицы не знают. Краб уже было подумал, что торговец контрафактом обманул его, но к наступлению сумерек он все-таки добрался то нужной ему улицы по совету одного подвыпившего местного жителя. А добравшись, с разочарованием заметил, что отправили его не на Старо-Заводскую улицу, а на Ново-Заводскую.

За высокими заборами в темнеющее на глазах небо тянулись неработающие трубы, да и шума станков тоже не было слышно. Жилых домов на этом острове мертвой промышленности тоже не было, и спросить, как выбраться обратно к станции, Крабу оказалось не у кого. Он попытался через ворота в заборе окликнуть охрану и спросить дорогу, но ему сначала долго не отвечали, а потом пригрозили выйти и надавать дубинкой по горбу.

Краб отошел в сторону, присел на поваленный столб, чтобы подумать над создавшимся положением. Вот, блин, герой-штурмовик, офицер морской пехоты — заблудился в Подмосковье! В лесу не плутал никогда, в Чечне среди гор не плутал, а тут в поисках Старо-Заводской улицы потерялся. Он посидел еще немного и решил выходить к станции так же, как пришел, — благо дорогу, по которой он шел сюда, запомнил. На улице совсем стемнело, фонарей никаких не было, приходилось шлепать по грязи на ощупь.

Пройдя по Ново-Заводской улице и уже намереваясь свернуть в проулок, ведущий к поселку, а там и добраться до станции, он вдруг заметил кривой и ржавый указатель, а подойдя к нему, увидел, что показывает тот на узкую улочку — «Старо-Заводская улица». Естественно, Краб полчаса назад прошел мимо нее, потому что видел только тыловую часть этого указателя, который на указатель и не похож. Краб решил, что завтра прямо с утра, когда будет уже светло, он сюда вернется, а пока минут десять еще потеряет — просто заглянет, что это за улица такая и где находится склад, который ему нужен. Краб прошел по улице метров десять в полной темноте, но в конце этого отрезка поскользнулся и едва не свалился в глубокую неогороженную канаву. Если бы не тренированные мускулы и наученное падать тело, наверное, он бы, рухнув на дно, все кости себе переломал. А так упал только в грязную лужу.

— Что за запустение? — пробормотал он, вставая из лужи. — Это же Подмосковье, а не заброшенная деревня в глубинке! Яму оградить не могут.

Он был мокрый и грязный. В таком виде, да еще без временной регистрации в паспорте, он дальше вокзала не уйдет — быстренько менты загребут. Хотя бы обсохнуть где да грязь стряхнуть. Впереди неподалеку он увидел пламя костра. «Наверняка бомжи греются, сжигая старые ящики», — подумал Краб и шагнул в направлении костра. Поскольку бомжи в большинстве своем люди не агрессивные, Краб решил дойти до них, обсохнуть и погреться возле пламени. Ему нужно было уже возвращаться домой, ведь Татьяна-то наверняка волнуется, куда он подевался. И ведь давала ему дочь мобильный телефон, а он не взял, мол, зачем мне — потеряю еще. А теперь понял — в Москве без «мобилы» никак. Вот сейчас бы позвонил дочери, сказал, что скоро будет, а так — когда он еще домой доберется?

Краб подошел к костру, и на него с опаской покосились три пары глаз. Обладатели этих красных, как у кроликов, глаз имели вид неопрятный, но и Краб сейчас не сильно отличался от них — с его нового костюма стекала грязная вода, а ботинки были покрыты толстым слоем глины.

— Можно у костра погреться? — спросил Краб, подойдя совсем близко, чтобы горячее пламя костра своим дыханием чуток согрело.

— Грейся, жалко, что ли? — кивнул один из бомжей, по виду самый старший. — Сам-то кто будешь? Из наших, что ли?

— Не совсем, — присаживаясь на ящик, ответил Краб, — просто забрел сюда, споткнулся и в лужу свалился. Не ехать же в таком виде домой.

Старший бомж согласился, что выглядит прохожий не очень хорошо, и осторожно спросил — нету ли у него рублей двадцать «пацанам» на хлебушек. Краб, который вроде бы в гости к людям пришел и у их костра грелся, жадничать не стал, достал из кармана полтинник и протянул старшому. Тот радостно улыбнулся беззубым ртом и одобрительно кивнул. Тут деньги у Краба из руки выхватил шустрый, маленького роста мужчина, похожий на карлика, сразу же сорвался с места и побежал куда-то в темноту. Минут через десять он вернулся с «хлебушком» — двумя пол-литровыми бутылками водки без акцизной марки. За время его отсутствия Крабу удалось поговорить с бомжами и узнать у них важные сведения — оказывается, трое бомжей работали на том самом складе, который он безуспешно искал, в качестве грузчиков и почти задаром — за кормежку и пойло.