Дарья Донцова - Курятник в пентхаусе

– Вы уверены, что девочке исполнилось три года, когда ее родители появились в бараке? – уточнила я.

Мартынов показал на записную книжку.

– Кое-кто их не заполнял. Раз в неделю сядут, пару слов черкнут, и ладно. Я аккуратный, понимал: сведения могут мне пригодиться. Записи делал ежевечерне, переписывал документы. Инессе три года было на момент прописки в бараке и четыре, когда они выписались с отцом.

Я задумалась. Выходит, Инесса соврала про два года? Но зачем? Похоже, она просто забыла свой тогдашний возраст.

– Значит, пара жила тихо? – перевел беседу в другое русло Димон.

– Да, жаль их мне было, – кивнул Леонид, – они приехали из деревни Ошурково. Он работал на вредном производстве, лаки там делали, краски, в Москву ездил. Супруга дома сидела, за девочкой смотрела, та всегда была чисто одета, причесана. Приятные люди, воспитанные, непьющие. Тамара, если видела, что я на своем велике прикатил, из окна высовывалась, говорила:

– Леонид Алексеевич, зайдите, чаем угощу с пирогом.

Полковник засмеялся.

– Я был пацан, только демобилизовался, все звали меня Лёней. А Ефимова всегда обращалась по отчеству. Каюсь, грешен, забегал к ней поесть. Так Тамара еще и с собой сверток давала. Комнатка метров десять, жили трое, один из них ребенок, а там всегда был порядок. Оазис в болоте пьянства. Но потом ситуация вдруг изменилось. Илья меня поймал, когда я в очередной раз по вызову в адское место прирулил, зашептал:

– Леонид Алексеевич, беда у нас, Тома опять запила.

Я так удивился!

– Опять?

Илья кивнул.

– Да. Она после похорон родителей быстро в алкоголичку превратилась. Я нашел врача-гипнотизера, тот Тому закодировал. Как отрезало ей ханку жрать. Мы поэтому из деревни уехали. Там жену пьяной знали, не уважали. Решили на новом месте другую жизнь вести. Тамара забеременела, мы в Москву подались, снимали комнату в коммуналке. Дочка родилась, нас попросили съехать. Ребенок маленький, кричит. Мыкались по разным углам, с деньгами было туго. Жена пока не работает, на мою зарплату выживаем. Вот и нашли, где подешевле, в барак перебрались. И мать Тамара прекрасная, и жена хорошая. Не знаю, что произошло, возвращаюсь один раз домой, а она нетрезвая. Я с ней работу провел, не помогло. И сейчас у нас… Давайте лучше покажу!

Зашел я в комнату. Грязь, вонь, девочка не мытая, не причесанная, в одежде, которую месяц не стирали. На кровати спит баба, грязная и вонючая. Я Тамару не узнал, спросил:

– Это она?

Илья рукой махнул:

– Сам глазам своим не верю. Леонид Алексеевич, можете где-то отметить, что она в таком состоянии? Хочу жену лишить материнских прав.

Поглядел я на отребье, удивился, что водка с хорошей бабой за короткий срок сотворила, а Илья словно мысли мои прочитал.

– Я поговорил с гипнотизером, который ее лечил. Он объяснил: «Во второй раз мой метод не сработает, я предупреждал вас об этом. И еще: раз Тамара после лечения запила, то больше к трезвому образу жизни не вернется. Если вам нужен мой совет, то он такой: возьмите ребенка и уезжайте. Оставьте алкоголичку». Я заикнулся было: «Мне ее жалко, она одна быстро умрет». Доктор разозлился: «А на дочку тебе наплевать? Хочешь заботиться о пьяной морде, которой ни до кого дела нет? Ну, продлишь ты ей жизнь на пару лет. И что? Знаешь, чем твоя благотворительность обернется? Баба все равно умрет. А девочка старше станет, в школу пойдет, лет в четырнадцать попробует в компании вино и начнет квасить. Пример мамаши перед глазами был, в голове установка закрепилась: ничего плохого в водке нет, вон мама пила, так папа о ней заботился, не злился. Хочешь иметь дочку алкоголичку? Ты ее получишь! Спасай малышку».

Мне Илью так жалко стало, я посоветовал:

– Сейчас напиши заявление, что Тамара, находясь в неадекватном состоянии, на тебя напала с ножом. Я оформлю все, как надо.

Он внял моему совету. Через пару недель меня в барак вызвали, Ефимова буянила. Пока доехал, местные сами проблему решили. Простые там люди, по шее бабе надавали и в комнату затолкали. Я вошел, Тамара на полу спит. Лица под грязью и синяками не видно. Ни дочки, ни мужа нет. Спросил соседей:

– Где Илья?

Кто-то ответил:

– Уехал с девочкой. Куда, не знаем. Оставил нам шалаву, каждый день зажигает, матерится, в драку лезет, сумасшедшая она, заберите ее в психушку.

А времена были какие! Не имели права больного с упавшей крышей без его согласия в дурку положить. Это, видите ли, нарушение прав алкоголика. А то, что люди должны терпеть пьянь рваную, это как называется? О правах соседей подумали? Да, они сами выпить любят, но Тамара все границы перешла. Я решил что-то с алкоголичкой делать, но не знал, как от нее людей избавить. А потом Ефимова сама куда-то делась, пропала. У меня в то лето были две исчезнувшие бабы.

Леонид полистал книжку.

– Вторую звали Ларисой Мазаевой. Эта женщина жила в кирпичном доме с пожилой матерью Ольгой Сергеевной. Приехала к старухе, когда я уже работал участковым. Мать принесла заявление о пропаже дочери, начал я бабушку опрашивать, а та давай рыдать! Сообщила такую историю. В юности Лариса сделала аборт, через какое-то время пошла на осмотр, врач ей заявил:

– Не ждите беременности, плохо вас прооперировали.

Случилось это все в студенческие годы, а когда Лариса вернулась домой с дипломом, то никто, даже мать, понятия не имел, что она с кем-то согрешила и избавилась от ненужного ребенка. Мазаева вышла замуж, ничего супругу не сказала. Спустя несколько лет муж стал задавать вопрос:

– Почему у нас нет детей?

Настоял на визите к доктору. И вот тогда выяснилась правда, супруг подал на развод, Лариса начала пить и быстро опустилась. С работы ее попросили, алкоголичка стала выносить вещи из дома. Когда то, что можно обменять на бутылку, закончилось, воровать принялась. Ее ловили, били, да без толку. А теперь она пропала, две недели дома не показывается.

Я сообразил: Мазаеву убили. Почему я так решил? Сейчас!

Наш гость опять перелистал книжечку.

– Вот! Семнадцатого июля Вадим Гудов, местный олигарх, сообщил о краже у него постельного белья. Вадим, по слухам, бывший бандит. Дом купил каменный в селе, особняк построил Нефедов, но его посадили и коттедж на торги выставили. Вадик его и приобрел. Появился он на моем участке примерно за полгода до отъезда Ильи Листова. Новоселье устроил, народ местный угостил. Его сразу и полюбили. Ну и, как водится, местные бабы давай сплетничать: «Знаем, знаем, он из бывших солнцевских, богатый теперь». Откуда у теток эта информация? Одна придумала, другая подхватила, третья дальше понесла, да от себя еще перца насыпала. Месяца не прошло, как Вадим королем деревни сделался. Мне интересно стало, откуда у него столько денег? Знаю, какая сумма за дом отдана. Выяснил следующее. На авторитета Вадим не тянет, обычный оболтус. А вот отец его в прошлом был большой человек в мире криминала. Очень большой, но вовремя слился, ушел в легальный бизнес, миллиардами ворочал. Умер не так давно. При жизни он сынка в зубах нес. То одно дело ему подарит, то другое. Потом, похоже, перестал дурака тянуть, остался Вадим без ничего. Жил он в Москве, вроде работал в конторе типа «Рога и копыта», может, просто числился. Потом Олег Михайлович умер, и вскоре Вадим приобрел коттедж. Думаю, отец ему кой-чего оставил. В Совине Вадим пальцы веером не распускал, быстро женился на первой красавице Елизавете, у той папаша тоже при хороших деньгах был. Со мной Вадим вежливо здоровался, по имени-отчеству величал. Я, если с ним сталкивался, всегда останавливался на пару минут о ерунде поговорить. Но никогда Гудов в отделение не приходил. И тут здрассти! Белье у него сперли! Смех, да и только! Сел Вадим напротив меня, смущенно речь завел: