Джон Ван Дэрэр - Детективное агентство «Коловрат». Дело №1 «Роза с шипами в лепестках»

Кровь заполнила собой два этажа. А через полчаса, они были вынуждены подняться на два этажа выше, так, как и пятый этаж был сдан.

– А знаешь, что? Произнес Странник, смотря в окно лестничной клетки, выходящей на улицу. С улицы исчезла вся кровь. Она вся здесь, в этом доме.

Воливий подошел к окну и произнес.

– Злые силы вынуждают нас прыгнуть с крыши дома, последовав за остальными бедолагами. И продолжил.

– Оставшись здесь, мы захлебнемся. Зло в любом случае побеждает.

Странник услышал голоса. Его голову охватила нестерпимая боль. Он застонал и присел на корточки обхватив голову руками.

– Голоса? Спросил Странника Воливий и добавил. Слушай их, и мы найдем выход.

– Я не разберу слов, но это голос Миланы. Простонал Странник, пред тем, как его совсем сковало.

Воливий ухватил Странника и поднял его на этаж выше, подальше от подбиравшейся к ногам крови.

И вдруг Странник голосом Миланы произнес.

– Пусти. Пусти кровь.

Боль отпустила Странника, и он поднялся.

– Я слышал кровь, пусти кровь. Спросил словно ожидая подтверждения своих слов от Странника.

– Да, какая-то ерунда. Пусти кровь. Еще до конца не пришедший в себя, ответил Странник.

– Да не ерунда. Дурень ты, все понятно. Безобидно произнес Воливий и продолжил, доставая нож.

– Пущу свою кровь и все закончится. Он сделал надрез на запястье левой руки и пустил свою кровь в эту подступающую красную жижу. После соприкосновения капель его крови и кровью могил. Все остановилось и затихло. Воливий пережал вены на запястье другой рукой, что-то прошептал и рана на руке затянулась.

Однако кровь с могил, вновь ожила. Но теперь она стала громче, стала стремительнее к ним подбираться.

Воливий и Ночной Странник, уже стояли на лестничном пролете восьмого этажа, возле двери, ведущей в квартиру Воливия. Кровь заняла седьмой и поднималась к восьмому. Три ступени, две, одна и кровь медленно текла по полу восьмого этажа, словно от замедления зло испытывало наслаждение.

Из-за резких сладковато-терпких паров крови, дыхание у Странника и Воливия стало глубже, и вот-вот, должна подобраться к их ногам.

– Я отсюда не уйду. Произнес Воливий. В этой квартире еще жива память моей жены и ребенка. Здесь останусь и я.

– А тебе нужно уходить.

– Дай нож. потребовал Странник

Кровь уже подобралась к подошвам их обуви.

Странник выхватил нож из рук Воливия и порезал себе его лезвием левое запястье. Брызнула кровь, ее капли упали в бурлящую могильную жижу. Все закипело, все помещение заполнил прозрачный красный пар. Кровь больше не двигалась вперед, а наоборот стала уходить. Оставшаяся кровь стала сворачиваться, и падать большими кусками вниз по лестнице ломая перила.

Кровь ушла быстро, даже быстрее чем пришла. Небеса очистились и приобрели нежно голубой цвет. Могилы, были целы, кресты на месте. Птицы счастливо щебетали, греясь в теплых лучах солнечного света, а ветер казалось с еще большей нежностью обнимал деревья. Все вновь наполнилось жизнью, будто ничего и не было.

Лишь сломанные перила лестниц, ноющие мозоли Воливия и рана на запястье Странника подтверждала случившееся.

– Добро победило. Воодушевлённо подняв руки к небу прокричал Странник.

– Выиграли сражение, но не победили войну. Без энтузиазма произнес Воливий.

ГЛАВА 2

Лес состоящий из густых деревьев и колючего непролазного кустарника, через который пробивался Ночной Странник, скрывал тайны, много тайн.

– Воливий, как ты думаешь, за этим лесом кроме нас есть люди?

– Странник, с одной стороны, я настолько привык справляться один, что не думал об этом. Не уверен, что жадно хочу, чтоб они были.

– С одной стороны, они могут помочь одолеть зло, с другой, могут оказаться со стороны зла.

– А почему, ты вдруг спросил?

– Я видел во сне дитя. Ответил Странник. И как только его ответ прозвучал. Из неоткуда возникший разрезавший звук ветер, не дал ему продолжить. Словно господствующая стихия взволновалась так от его слов, что не смогла удержать своих эмоций, превращавших все в округ в один гигантский вихрь, который неминуемо затянул их обоих.

Земля, трава, деревья, шестнадцатиэтажки, все стремительно уходило из-под ног, из-под рук. Уже было не разобрать, так как, в этом бешеном танце стихий все смешалось в одно, вертя тело как в аппарате подготовки космонавтов. Объекты отдалялись, становясь все мельче и мельче, пока совсем не исчезли.

Странник и Воливий попав в самый центр вихря, остановились и подвисли словно в невесомости.

Неподалеку молочные облака неестественно двигались, словно ветер исправлял как скульптор, неровность и шероховатость облаков.

Шестьдесят секунд, сто пятьдесят сердечных сокращений в минуту. И вот причина беспокойства показалась. Ладья, выплывающая из облаков по небесно-прозрачной реке, словно лебедь расправляла свои паруса как крылья и двигалась на гостей неба.

Ладья грациозно остановилась возле них, покачиваясь словно приглашая их войти на борт. Причем небесная река, ничем не отличалась от земной, пропорции все были соблюдены. Тела Странника и Воливия располагались так словно были по шею в воде.

– Влезаем. Крикнув одновременно и переглянувшись, с нескрываемой улыбкой сарказма над своей судьбой, они взобрались в ладью.

Ладья была полтора метра в ширину и семь в длину. От ладьи исходил, приятно-дурманящий, древесно-дубовый аромат, словно ее вырубили из гигантского ствола свежесрубленного дуба только-что. Палуба была такой нежной словно прикосновение молодой девушки.

Воливий пытался увидеть на палубе тайные знаки, чтобы понять, добро это или зло.

Странник всматривался в облака, готовый при малейшей тревоги всем телом набросится на неведомого врага.

Однако невозможно быть бесконечно напряжённым и настороженным. А время здесь тянулось бесконечно долго. Ладья плыла сквозь бесконечные молочные облака, пейзаж которых походил один на другой, даже при бурной фантазии усыплял. Гости небес потеряли счет времени.

Вдруг ладья резко изменила положение почти до вертикального, словно уперлась в водопад и поднималась против его течения. И вот ладья уже вернулась в прежнее положение. Однако, безмятежность молочных облаков, прервалась гулом ветра, порывы которого трепали парус ладьи во все стороны, от чего ее мачта скрежетала, готовая вырваться с палубы.

Ветер сменила снежная, обмораживающая кожу метель. Затем к этому испытанию холодом добавились разрывающие звуки стона и плача. Резь в глазах, шум в ушах, словно заставляли, выпрыгнуть, отдаться воле царства молочных облаков.

– Я не могу. Я не могу больше. Выйди и сразись честно. Или ты струсил? –Выходи. С диким воплем прокричал Странник.