Сергей Маркелов - Дитя войны. Цикл книг «Юнофа». Книга первая

– Простите нас Наставница Юна, Софиэль нездоровится. Можно нам покинуть класс?! – проскрипела малышка, явно не в первый раз прибегая к подобному плану бегства.

– Да, конечно, – не на шутку напугалась Жаклир, которой могло влететь по первое число, если кому-то из детей вовремя не была оказана медицинская помощь на ее уроке.

– Софи! – тихо молвила Юна, не сводя пристального взгляда с девочек, когда те направились к выходу. – Бегством ты ничего не добьешься… Лишь отсрочишь неизбежное…

От подобных слов на бедняжку уже совершенно по-иному взглянули все дети. Понемногу в их шальные головы стала закрадываться мысль, что именно они стали причиной подобного поведения своей одноклассницы.

Совершенно не сдвинувшись с места, Практикантка, с щемящей сердце болью была вынуждена лицезреть, как две девочки лишь на миг остановившись – снова направились прямой тропой к выходу.

– Про-с-ти-те, – сдавленным голоском, сквозь слезы проскрипела малышка и кинулась со всех ног бежать отсюда.

Юная Учительница не в силах скрыть своих слез, что так и наворачивались на глаза, опустила взгляд в пол. Возможно, впервые Юна осознала, что не со всеми бедами можно справиться лишь одним Желанием.

Всю эту сцену трагической борьбы со внутренними страхами был вынужден лицезреть весь Класс. Но лишь один мальчик, чувствующий на себе непосильное ярмо вины за все, что здесь творилось, набрался смелости и кинулся вслед беглянкам.

Он больше не мог видеть всех тех страданий, что причинял не только Софи и Алисии, но и самой Преподавательнице. Сам не зная почему, при одном только взгляде на девушку, которая давилась горькими слезами, его сердце резко сжалось от жгучей нестерпимой боли. В него как будто клинок вонзили по самую рукоять.

Сгорая от стыда, не отдавая отчет своим действиям, разгоряченный малыш срывается с места, и прямо по партам, через головы своих одноклассников, стрелой пускается «в погоню».

– Стой! – хотела было кинуться за ним Жаклир, но Юна молча подняла руку и все тут же замерли, где кто находился. – Я сама…

Оставив позади себя «жужжащий улей» детворы, девушка осторожно подходит к распахнутой двери и становиться свидетельницей, как храбрец с несвойственным ему благородством, берет Софи за ручку и ведет обратно в класс.

Сдавшись на милость «победителя», бедняжка, не поднимая головы, заливаясь горькими слезами, послушно пошла за ним.

– Пусти, негодяй! Слышишь?! Оставь уже нас наконец! Сколько можно над нами издеваться?! – не оставляла Алисия попыток вырвать подружку из лап подлеца, при этом не чуралась пускать в ход кулачки.

Но видя, что тот совершенно не реагирует, малышка возьми, да укуси мальчика за руку ниже локтя. И именно в подобной связке, маленький задира завел беглянок обратно в класс.

– Алисия… Оставь его… Фу… Брось каку! – кое-как Юная Дева смогла оторвать от него девочку, в душе ликуя, что бедняжки снова с ними.

– Тьфу! – со всей возможной брезгливостью разжала она зубки.

– Сядь на место! – препроводила бойкую защитную на свое место Юна, а сама, упав на колени перед безутешной девочкой, прижала к груди.

– Довольны изверги?! – как закричит она на всех. – Довести такую маленькую, беззащитную девочку до слез – и это вы считаете своим Достижением?! Сволочи! Мерзавцы! Да чтоб вам пусто было! – не в силах сдержать слез, перешла на истошный крик Юна.

От подобного крайне эмоционального порыва защитить бедняжку от них всех, у детишек сердце екнуло и в пятки ушло.

– Да отпусти ты ее наконец! – резко вырвала она девочку из лап мальчика, который оказался так напуган, что не мог и слова сказать и просто замер, где стоял.

В его голубых глазах читался неописуемый ужас и страх. Угодив в безвыходную ситуацию, светловолосый мальчуган спрятал дрожащие руки за спину и принялся «выкручивать» себе пальцы.

– Юна… – хотела подсобить ей Жаклир, но девушка, грозно сверкнув глазами и ее «окунула» лицом в ушат с дерьмом. – Не подходи, дура! Разве не видишь, до чего довело детей твое безразличие к ним!

– Но я…

– Даже не смей оправдываться! Если бы ты хоть чуточку интересовалась своими Учениками, а не их положением в Обществе, ты осознала – как тяжко им приходиться каждый день выживать в подобных условиях. Вся их Жизнь здесь – это извечная борьба не только с обидчиками, коим нет конца и края, но с самим собой…

Пристыженная Учительница тут же отошла в сторону, не зная куда себя деть от подобного потока правды. От природы, Жаклир отличалась стойкостью характера, но даже сейчас не смогла совладать с внутренним смятением и брякнулась на стул. Схватившись за голову, бедняжка готова была рвать на себе волосы от осознания своей причастности ко всем тем несправедливостям, что творились вокруг нее.

– Неужели столь невинное Создание могло чем-то вам насолить?! Вот ты… Или Ты… Скажи, хоть раз – эта девочка, будь то словом, косым взглядом или невольным толчком навлекла на себя ваш Гнев?! Или может она за глаза кого-то обсуждала, что вы вот так с ней обращаетесь?! – продолжила свои нападки на толпу Юна, не отпуская от себя бедняжку, которой было очень страшно, стыдно и одновременно больно. – Молчите?! А я скажу вам – нет, нет и еще раз нет! Я отказываюсь верить, что Софиэль хоть чем-то заслужила к себе подобное жестокое отношение, не только со стороны своих одноклассников, но и прочих детей этой Академии…

Пристыженные своей же Совестью, что понемногу стала просыпаться в детях, все как один они опустили взгляды, совершенно не зная, как им загладить свою вину.

И снова все тот же мальчуган, сгорая от жуткого приступа стыда, вперемешку с яростью и гневом на самого себя, кидается к столу, хватает линейку и упав перед Юной на колени, протягивает ей.

– Что?! Думаешь простого Наказания будет достаточно, чтобы загладить вину перед бедняжкой?! Какой же наивный глупец, – рявкнула на него Юная Наставница и как хлестнет его по ладоням.

От подобного удара, он роняет «орудие пыток», а сам падает на мягкое место прямо перед ними. Любого другого юношу подобное отношение могло повергнуть в смятение и заставить сбежать, но ни его. Пуще прежнего, вскипая от праведного гнева, он снова поднимается на ноги, берет с пола линейку и громко и четко оглашает свое решение:

– Накажите! Не только за все те издевательства, что я причинил этой девочке, но и всем в классе…

– Ну надо же… У нас тут Рыцарь объявился… Смешно! Ты думаешь после всего, что ты сделал этим детям, тебя, от парочки шлепков по попе – простят?! – проговорила сухо Юна.

Приметив, что девочка чуть успокаивается, она поставила ее на пол, а сама вышла вперед.

– Я готов поплатиться за все! – стоял на своем мальчик с крайне непростым характером.