Петр Илюшкин - Страшная граница 2000. Вторая часть

Только-только Личман начал издавать радостные возгласы, как из коридора раздался густой начальственный грозный бас:

– Где редактор?! Я спрашиваю! Где построение? Где личный состав, вашу мать?!

Личман резко вскочил и начал судорожно одеваться:

– Забыл! Проверка пришла!

В дверь уже стучали, рыкая и негодуя.

Личман испуганно зашипел:

– Быстро в шкаф!

Голая капитанша рванула дверцу моего убежища и как фурия влетела прямо в мои коготки.

Испугаться и заорать не успела, ибо я благоразумно залепил её рот ладонью. И шепнул:

– Не бойся, Маша. Я – Дубровский!

Обмякшая капитанша выказала утонченную нервную организацию. Поэтому, как только Личман выскочил за дверь, к проверяющим, я выволок голую нимфу из укрытия и брякнул на диван.

«Странно! На диване трахаться удобнее! Почему Личман не воспользовался?» – мелькнули глупые мысли.

Осторожно выглянув в коридор, скользнул в корпункт. Телефон меня давно поджидал. Не успел я набрать номер адвоката Петрова, как он прокричал:

– Через час – заседание суда! Там встретимся!

Да уж! Как бы не опоздать! Но как незаметно покинуть редакцию?

– Да пошли они в баню! – решил я и нагло пошёл вниз, к входу.

Открыв дверь, увидел занимательное зрелище.

Военнослужащие редакции, в том числе прапорщицы-женщины и контрактники, стояли в двухшереножном строю.

– Р-р-равняйсь! С-с-мирно! – командовал Личман. – Нале-е-во!

Строй колыхнулся в нерешительности. И половина военных повернула налево, половина – направо.

– Это чего? – гневно рыкнул полковник-проверяющий.

Под этот грозный рык мне очень удобно было пройти мимо. Сделав, конечно же, невинную «морду кирпичом».

Стоя на автобусной остановке, вспомнил вещь, которая меня насторожила. Там, в редакционном строю.

Прапорщица Петрушина, корреспондент газеты, сверкала погонами капитана! Бай-бов! Вот это рост!

Хотя.. Всё понятно. Петрушина, бывшая прапорщица, числилась любовницей начальника тыла округа генерала Федотьева!

глава 4

В холле старгопольского Дома Правосудия меня удивил необычный ажиотаж. Судебный пристав, заикаясь и двигая извилинами на тугом лбу, изучал документ посетителя. Изучал с подозрением.

Странно! Ксива – от Федеральной Службы Безопасности. Звание – подполковник. Должность – юрист.

Это понятно и не вызывает подозрений.

Пристава дивило и поражало другое.

Лицо подполковника было черно, как ночь. На голове – ни волоска. Лысина аж сверкает! И фамилия в документе очень уж подозрительна. Провинциальный пристав такого не видел!

Кряхтя и сопя, пристав таращил глаза:

– Вы – Хосе Мария? Не соображу! Как Мария, ежли Вы – мущина! Дык мою жинку кличут Мария!

Подполковник ФСБ сиял белозубой африканской улыбкой. И чётко, без акцента, рубил:

– ФээСБэ! Москва! Столица! Читайте дальше, фамилия – длинная!

– Тэк-тэк! Хосе Мария Отелло Мартинес Хулиан Вильямович.

Фффу-у! Извиняйте, непривычное фамилиё! Обязаны проверять, не подделка ль! А тут даже Отелло! Извиняйте, щас старшого кликну!

Подполковник кивнул и посмотрел на почтительно замершую очередь посетителей. Заметил и мою скромную персону.

Отелло радостно улыбнулся:

– Ба, знакомые всё лица! Товарищ майор, никак не расстанемся с Вами!

Хм! Лукавая лиса!

Два часа назад виделись с этим Отелло в военном суде. Адвокат Ирина Скорикова разгромила Консорциум «Граница» и обязала восстановить меня в должности корреспондента. И вернуть погоны подполковника!

Ох и злился же Отелло!

А тут улыбается, как блудливая лиса! Будто не помню, что сей афроамериканец помогал Калинкину навешивать на меня первую «уголовку».

Отелло перестал лыбиться и сделал умную морду лица:

– Вы решили атаковать консорциум? Иск о защите авторских прав – Ваш? Мама миа! Миллиарды требуете за нарушение прав! Огромные миллиарды! Наш шэф вне себя от ярости! Так что будем сражаться, как говорим мы, русские, не на жизнь, а насмерть! Ха-ха-ха!

Тут стоявший рядом адвокат, Владимир Петров, не выдержал:

– Скажите, чьи фотографии Консорциум использовал в фотоальбоме! И почему имя автора, Ильина, не указано? И почему вы извлекаете прибыль из произведений, созданных подполковником Ильиным?

Отелло добродушно улыбнулся:

– На судебном заседании разберемся!

Добродушие испарилось, как только началось заседание суда. Мимика круглой чёрной физиономии резко изменилась.

Когда Отелло произносил пламенную речь, ноздри гневно раздувались, а руки совершали движения, похожие на попытку задушить белую Дездемону-судью.

Судья краевого суда, Наталья Чернышова, боязливо косилась на экспрессивного «афро». И посматривала на приставов, замерших в охотничьей стойке.

Главный вопрос, который стоял в суде: кому принадлежат мои фотографии, сделанные личным фотоаппаратом лично мною во время боевых действий в Чечне.

Мнения наши диаметрально разошлись.

Отелло гневно доказывал, что права на фото принадлежат исключительно Консорциуму «Граница».

Доводы таковы:

«Вы состояли тогда в штате конторы. Поэтому всё, что делал Ильин, принадлежит конторе. Кроме того, требовать миллиарды с родной организации – подлость и кощунство!»

Доводы эти крайне возмутили меня:

– Кто сделал фотографии? Я сделал! Чей фотоаппарат? Мой личный! Кто платил за фотопленку, проявку, распечатку снимков? Я лично платил! Так чья это собственность?

– Консорциума! – раздувал широкие ноздри Отелло. – Вы принадлежали Консорциуму! И всё, что произвели тогда, автоматически принадлежит нам! Вы – на военной службе, и всё что ни делаете, производите во время нахождения на военной службе!

Эти слова страшно возмутили адвоката Петрова:

– Да-да! У Ильина и сын родился во время прохождения военной службы. И что? Ребенок тоже принадлежит полковникам?!

Отелло опять раздул ноздри:

– Если подходить юридически, то и ребёнок принадлежит консорциуму! Таков уж закон! Мы, русские, строго соблюдаем законы, подписанные нашим президентом ВэВэ Путиным! Мы уважаем нашего президента!

С этими словами Отелло поднял палец и посмотрел на судью:

– Мы уважаем президента! А товарищ Ильин – не уважает! Ильин – нарушитель дисциплины. Злостный нарушитель! Самовольно оставлял воинскую часть! Во время боевых действий перешёл на сторону боевиков. За это его увольняли с военной службы! И понизили в воинском звании. И перевели на нижестоящую должность. Теперь он служит замполитом в Чечне! Вот характеристика! Прошу приобщить к делу!

Владимир Петров резко встал:

– Протестую! Характеристика не имеет отношения к делу о защите интеллектуальной собственности! Кроме того, увольняли подполковника Ильина в нарушение закона! Увольняли тогда, когда он находился в плену у чеченских боевиков. Суд обязал восстановить его на военной службе. И восстановили!