Виктория Балашова - Вино с нотками смерти

– Ужас-то какой! – запричитала она. – Хорошо меня не покусала! Кошмар!

Герман устало кивнул и направился к лифту:

– Скажу ребятам, чем дело закончилось, – устало кинул он через плечо.

– Конечно, идите. Они не выходили. В номере сидят.

Постучав в дверь, Герман привалился к стене. Он представил, как через минуту будет сидеть за столом, с аппетитом есть, а потом, глядишь, и останется у них переночевать – больно неохота было тащиться домой. Анжелику будут искать без него. На дорогах посты предупредят, в ближайшем аэропорту, на станции. Городок маленький – скорее всего, здесь и обнаружат.

За дверью стояла странная тишина. Никто не елозил ключом в замке и не пытался впустить его внутрь. Герман нахмурился и пошел вниз.

– Мне нужно попасть в их номер. Не открывают, – обратился он к Лене.

Та всплеснула руками.

– Господи! Неужели их тоже порешили? Такая красивая пара! – она вытащила ключ.

– Пойдемте вместе. Мало ли, – о худшем Герману думать не хотелось, но понятая на всякий случай не помешает.

В номере было пусто: ни вещей, ни еды. Лишь многочисленные пакеты с мусором сиротливо стояли в холле.

– Они заплатили? – спросил Герман.

– Да. Но странно. Я никуда не отлучалась. Не выходили они из корпуса, точно.

Герман вышел на балкон. И вдруг ему показалось, что внизу среди высоких разлапистых деревьев он заметил две фигуры. Волк и Львица встали на задние лапы, помахали ему и исчезли в темноте. Герман потряс головой, стряхивая оцепенение.

Поутру Герман предложил Оле прогуляться:

– Покажу тебе одно место. Сколько здесь живу, никогда туда не забирался.

Девушка согласилась, и они пошли карабкаться в гору.

– Надо же, – захлопала Оля в ладоши, – солнечные часы! Я их только на картинках видела!

Герман подошел ближе. На траву от гномона падала четкая тень от солнца…

Конец июня выдался особенно жарким. Нещадно палило солнце, а вокруг ни тенечка, ни деревца. Герман остановился, вытер пот со лба и глотнул воды из теплой пластиковой бутылки. Он обернулся в надежде увидеть микрик, но дорога оставалась безнадежно пустой. Вздохнув, детектив продолжил свой путь к заводу марочных вин.

Через полчаса он махнул удостоверением на проходной.

– Чего тут у вас стряслось? Куда идти?

– Сейчас, минуточку, я позову кого-нибудь, чтобы вас проводили. – Женщина за окошком начала быстро набирать номер на мобильном. – Ленка! – громко завопила она в трубку, словно «Ленка» находилась за тридевять земель, а общаться с ней приходилось без средств связи, при помощи луженой глотки. – Тут из полиции пришли. Надо проводить товарища, – женщина снова обратилась к Герману: – Сейчас Ленка вас проводит. Экскурсовод она у нас, но турья-то мало. Она и бегает, куда пошлют.

Да, из-за странной напасти под названием «Ковид» народу пока в маленький южный городок не понаехало. Говорили, с первого июля опять начнется столпотворение, и городок потихоньку оживал: выставляли столики на открытых верандах кафе, выкладывали на лотки товар, пылившийся с прошлого сезона на складах, устанавливали «раскладушки» с перечнем экскурсий на фоне выгоревших фотографий окрестностей. Впрочем, далеко не все сидели закрытыми. Например, на заводе марочных вин весь июнь проводились экскурсии и дегустации. Женщина на проходной права – людей приходило немного. Так тем более, зачем преступления совершать, особенно в такую жару…

Герман опять попытался уточнить, что стряслось, но в коридорчик вбежала юная дева в белом халатике и босоножках, блестевших стразиками так, что в глазах рябило.

– Это вы из полиции? – спросила она Германа хорошо поставленным голосом. – Тогда пойдемте, отведу вас в дегустационный зал.

По дороге детективу удалось кое-что прояснить.

– Пришло пять человек, – вещала девица, как на экскурсии, цокая каблуками по плавившемуся асфальту. – Всех прислала алкосеть «Чача-бухача». У них там и кафе, и дегзалы, и магазины. Большая сеть.

– Так прислали они кого? – уточнил Герман.

– Прислали стажерок. Ну, знаете, женщин, которых взяли на работу с июля. Думают, турье понаедет, нужны будут продавщицы в магазины и дегзалы. А там же надо уметь языком чесать: рассказывать про вина, какие они классные и суперские, чего с чем пить.

– Знаю-знаю, – кивнул Герман. – Чего стряслось-то?

– Водила я их, водила по заводу. Они записывали в свои блокнотики, с умным видом, про бочки, про виноградники… Чего ни скажу, все давай записывать. Потом пошли дегустировать. Самое для них главное. По такому случаю дали им Нелли Павловну. Она у нас самая опытная в плане дегустаций. Я даже не скажу, сколько ей лет. Лет сто, наверное, – девица расхохоталась. – Ой, простите. – Она прикрыла рот ладошкой. На всех пяти пальчиках красовались дешевые колечки, но тоже со стразиками. – В общем, древняя она как этот мир. Начали дегустировать. Там одна была мусульманка. Им пить нельзя, прикиньте, – девица сделала круглые глаза. – А Нелли ей говорит: «Пей! Как ты иначе работать будешь?! Пей!» Та красная сидит как рак. Нелли ей опять: «Пей! Не уйдешь отсюда, не попробовав всех видов нашей продукции!» Она и не ушла.

– В каком смысле? – спросил Герман, немного ошалевший от жары и потока информации.

– Мертвая лежит именно она, – объяснила экскурсоводша, остановившись. – Выпила четыре бокала, а потом рухнула на пол. Замертво, – девушка понизила голос до шепота. – Как вы думаете, она могла умереть просто от алкоголического шока? Не пила никогда, а тут выпила и бах. Нелли Павловна в полном ауте! Это ж получается она виновата! Споила!

Тут они подошли к невысокому зданию, на котором красовалась надпись «Дегустационный зал», чуть ниже: «Туалет Ж М», еще ниже: «Кроме детей до 21 года». К нижней табличке был прикреплен листок в прозрачном файлике, где крупными буквами напечатали: «Дети до 21 года дегустируют сок».

– Сюда! – призывно распахнула дверь «Ленка».

Они с Германом чуть-чуть потоптались у входа, пропуская друг друга вперед, в итоге Герман сдался на милость победившему феминизму и прошел внутрь. Справа, как и обещала надпись, красовались туалеты, слева располагался прилавок магазина, за которым стояла явно перепуганная женщина.

– Никуда не уходите, – велел ей Герман. – Я вас позже допрошу.

Та помотала головой: мол, никуда ни ногой.

Экскурсоводша повела детектива вверх по лестнице. На втором этаже массивные двери, которые вели в дегустационный зал, стояли распахнутыми, а в самом зале перед глазами представала застывшая картина. Возле окна стоял полукруглый стол, на котором красовались бокалы и пиалы с печеньками. За столом сидели четыре женщины, одна горестно всхлипывала. В центре зала на стуле сидела, как изваяние, пожилая дама – видимо, Нелли Павловна. Возле стены, на другом стуле, примостилась еще одна женщина. Она обмахивалась веером и вздыхала, закатывая глаза к потолку.