Елена Владарчук - Русофобия

– Мистер и миссис Павлов, я прошу вас рассказать о вашем пребывании в Нью-Йорке, начиная с момента прилёта.

Павловы давно хотели в Америку, копили деньги. Даже Владик откладывал из своих карманных и того, что перепадало от бабушки с дедушкой. Владик был спокойным воспитанным мальчиком, он любил читать. Причём бумажные книги. За лето он всегда успевал прочесть всё из списка рекомендованной литературы. Вот и сейчас, когда подошло время поездки, у него остался только «Евгений Онегин». И Владик взял книгу с собой, чтобы почитать в самолёте. В аэропорту одна сотрудница из службы досмотра даже восхитилась, что мальчик в таком возрасте с интересом читает русскую классическую литературу.

В Нью-Йорке Павловы активно осваивали культурную программу: побывали на обзорной экскурсии, посетили несколько музеев, в том числе по просьбе Влада – литературный музей Пушкина и Публичную библиотеку. Они катались на пароме, ходили по магазинам известных брендов, воздавали должное гастрономическому многообразию. В общем, эта поездка имела все шансы стать лучшей в их жизни, но спустя четыре дня Владик пропал.

Было около пяти часов пополудни. Павловы только вернулись в гостиницу после насыщенного дня. Влад захотел кока-колы, но в холодильнике её не оказалось. Он обулся и отправился в продуктовый магазин. Родители его отпустили, потому что устали, потому что ему уже четырнадцать, а магазин совсем рядом, и дорогу к нему из гостиницы Павловы уже хорошо изучили. И они не беспокоились и даже начали дремать. Как вдруг Алина заметила, что прошёл почти час, а Владик всё ещё не вернулся. Мать побежала в магазин. Там его не было. Все поиски не дали результата. Потом были полицейские, множество бумаг, несколько опознаний мёртвых мальчиков схожего возраста.

И Александр, и Алина корили себя, что отпустили Влада одного. Каждый считал именно себя виновным в потере ребёнка. Возможно, это спасёт их брак, было бы гораздо хуже, если б они обвиняли друг друга. Ведь Владик был их единственным сыном.

Отель «Уолкотт»

00.03

Я долго не могла уснуть, ворочалась с боку на бок. Моя любимая столетняя футболка для сна ложилась подо мной бесконечными неудобными складками, и не успевала я расправить одну, как в другом месте собиралась следующая. Наконец, сдавшись, я сняла футболку и решила спать нагишом. Но и это не помогло. В голову лезли мысли о Павловых, об их счастливом семейном отдыхе, о мальчике, читающем Пушкина.

Поняв, что не усну, я взяла мобильник. Уже начался следующий день. Можно звонить в Москву. Я откинула покрывало и подошла к окну. Снаружи доносились звуки неспящего города. Проезжали автомобили, где-то раздался женский смех, гавкнул пёс, которого вывели погулять по ночной прохладе. Вот поэтому я и люблю большие города, жизнь в которых не прекращается ни днём, ни ночью.

Я прижалась лбом к прохладному стеклу и набрала номер Ефимцева.

– Лиля, – обрадовался мне начальник, – как ты там?

– Нормально, сегодня мы разговаривали с Павловыми. Они очень переживают.

– Да, – вздохнул Константин Петрович, – потеря единственного сына – тяжкое испытание. Но хандрить ты брось, твоя задача – работать мозгами и быть объективной. Как там твой фэбээрошник, какие у него версии?

– Константин Петрович, он не мой.

– Да, ладно, только и слышу, что «Майкл», да «мы с Майклом», – по голосу было слышно, что он улыбается, подтрунивая надо мной. И я была благодарна за эту попытку вывести меня из обители мрачных мыслей.

– Он отрабатывает службы такси, а также видео из аэропорта с другими жертвами. Информации много, ему выделили рабочую группу.

– Ну, наконец-то, выделили, – недовольно хмыкнул Ефимцев, – долго же тянули.

Я рассказала Петровичу все детали и события прошедшего дня и словно почувствовала себя освобождённой. Добравшись до кровати, я мгновенно провалилась в сон.

Временный офис ФБР в Нью-Йорке

10.49

С утра я окунулась в удивительный мир живой природы аэропорта. Записи с камер наблюдения безмолвно фиксировали все трагедии, драмы и комедии человеческих судеб. Моя фантазия дополняла остальное и сочиняла сюжеты. Вот женщина обнимает мальчика лет десяти, а он нетерпеливо вырывается и бежит к высокому толстяку. Наверное, родители в разводе, и сын проводит первый отпуск с отцом за границей. Мужчина с мальчиком уходят, а женщина плачет, сидя в пластиковом кресле. А вот два худеньких паренька обнимаются и целуются, издалека не слишком хорошо видно, но, думаю, взасос. А эта девушка, похоже, провожает солдата. Наверное, на очередную бессмысленную и жестокую войну. Вернётся ли он? Дождётся ли она?

– Лили, привет! – Прервал мои раздумья смутно знакомый голос.

Я обернулась, ко мне лавировала между столами Сара Коннел, криминалист. Мы познакомились, когда нашли тело Влада Павлова в Центральном парке. Наверное, тот день я пережила только благодаря Саре. Она была милой и весёлой, несмотря на свою мрачную профессию. Он не могла выговорить ни моё имя, ни фамилию, поэтому окрестила меня «Лили». И с её лёгкой руки или длинного языка, так меня начали называть и многие из группы агента Фэйссобера, конечно, кроме него самого.

– Привет, Сара, – я была рада отвлечься от монотонной работы, тем более глаза уже устали от бесконечного вглядывания в окрашенные всеми оттенками серого терминалы и коридоры аэропорта.

– Может, пойдём, выпьем кофе, пока ты не успела взломать секретные коды, – предложила она.

– Какие ещё коды? – После двух часов просмотра безмолвного видео я слегка тупила.

– Каждому известно, что русских нельзя пускать за компьютер, потому что вы сразу начинаете красть секретные данные. Это у вас на уровне рефлексов, – она засмеялась.

Я тоже усмехнулась больше её заразительной улыбке, чем шутке. А может и не шутке, кто знает этих американцев, что они имеют в виду.

– Ты это серьёзно? – На всякий случай уточнила я.

– Конечно, если об этом говорит телевидение и пишут газеты, значит, это истинная правда. – Она снова засмеялась. – Ты бы сейчас видела своё лицо!

Всё ещё пребывая в растерянности, я вежливо улыбнулась и напомнила себе о разнице менталитетов.

– Ладно, пойдём, хватит притворяться овечкой, русский хакер, – она ухватила меня под руку и потащила в столовую для сотрудников.

Отстояв очередь за едой, мы нашли свободный столик и принялись за свои сэндвичи с соком.

– Ну, рассказывай, – начала она, едва прожевав, – как ты окрутила Майка?

– Сара, прости, но я не всегда могу понять, шутишь ты или говоришь серьёзно, – я смутилась и чувствовала себя неловко.