Дарья Макарова - Царство пустоты

а желание общаться со вчерашней именинницей – нет.

– Меня скука одолела, – надула губы она и посмотрела с обидой, будто я тому была виной.

– Влюбись.

– В прошлом месяце пробовала. Забавный парень, но через две недели готова была его собственными руками утопить.

– Не стоит загрязнять моря и океаны, им и от нефтяников достается.

– Ха-ха. Ты такая остроумная…

– Я свое общество не навязываю.

– Я ничего плохого и не имела ввиду, – тут же пошла на попятную и фальшиво заулыбалась Леся. – Просто…

– Скучно.

– Именно!

– Здорово, красавица, – появляясь из-за моей спины, гаркнул Сеня. При виде брата, Леся поморщилась с отвращением.

Однако гримасы сестры Бероева не беспокоили. Не ожидая приглашения, он уселся за столик и, широко улыбаясь, сказал:

– Отвратно выглядишь. Опять с Юркой обломалось?

– Пошел ты, – сверкнула глазами она и отвернулась в досаде.

Для скандала этой парочке и искры были не нужны. Но сразу пожар не разгорелся – появилась официантка. Не рассчитывая на долгий ужин, я заказала салат и воду со льдом. Девушка удалилась, я же лениво прислушивалась к разгоравшейся перепалке и сожалела, что не попросила доставку в номер.

– Она за ним уже года два, а то и три бегает, – радовался неудачам сестры Сеня. – Но Юрка не дурак, с малолеткой дружбу не водит и на резиновые сиськи не клюет.

– Можно подумать, все так просто, – заалела от злости Леся. – Юра – не твои шлюшки, ему есть чего терять. Должность и репутация значат для него многое и…

– Он точно помнит, кто платит ему зарплату, – хохотнул Сеня. – Так что, никакой разницы. Как и мои шлюшки, он раздевается только для того, кто платит. И оба мы отлично знаем, кто заказывает музыку.

– Ты просто ему завидуешь, утырок!

– Ой ли, с чего бы это?

– Юра талантливый и успешный руководитель, его ценят. А ты недомерок, которого, если бы не родители, в казино даже полы мыть не пустили!

– Кто бы говорил?!

Без всякого аппетита посмотрев на свой салат, к принесенному блюду я даже не притронулась. Пила воду и вяло прислушивалась к перепалке близнецов. В уме не укладывалось, как родные люди могут быть одновременно столь похожими и так сильно друг друга ненавидеть. Хотя, возможно, в этом и таилась причина их бесконечной вражды. Они видели отражение друг друга и не терпели столь явственно читавшихся недостатков.

Должно быть, беременность госпожи Бероевой проходила довольно трудно. Не удивлюсь, если война близнецов началась еще в утробе матери. А годы лишь обостряли ее, снабжая каждую сторону бесконечными аргументами против противника и неиссякаемым ассортиментом ударов и подколов.

– Кстати, – ухватив меня за руку и, тем самым, вывел из раздумий Сеня. – Сестрица уже успела поплакаться тебе в жилетку?

– Не припомню, чтобы сей наряд был в моем гардеробе.

– Ой, да ладно! Наверняка все уши прожужжала про свой аборт. Она всем эту историю впаривает – это конек нашей красавы.

– Заткнись, уродец, – больно ударив брата в плечо, взревела Леся. Но тем самым лишь раззадорила его.

– Дескать, бедную страдалицу силой отвезли в клинику жестокие родители. Она сопротивлялась как могла, но они победили. Три ха!

– Помолчи!

– И не подумаю, – ехидно осклабился Сеня. – Пусть твоя подружка знает с кем связалась!

– Я тебя придушу!

– Силенок не хватит, – разумно отметил Сеня и с явным удовольствием продолжил. – На самом деле сестрица еще в школе мутила с сынком мэра. Мы все в одном классе учились, а до этого в сад вместе ходили. Мамашка и папашка спали и видели, когда же наши благородные семейства породнятся. И, быть может, так бы оно и случилось. Да только мэр сынка на лето в Москву отправил на какую-то стажировку. А сестрица во все тяжкие ударилась. И кто ребенка ей заделал понятия не имела. Соврать же любимому было невозможно. Он, конечно, тряпка и дурак. Но батя его не такой. И до девяти считать умеет.

– Скотина!

– Родители были в ярости и сразу попытались проблему замять. Сестричка слезы лила от страха, а в клинику понеслась только пятки сверкали. Это уже потом она байки плела, что ее заставили. Ничего подобного! Родители решили ее проблему, а она только в ноги им не кланялась. Еще и тачку получила!

– Урод!

– Не свезло только в одном, – хохотнул Сеня. – Мэр об этом деле прознал. Видать, папашкины деньги молчание персонала больнички не обеспечили. О сестрициных разгулах ему тоже донесли. И заявил он нашему папашке, что сынок в Москве останется, учебу продолжит. А для семейной жизни он еще молод, да и невесты подходящей нет. И выбросили нашу красу, будто тряпку половую.

– Сам ты тряпка, сволочь! – взвизгнула Леся. – Кто бы меня жизни учил? Укурок, что дня без порошка прожить не может?

– Хрючело свои заткни!

– Сам заткнись, дебил! – рыкнула Леся в ярости и неожиданно облизнулась, будто кошка, перед носиком которой поставили целую крынку сливок. – Я может, и облажалась, но на мне крови нет. Я никого не убивала!

– Что ты плетешь, юродивая? – ахнул Сеня, побледнев как полотно.

– А то! Это ведь ты, блюститель нравственности, сбил человека, когда под кайфом по городу гонял. Да, это был всего лишь какой-то старик, но ведь ты убил его! Сбил и бросил его умирать на дороге. Даже «Скорую» не вызвал!

– Врешь!

– Ничего подобного! Если папа тебя отмазал, то это вовсе не значит, что дядьку ты не убивал!

Сеня резко вскочил. Стол при этом заметно пошатнулся. А стул, на котором он сидел, с грохотом рухнул на пол. И без того косившиеся в нашу сторону отдыхающие обернулись на него. Не придумав ничего лучше, Бероев-младший предпочел спастись бегством. За постыдным исчезновением братца Леся наблюдала с нескрываемым удовольствием. Когда же он скрылся в здании отеля, прошептала ядовито и радостно:

– Так ему и надо.

Ночные огни чужого города отражались на черной морской глади. Вдыхая прохладный воздух, я притаилась на балконе своего номера и наблюдала за туристами и небольшими катерками и лодочками у побережья.

Ссора близнецов неожиданно сумела меня задеть. И в голове, будто эхо далеких выстрелов, раз за разом вертелось брошенное Лесей «всего лишь какой-то старик»… Всего лишь старик, которого бросили умирать. Всего лишь старик. Всего лишь…

Я прикрыла глаза, пытаясь обрести покой. А память предательски подбросила давнее воспоминание. Одно из многих, бережно хранившихся в душе под тысячами надежных замков.

Человек, заменивший мне отца, всегда казался мне слишком старым, слишком мудрым, слишком внимательным, слишком отважным, слишком заботливым… Так много этого «слишком» в одном единственном человеке…

И мне всегда отчаянно хотелось приблизиться хотя бы чуть-чуть к его знаниям, ловкости, хладнокровию. Потому я и читала все те книги, что он снимал для меня с полок своей бескрайней библиотеки. Оттого я и не знала усталости, когда день за днем отрабатывала удары и целилась в «яблочко».