Марина Крамер - Игра в кубики

– Лёва… – простонала она, отбрасывая одеяло. – Ну, давай не сейчас, а? Проспали же! Надо Инку будить, она в школу опоздает. А я… ох, мать-мать-мать! А я уже опаздываю, у меня встреча назначена на половину восьмого!

Полина вскочила и заметалась по спальне, плохо соображая, что делает.

– Понятно, – кисло заметил муж, – значит, Инку в школу опять везу я. Соответственно, завтрак тоже на мне.

– Лёвушка, милый, я тебя умоляю, – чуть остановившись в своих метаниях, Полина чмокнула мужа в щеку. – Пожалуйста! Ну, только сегодня, а? Обещаю, завтра я все сама!

– Только сегодня, только вчера, только через неделю… – недовольно пробурчал муж и сел, потягиваясь. – Тебе вечно некогда, Полина, ребенок растет сам по себе. Ладно – я, я взрослый человек, но Инка!

– Лёва, ну, вообще не вовремя, а? – взмолилась Полина, выхватив, наконец, из шкафа брюки и белую блузку, которая не нуждалась в глажке.

– А когда? У тебя никогда нет времени на разговоры. Ты опять собрание у Инки в школе пропустила, и мне, кстати, ничего не сказала, я бы сам сходил.

– Ну, так открой хоть раз ее дневник и посмотри, там написано, – скрываясь в ванной, бросила Полина, начиная терять терпение.

Утренние ссоры выбивали ее из колеи на весь день, а сегодня это было совершенно не кстати – к делу об убийстве в парке добавилось еще одно такое же, и эти дела отдали ей, а это значило, что работы будет много.

Льва, конечно, это не устраивало – жена-следователь и так бывала дома мало, и все заботы лежали в основном на его плечах.

Полина понимала, что это неправильно, Лев тоже занятой человек, у него бизнес, он обеспечивает семью, а вынужден при этом еще и готовить ужины, отвозить в школу дочь, возить ее в художественную школу – девочка отлично рисовала и занималась этим серьезно.

«Какого черта я чувствую себя виноватой? – думала Полина, стоя под струями душа. – Ведь Инка такая же его дочь, как и моя. Почему он не должен уделять ей время? Ну, у меня такая работа, и когда мы познакомились, она была точно такой же, и Лёва знал, на ком женится. Я честно отсидела в декретном отпуске, отдала Инку в садик в три года… Я что, не имею права заниматься тем, что мне интересно? Я зря университет с красным дипломом окончила? Почему его работа важнее моей? Потому что он – мужчина? У него больше свободного времени, потому что бизнес собственный, он отлажен, как хороший механизм, и это дает Льву возможность не пропадать на работе сутками. А я на следствии работаю, постоянно что-то случается, и от меня мало что зависит».

– Ма-ам! – раздалось из-за двери. – У меня физкультура сегодня! Где форма?

Полина перевела взгляд на корзину с бельем и увидела рукав спортивной кофты.

– Черт… – пробормотала она, заматываясь полотенцем.

– Ма-ам! Ну, ма-ам!

– Инка, – открывая дверь и впуская дочь в ванную, заговорщицким тоном предложила Полина, – хочешь, я тебе записку напишу, чтобы от физкультуры освободили, а?

– Опять? – дочь вздохнула и принялась накручивать на палец кончик длинной темно-каштановой косы, перекинутой через плечо. – Мне физрук двойку за четверть пообещал…

– Доча… – присев перед ней на корточки, виновато проговорила Полина, – ну, закрутилась я совсем, не выстирала… что делать-то?

– В грязном пойду, – шепотом сказала Инна и потянулась к корзине.

«О, господи… – мысленно простонала Полина, наблюдая за тем, как дочь вынула из корзины костюм и теперь рассматривает его со всех сторон. – Это, конечно, перебор, тут Лёва абсолютно прав. Мать я так себе…»

В кухне муж готовил завтрак, но Полине уже некогда было даже выпить кофе.

Чмокнув в щеки дочь и по-прежнему недовольного супруга, она выбежала из квартиры и на парковке поняла, что застряла – ее машину подпер огромный джип, и выехать не представлялось возможным. Никакие пинки по колесам и отчаянный ор автомобильной сигнализации не заставили владельца джипа выйти на улицу, и Полина, чертыхнувшись, бегом направилась к остановке трамвая.

Вызывать такси показалось ей более безумной идеей, потому что риск попасть в пробку и опоздать окончательно был совершенно лишним.

На встречу она ожидаемо опоздала, человек, ждавший ее, был недоволен и даже не трудился это скрывать. Но информация была нужна, и потому Полина, запрятав поглубже свое желание послать все куда подальше и уехать, вынуждена была сперва выслушать отповедь, а потом уж задавать вопросы.

Словом, разлетевшиеся по полу фотографии стали лишь маленьким дополнением к незадавшемуся с самого утра дню.

Но и на этом неприятности не закончились. Буквально через полчаса в кабинет ввалился капитан Двигунов – оперативник, работавший по делам об убийствах вместе с Полиной.

Она сразу испытала приступ изжоги – отношения с Двигуновым никак не складывались, любые распоряжения он воспринимал в штыки и непременно говорил об этом вслух, совершенно не беспокоясь об авторитете Полины как следователя. Разговаривал он с ней всегда чуть свысока. С другими операми Каргополова общалась вполне нормально, называла их по именам, но к Двигунову обращалась строго по имени-отчеству – Вадим Григорьевич. Иногда ей казалось, что опер обижен на нее за невнимание к нему как к мужчине, но Полина никогда не позволяла себе переходить грань, отделяющую служебное от личного. У нее был муж – и романы на работе никак не вписывались в ее картину мира.

Сегодня лицо вошедшего в кабинет капитана выражало крайнюю степень раздражения.

– Ну, и какого черта вы уговорили руководство объединить дела?

– Никого я не уговаривала. Начальство без моих советов разобралось и решило, что это уже серия, к тому же – они родственники. И вообще – почему вы врываетесь в кабинет и даже не потрудились поздороваться?

– Побегали бы с мое, – огрызнулся Двигунов, усаживаясь на стул для посетителей.

– И как результат? – поинтересовалась Полина, машинально раскладывая перед собой фотографии.

– Эти два убийства никак между собой не связаны, – пробормотал оперативник, метнув в Полину недобрый взгляд. – Вечно вам больше всех надо. Два абсолютно разных дела.

– Да? А поза, в которой нашли оба трупа? А кубики в карманах? А родственные связи?

– Ну, вы серьезно думаете, что у нас завелся маньяк? В нашем-то болоте?

– Вадим Григорьевич, вы препираетесь со мной из принципа? Или потому, что я женщина, а вы считаете, что это мешает мне быть хорошим следователем? – прищурилась Полина.

Двигунов поднял голову от блокнота, в котором что-то чертил карандашом, и непонимающе посмотрел на нее.

– В каком смысле?

– В таком. Мы с вами работаем не впервые, и вы постоянно стараетесь игнорировать мои указания, не слушаете доводов, не принимаете моих версий. Я спросила у коллег – точно так же вы ведете себя со всеми женщинами-следователями, тогда как с мужчинами у вас всегда полное взаимопонимание.