Алексей Кротов - Конский волос

Сорокин тоже назвал свое имя.

– Вот и познакомились, – заключил он.

– Я вижу, вы мастер знакомиться, – улыбнулась Авдеева.

– Особенно с молодыми красивыми девушками, – рассмеялся Сорокин.

– Я просто таю от ваших комплиментов.

– Приятно это слышать. Расскажите о своей работе.

Авдеева рассказала ему несколько забавных анекдотов из своей короткой журналистской практики. Оба смеялись. Наконец они подошли к дому Терентьевых и Сорокин стал с сожалением прощаться с девушкой.

– Приходите в гости, – пригласил он, снова пуская в ход свою притягательную улыбку.

– Увидимся, – бросила девушка, скрываясь в доме.

Александр Иванович Сорокин тряхнул головой. Он был очень доволен своим отдыхом в Полянске. Он стоял и смотрел на дверь дома, за которой скрылась девушка, в голове его роилось множество мыслей.

В тот жаркий июньский четверг помимо обычных газет почтальон Иванов принес одну телеграмму. Она была адресована Павлу Ильичу Кречетову. Он громко ее озвучил в присутствии всех обитателей дома. Телеграмма состоявшая всего из четырех слов гласила: «Будем в пятницу. Сазоновы».

– Все-таки собрались, – обрадовался Пал Ильич.

– И несет же их сюда нелегкая, – проворчала Наталья Павловна Савицкая.

– Ну скажи, за что ты их так не любишь? – устало-безнадежно спросил отец.

– Не их, а только Дарью Валентиновну. Не понимаю, папа, как ты их выносишь.

– Это выше твоего понимания, – холодно сказал Кречетов.

– Ну, а вы? – обратился он к Дубкову и Сорокину. – Надеюсь, не против?

– Мне все равно, – отчеканил Дубков, но было видно, что он не очень доволен перспективой приезда гостей.

– Вы здесь хозяин, Пал Ильич, – развел руками Сорокин, – ваше слово – закон.

– Ну вот и договорились, – кивнул Кречетов. – А теперь я пойду посмотрю как работают строители.

Не тут-то было, Манюня была начеку.

– Куда это ты собрался дед? – капризно спросила она. – А в кафе в Утесово кто со мной ехать обещал?

Павел Ильич нехотя подчинился судьбе. Через десять минут «Волга» с урчанием отъехала от дома.

Александр Иванович Сорокин проводил машину добродушной улыбкой. Дубков же стоявший рядом смотрел неодобрительно. Он не был сторонником, тех кто призывал потакал детским шалостям.

К строительству трехэтажного дома в Полянске отнеслись противоречиво. Кто-то говорил, что это будет гордость и украшение деревни, другие возражали, что мы и так хорошо живем, без всяких выкрутас. Третьи молчали, втайне завидуя.

Среди этих третьих лиц была ведущая сплетница деревни Мария Николаевна Симагина. Мария Николаевна, хотя и жила со своим мужем в прочном, добротном доме, была не против заиметь трехэтажный.

Мария Николаевна никогда не болтала много, во-первых это не нравилось ее мужу, Михаилу Антоновичу Симагину, во-вторых это не соответствовало ее имиджу, она считала, что это ниже ее достоинства. В крайнем случае Мария Николаевна с важным видом сообщала какой-нибудь интересный факт, предоставляя другим нанизывать на него всевозможные сплетни. Пальма первенства в таких делах бесспорно принадлежала Елене Поликарповне Образцовой, неоспоримо и по праву, занимавшей пост главной местной сплетницы. Образцову все звали запросто- Ленкой. Это была высокая угловатая женщина неопределенного возраста, с вечно нерасчесанными волосами, снующая туда-сюда по деревне, держа нос по ветру, чтобы не дай бог не пропустить мало-мальски интересный слушок.

Не сплоховала она и на сей раз. Лишь только начались работы по строительству дома, она тут же распознала, кто хозяин будущего особняка и доложила об этом всей деревне.

– Ну и пусть себе строят, их дело, – пожал плечами флегматичный Чесноков, мало интересующийся местными делами.

Пелагея Егоровна Цепкина, грозная теща и мать, отреагировала иначе.

– Посмотрим, как вести себя будут, – хмуро заявила она, молниеносно отпуская подзатыльник пытавшемуся прошмыгнуть к буфету с заветной водкой зятю. – Если приличные люди, то, нехай, пусть живут, а если пьяницы, вроде моего, то пусть убираются, пока целы.

Тут она замолчала, оттощила за шиворот никак не успокаивавшегося Амфитриона, заперла буфет и положила ключ в карман.

Музыкант Дудкин был очень заинтересован новым проектом.

– Может, с музыкальным дарованием люди окажутся, – с надеждой в голосе поделился он со своим собутыльником Амфитрионом Ферапонтовичем Редькиным. – А то ведь, сам знаешь, меня в деревне не понимают, а может быть, я неразгаданный талант.

– Все может быть, – добродушно, но с ноткой сомнения, ответил Редькин.

Жившая на хуторе старуха Шельма явилась в деревню вскоре после начала строительства и предсказала всевозможные несчастья, которые постигнут этот дом и его хозяев. Старуху боялись и верили ее словам.

Строители, начавшие работу еще до приезда хозяев, произвели в общем и целом положительное впечатление. Правда, зоркий глаз Пелагеи Егоровны Цепкиной, быстро выделил среди них любителя выпить, Василия Кузьмича Никитина. Вскоре после вышеописанного эпизода Цепкина серьезно поговорила с ним и предложила не иметь дела с Дудкиным и Редькиным во избежание неприятностей. Разговор закончился вполне мирно, без членовредительства.

– Колхоз, – дело добровольное, попробуй не вступи, – пробормотал Никитин, задумчиво оценивая мощную фигуру Цепкиной.

– Вот именно, – с нажимом подтвердила Коробочка.

Так отнеслись полянцы к строительству и строителям.

Как было обещано, Сазоновы приехали в пятницу. Ухоженный красный «Москвич» остановился перед домом, который снимал Кречетов, ровно в четыре часа дня. Из машины вылезли худощавый мужчина лет пятидесяти пяти и обширная дама примерно того же возраста. Это были Денис Семенович и Дарья Валентиновна Сазоновы.

Денис Семенович Сазонов более двадцати лет работал в обкоме партии. Именно там он познакомился с Павлом Ильичем Кречетовым. Они сразу же подружились, часто ходили друг другу в гости. Сазонов с удовольствием принял приглашение Кречетова провести пару недель на природе. У Сазоновых была своя дача, но Дарья Валентиновна не любила туда ездить. В семье Сазоновых музыку заказывала она.

– Посигналь-ка, Денис, – раздраженно бросила мужу Дарья Валентиновна.

Тот послушно нажал на клаксон.

За дверью послышались шаги и появилась Савицкая. Она любезно поздоровалась с гостями, но на Сазонову взглянула довольно холодно.

– Папа вышел, сейчас будет, – сообщила она. – Давайте возьму ваши вещи.

Сазонов бурно запротестовал и сделал все сам. Когда гости поднялись на крыльцо, из дома, как ошпаренная, выскочила Манюня. Дарья Валентиновна чуть не упала от неожиданности. Увидев Сазоновых, девочка резко притормозила, подозрительно взглянула на них и узнав, просияла.