Артур Ландсбергер - Приключение доктора Хирна

В этот момент раздался звонок.

– Вот он! – воскликнул Пино и стремглав вылетел из комнаты.

– Что это все означает? – спросила Орта, когда Пино скрылся.

– Завтра ты все узнаешь! – обещал ей Хирн. – Изобрази теперь испуг, когда он войдет!

– Кто? – спросила госпожа Орта.

Но раньше, чем Хирн успел ответить, перед ними появился элегантный господин в маске, который бесцеремонно оттолкнул открывшего ему двери лакея и направился в комнату, откуда доносились голоса. В соседней комнате у полуоткрытой двери стоял Пино и выжидал, чтобы его жертва попала в ловко расставленную им западню…

– Так это правда! – злобно воскликнул незнакомец и угрожающе протянул руку к фрау Орте.

– Играй же! – прошептал ей Хирн, уткнувшись в подушки.

Тогда фрау Орта выпрямилась, откинула голову назад и сказала дрогнувшим от глубокого отвращения голосом:

– Стыдитесь!

Настал момент, когда Пино выступил вперед. Он торжествующе вошел в комнату, чтобы доконать свою жертву. Он подошел к незнакомцу в маске, слегка поклонился и сказал:

– Честь имею представиться, господин Хирн! Ваша необыкновенная ловкость заставила меня прибегнуть к этому последнему средству. Вы проиграли пари, но ваша супруга является только жертвой моей хитрости, и всю ответственность я принимаю на себя. Мужчина, которого вы видите в постели, не доктор фон Ильг, а один из моих помощников.

Незнакомец сделал шаг вперед, медленно снял маску, поклонился и сказал насмешливым и спокойным тоном:

– Моя фамилия – доктор Гросс! Я друг доктора Хирна, который завтра возвращается из своей поездки. Он поручил мне во время своего отсутствия вынимать письма из ящика и просматривать адресованную ему корреспонденцию. (При этих словах он вынул из кармана письмо Пино к Хирну). Это письмо показалось мне довольно важным, и я, как его друг, считал себя вправе (тут он слегка поклонился в сторону фрау Орты) убедиться, насколько верно то, что в нем написано.

Он передал фрау Орте, которая великолепно играла свою роль, письмо, поклонился ей и вышел. Фрау Орта, рыдая, последовала за ним.

Хирн приподнялся с постели, посмотрел на Пино и сказал:

– Кажется, это нам не удалось?

Хирн и Пино остались в квартире доктора фон Ильга и вместе поужинали. Хирн ел с большим аппетитом. Пино едва притрагивался к еде, а затем они оба легли спать. Хирн давно не спал так хорошо, как в эту ночь, а Пино тем временем ломал себе голову, как найти выход.

Когда они на следующий день встали, Пино спросил:

– Что нам теперь делать?

Хирн в нерешительности пожал плечами и ответил:

– Ничего.

– Почему я не послушался вас? – жаловался Пино.

– Да вы почему-то вбили себе в голову, что поездка доктора Хирна в Копенгаген была только обманом. Мне это предположение сразу показалось неправдоподобным.

– Какой позор для меня!

– А предпринять теперь что-нибудь новое у нас уже нет времени, – сказал Хирн, и Пино согласился с ним.

– Разумеется, нет, – сказал он.

– Значит, вы должны быть последовательным.

– Да, хорошо вам говорить, а я теперь убедился, – ответил Пино, – что доктор Хирн не имеет никакого отношения к этой афере и, согласно нашему договору, вернется сегодня вечером.

– Я это знал с самого начала. Но вы все-таки лишили меня уверенности. По меньшей мере надо было бы установить, когда и каким путем Хирн появится в своей вилле сегодня вечером. Если вы в конце концов правы в ваших предположениях и происшествия вчерашнего вечера были только уловкой, то…

– Да бросьте, пожалуйста!

– Конечно, это весьма невероятно. Но так как не имеет смысла разыскивать новый след, то нужно пройти по старому до конца. И вот я думаю, что после своих вчерашних успехов доктор Хирн будет действовать очень уверенно и просто появится снова в своей вилле, вместо того, чтобы вернуться официально. Удостовериться в этом не мешает.

– Вы правы. Так как у меня нет другого выбора, то я проведу весь день в наблюдении за его виллой.

– Именно это я и хотел вам посоветовать.

– А что вы будете делать?

– Это зависит от того, сколько вы мне заплатите, – сказал Хирн.

– Сколько вы хотите?

– Я буду следить за всеми поездами, прибывающими из Копенгагена. У меня острое зрение и по вашему описанию я непременно узнаю Хирна. В случае же если он не прибудет ни с одним из поездов, а потом неожиданно появится в своем доме, я бы на вашем месте сказал ему напрямик, несмотря на все противоречащие этому доказательства, что он сам совершил преступление.

– Это единственное, что мне остается сделать, – отозвался Пино и добавил голосом, в котором прозвучала безнадежность: – Я это сделаю, хотя теперь уверен в противоположном.

Пино сел в автомобиль и поехал на виллу Хирна, а сам Хирн отправился в кабачок, где он за эти восемь дней уже сделался завсегдатаем. Он доверился одному молодому парню по имени Антон. Он его хорошо знал – смышленость этого парня превышала общий уровень мелких воришек.

Хирн начал с того, что открыл свое инкогнито, и это было нелегко сделать. Его паспорт находился у его камердинера Петера, а все, что он сказал в подтверждение своих слов, звучало правдоподобно, но меньше убедило недоверчивого Антона, чем пачка денег, которую Хирн предусмотрительно сунул ему в руку.

Наконец Антон согласился. Хирн вынул из кармана кусок бумаги, набросал несколько строк, положил записку в конверт, заклеил его и написал на нем:

«Королю сыщиков Пино в собственные руки».

Затем он положил письмо Антону в карман и сказал:

– Смотри, не потеряй его.

– Да нет же, – ответил Антон и отправился своей дорогой.

Хирн купил себе ливрею, надел ее, поехал на Штеттинский вокзал и встретил Петера, который согласно предписанию прибыл в Берлин в 10 часов 32 минуты. Вслед за ним из вагона вышла расфранченная дама. Хирн заметил тотчас же, что они приехали вместе.

– А где же тюлень?

Это был первый вопрос Хирна. У Петера затряслись коленки.

– Ах, да! – сказал он, дрожа. – Я впопыхах совсем забыл о нем.

Хирн указал на расфуфыренную особу, которая, выжидая, держалась на некотором расстоянии.

– Тогда я запру ее в клетку к нашему тюленю, – сказал он решительно.

Расфранченная особа со страху упала на руки кому-то из пассажиров, который передал ее одному из чиновников.

– Простите! – умолял Петер. – Но это моя невеста.

Хирну пришлось примириться со свершившимся фактом.

Он посадил Петера и растерявшуюся женщину в автомобиль, нагруженный сундуками. По дороге он обменял свою ливрею на платье Петера и отвез его спутницу в гостиницу. Потом он в дорожной шубе и шапке, точно так же, как он уехал восемь дней назад, поехал на свою виллу. Рядом с шофером восседал Петер.