Олег Кузнецов - Дальний поиск

— Гость, чего ещё! Эту заимку ещё мой батя строил. Название какое тут? Щапово, Щапов ключ. Стало быть, вот что я решил… Стану вами управлять. Покуда зима, пушнину промышляем. А весной покажу заветные места — золотишка намоем. Богачами вас сделаю. Но вы меня за это любите и слушайте. Понятно объясняю?

— Золотишко-то, оно конечно…

Над распадком трое путников устало передвигали короткими охотничьими лыжами: раскрасневшийся, в распахнутом полушубке Мернов, Агния с биноклем на груди и карабином за спиной и сосредоточенно всматривающийся во все вокруг Георгий Андреевич.

Щапов ключ и сверху местечком весёлым не казался. Крутые, лесистые, кое-где с выходами горных пород склоны, внизу петлял, ручей, чью упорную, не сломленную холодом жизненность подтверждали выступившие тут и там из-под снега зеленоватые пятна сырых наледей. Избушку, притулившуюся за ручьём, под елями, не сразу можно было и заметить: корявое сооруженьице совершенно естественно вписывалось в окружающую его чащу.

— Тот самый Щапов ключ, про который я тебе рассказывал, — отдуваясь, сказал Мернов. — Тишина, никого. Ну-к, Агнюх, дай бинокль… — Посмотрев в окуляры и не заметив ничего подозрительного, заключил: — Пусто. Третья заимка, и все пусто. Видать, прослышал народец про нового директора, теперь опасается. Да тут, впрочем, и взять небось нечего. Тут кто хозяйничал? Щаповы. Одно слово. И сам ещё папаша, он и заимку эту лет двадцать тому назад поставил, и сынок небезызвестный. Полагаю, вокруг ни норы, ни птичьего гнезда не отыщешь. Зверьё кругом обходит.

Белов, тем временем немного отдалившийся от товарищей, вдруг вскрикнул:

— Ошибаешься, дорогой начальничек! След тигра! И свежий! — в восторге Георгий Андреевич весь засветился и опустился перед следами на колени. — И не тигр, как я понимаю, а тигрица, — след-то довольно продолговатый… Да не подходите вы! Всё вы мне тут затопчете!

Агния и участковый, посмеиваясь, отступили.

— А по мне, лучше бы пару рябчиков. Жареных, ага, Агнюха?

— У Георгия Андреевича большой интерес к тигру, это понимать надо, Иван Алексеевич, а ты все шуточки.

— Да уж понимаю, понимаю.

— Здесь она лежала и била хвостом… — бормотал Белов. — Долго лежала, снег подтаял… Ага, палку грызла… Палочку-то эту мы — в мешок; дома получше рассмотрим… Так что же тебе так не понравилось, милая?

— Видала, Агнюха? Учёный следопыт. Нас теперь и не слышит, — с наигранной обидой, в которой всё-таки сквозило уважение, сказал Мернов и, присев на валежину, достал кисет с махоркой. — Кажись, надолго. Слава богу, спешить теперь не надо: до ночёвки добрались — вон со всеми удобствами спать будем, — кивнул он в сторону избушки, — А что, Агнюха, пока Андреич своей наукой увлекается, не сообразишь ли ты нам насчёт ужина?

— Мог бы и не подсказывать, — по-мальчишески огрызнулась Агния и полетела вниз, ловко лавируя между деревьями. На дне распадка она перешла невидимый ручей, через рыхлый снежный нанос пробилась к избушке, ногами отгребла снег от топорно сколоченной двери, нашла ручку, тоже деревянную, прибитую гвоздями коряжинку, дёрнула. Дверь сначала поддалась с трудом, но затем резко, как бы сама собой, растворилась, и огромная ручища втащила нб успевшую и ахнуть девушку внутрь избушки.

— Ай да удача! Девка попалась! Батюшки, вооружённая! — Захар Щапов, ещё не поняв, видно, всю серьёзность неожиданной ситуации, развеселился и, без особого труда преодолев сопротивление Агнии, облапил её и привлёк к себе. Но тут он был укушен пленницей за палец и с глухим воплем отбросил её в дальний угол. В руках у него, однако, остался карабин; разглядев его при свете полуотворённой двери, он сразу позабыл про боль. — Ай да машинка! Всю жизнь мечтал иметь!

Остальные обитатели избушки по-разному восприняли происходящее. Толстогубый Никита замер в изумлении, весьма, по-видимому, ещё далёкий от каких-либо выводов, старший же Хлопотин сразу учуял опасность и вскочил с неожиданной для старика резвостью.

— Не чуди, Захар Данилыч! Девка из заповедника! Агнюха это, Сотникова! Не одна она! Того и гляди другие люди заявятся! Никита, пушнину собирай!

— Трус ты, Хлопотин, трус. Вот с этой штуковиной, — сказал Щапов, проверяя, полна ли обойма, — я никуда спешить не намерен. Здесь буду, моя заимка! А с девки допрос снимем и все узнаем.

Агния немного опомнилась и зло сверкала глазами. На первое же сделанное в её сторону движение Щапова она ответила пронзительнейшим криком. Захар Данилович поспешил закрыть дверь, Хлопотин кинулся к девушке и накрыл её полушубком.

Ни Белов, ни Мернов не услышали этого крика. Участковый, с некоторым даже комфортом устройвщись на поваленном дереве, покуривал самокрутку; Георгий Андреевич, в нескольких шагах поодаль, был весь поглощён изучением следов.

— Ну, братцы, странная история! — вдруг сказал он громко.

— Давай-давай, Андреич, — одобрительно отозвался Мернов. — Видать, такое уж твоё дело — странные загадки разгадывать.

— Да ты только посмотри — кровь!

Лениво поднявшись и подойдя к Георгию Андреевичу, Мернов и правда увидел несколько в стороне от сделавшейся в том месте редкой цепочки следов пятна крови.

— На то и тигрюшка, чтобы кровь проливать. Небось кого-нибудь сцапала.

— Больше никаких следов нет, — с сомнением покачал головой Белов. — Видишь, вон оттуда она пошла скачками. А кровь, сам знаешь, не из всякой раны потечёт сразу. Вот и получается: там в неё попали, а здесь кровь брызнула.

Нахмурясь, Мернов быстро пошёл назад. Заимка С предполагаемой Беловым точки ранения зверя — как на ладони.

— Стало быть, если стреляли, то оттуда… Однако далеко!

— А если из нарезного оружия?

— Это я уж и сам подумал. Ах, язви, ещё и Агнюхи не видать. И почто только я её одну послал! Агню-у-ха-а! — зычно закричал Мернов.

Тем же путём и тем же способом, что и Агния, оба ринулись вниз. И как только достигли безлесного распадка, в приоткрывшейся двери избушки блеснула маленькая, солнечного цвета молния. Обоих кинуло в снег. Гром выстрела прокатился над спинами.

— Мернов, это ты, что ли, своею персоной? — крикнул Щапов.

— А ещё чьей же! — выплёвывая набившийся в рот снег, рыкнул участковый.

— Учти, это я так стрелял, понарошку!

— Понял я твою шутку! Тебе человека убить религия не позволит!

— Ну! Во! Я такой! — обрадованно гаркнул Щапов и, помолчав, спросил: — Мернов, а пистолетик-то твой при тебе?

— А то как же. Вот он, в руке.

— И патронов много?

— Целый карман.

— А у меня вот теперь — карабин, — с этакой печалью посетовал Щапов. — И ещё кое-что имеется…

И нас тут, промежду прочим, трое. Мои людишки аккурат вашу девку привязывают…

Тут Георгий Андреевич, не выдержав, взвился во весь рост. Но он и шагу не успел сделать: Мернов, ринувшись, подсёк его, повалил. И тем не менее золотистая молнийка снова вспыхнула в дверном проёме, опять выстрелил Щапов.