Анна и Сергей Литвиновы - Осколки великой мечты

Ника только головой покачала. Ох уж эти школьнички из элитарных гимназий! Нашли чем друг перед другом хвастаться! Чьи предки больше мафии платят… Да и мы, родители, хороши… Пора отправлять сына снова за границу, пока Россия его не испортила…

Она улыбнулась ему, потрепала по кудряшкам:

– Я тут поговорила со своей мафией… И знаешь что – братки согласились… Получить с меня на триста долларов меньше, чтобы…

– Купить мне сноуборд!!! – завопил сын.

Ника спала крепко, без снов. И проснулась легко, без обычной утренней вялости. Валяться в постели и ждать, пока принесут кофе, терпения не было. Она прыжком, как в детстве, вскочила с кровати. Накинула пеньюар. Спустилась в кухню. Горничная, дремавшая над чашкой чая, виновато встала при ее появлении:

– А я не слышала звонка…

– Все в порядке, – успокоила ее Ника. – Принесите завтрак в гостиную. Никто не звонил?

Горничная удивленно взглянула на часы. В Никином доме существовал давно заведенный порядок: по выходным раньше одиннадцати Колесову не беспокоили. А сейчас только половина десятого.

Ника прошла в гостиную. Зачем-то проверила, есть ли гудок в домашнем телефонном аппарате. Удостоверилась, что работают все три ее мобильника – старый и два новых: купленный вчера и тот, что дала Анна-Ванна.

Пощелкала каналами: в телевизионном ящике ничего не происходило. Пролистала газеты, отметила, что в ее гороскопе на следующую неделю сплошные «баксы на крылышках», то бишь «улучшение материального положения».

«Интересно, интересно, – скептически подумала она. – На той неделе истекает отсрочка, что мне дал шантажист. Куда ж полетят «баксы на крылышках»? От меня – к нему?»

Наконец зазвонил телефон. Ника нетерпеливо рванулась к трубке, но остановилась. Выждала пару секунд и небрежно-лениво ответила:

– Слушаю?

– Нина Александровна? – раздался в трубке незнакомый женский голос. – Меня зовут Илона Давыдовна, я менеджер компании «Жилпомощь».

Ника, не стараясь скрыть раздражения, ответила:

– У меня выходной. Звоните в понедельник в офис.

Женщина в трубке удивленно сказала:

– Но я не по работе. Мне сказали, что вы хотите купить однокомнатную квартиру… У меня есть на примете хороший вариант.

– Кто вас ко мне направил? – рявкнула Ника.

– Ваш знакомый, – не растерялась женщина. – Максим Кредитов.

– Передайте ему, что я справлюсь своими силами. И не звоните мне больше! – Ника с грохотом бросила трубку на рычаг.

Черти б взяли этого шантажиста! И по выходным от него покоя нет. Остряк-самоучка! Ильф и Петров! Говорящую фамилию себе придумал… Максим Кредитов, подумать только!..

Ника громко сказала:

– Обождешь, скотина. Не до тебя!

Горничная, как раз вкатившая в гостиную сервировочный столик, удивленно застыла на пороге.

Ника виновато махнула рукой и накинулась на кофе. Отпила пару глотков. Подумала. Придвинула к себе недавно купленный мобильник. Набрала номер Полонского.

«Только бы она была дома, – повторял про себя Полонский. Заклинал судьбу: – Только бы она дома была…»

Он находился в своей квартире в Сокольниках – один, среди книг и фотографий. Влад откинулся в своем кресле и подумал об Инне. Вспомнил ее молодое, крепкое, красивое тело… Ее наив, ее цинизм… И с удивлением понял, что она ему – дорога. И он хотел бы, чтобы все у нее было хорошо. И чтобы они – встречались. Хотя бы изредка…

«Что это со мной? – спросил он сам себя. – Неужто я влюблен?.. – И тут же с удивлением ответил: – Да, похоже, что влюблен…»

Мобильный телефон Инны не отвечал. «Она может быть где угодно: в институте, в бассейне, у косметички… А скорее всего, еще спит… Десять утра… Для Инны – несусветная рань. Проснись же ты!.. Пожалуйста!.. Прошу – проснись!..»

Ника позвонила Полонскому пять минут назад и сообщила, что сегодня, около полудня, планируется широкомасштабный наезд на Соломатина. Выемки документов, обыски в офисе, на складах и дома…

Профессор ни секунды не сомневался: Инну надо предупредить. Она должна знать…

Однако ее мобильник не отвечал, и тогда профессор набрал номер городской квартиры Соломатиных.

«Вдруг муж дома? Он, кажется, вчера приехал… Тогда брошу трубку… Или наберусь наглости и попрошу Инну?..»

Трубку взяли с третьего гудка.

…Инна нежилась в пенной ванне. Вокруг по полу были разбросаны лакированные женские журналы. «Мэри Клэр», «Космополитэн», «ELLE», «Лиза», «Домашний очаг»… Кто-то когда-то сказал Соломатину, что девушки любят листать иллюстрированные журналы, и он, со свойственной ему широтой и неразборчивостью, выписал для нее все подряд. У Инны должно быть все. Все! Ведь она – его кукла. Дорогая кукла. Барби в человеческий рост, живая и теплая… А Барби нужно наряжать. И покупать ей домик, машинку, украшеньица, платьица. И красивые журнальчики…

В дверь ванной осторожно постучали.

– Кто? – резко спросила Инна.

Экономка пробормотала что-то неразборчивое.

– Говори громче! – приказала Инна.

– Мужчина, – кокетливо-ябедническим тоном проговорила экономка. – Незнакомый. Говорит, что очень срочно.

– Вот гадость! – выругалась Инна. – Давай телефон!

Вылезла, прошагала, мокрая, по подогретому полу, пиная журналы. Открыла дверь, приняла трубку радиоаппарата.

– Это я, – раздался в телефоне голос Полонского.

«Влад, какого дьявола ты сюда звонишь?! Мне домой?!» – захотелось заорать ей, но экономка наверняка подслушивала под дверью, поэтому Инна прокричала в трубку:

– Говорите громче. Вы кто, я не поняла?!

– Инна, слушай меня внимательно. Слушай и запоминай. Все очень серьезно. Готовится наезд на твоего мужа. Налоговая полиция, ФСБ, прокуратура, милиция…Задействованы все, кто только можно. Будут обыски – в офисе, во всех его магазинах, на всех складах. И дома – тоже, и на даче. Есть ордер на его арест…

Инна слушала его голос и смотрела сама на себя. Она видела свое отражение в двух огромных зеркалах: исключительной красоты длинноногая, полногрудая девушка. Капельки воды на загорелых плечах, в руках телефонная трубка. «Прекрасное фото на обложку. Для «Плейбоя», для «Пентхауза»… Для любого журнала… – мельком подумала она. – Любое издание за честь почтет… А я тут в Москве сижу – как заложница у Соломатина…»

– Откуда у вас такие сведения? – перебила Инна стремительно-задыхающийся голос Полонского.

– Из надежных источников. Из самых надежных. Поверь мне. Все это – вся эта операция – должна начаться сегодня, в двенадцать дня. Осталось меньше двух часов. Так что ты можешь предупредить его… А можешь… Можешь и не предупреждать… Как хочешь… Но сама, пожалуйста, уезжай. Прошу тебя… Я… Я не хочу, чтобы это все… Это все – тебя коснулось… И я боюсь, что… Понимаешь, что документы – те самые – сыграли в этом определенную роль…