Алексей Михайлов - Проводник

Я уже свернул на свою улочку. Тут незаметно убедиться, что за мной все еще следят, я уже не мог. Поэтому решил испытать удачу. По пути была пара домов с арками, как и у нас, ведущими во двор. Я зашел в первую попавшуюся арку, быстро прошел ее насквозь, встал за правый угол и стал ждать. Спустя буквально минуту послышались легкие шаги. Без сомнения пацан. Шаги остановились у арки, а потом направились ко мне. Я весь сжался, приготовившись к атаке. Вот и пацан. Он вошел во двор, посмотрев сначала налево. Как положено на проезжей части. Поэтому меня не заметил. Я в два шага оказался рядом с ним, схватил за правую руку и развернул к себе, замахиваясь для удара.

– Ты кто такой? – с угрозой прошипел я.

– Так и знала! – раздался из-под козырька бейсболки девчачий голос. – Значит, сам подсматривать любишь, а когда за тобой – бесишься?

Я так и сел от неожиданности. Это был не пацан, а девка. И не просто девка, а моя соседка, на которую я вчера пялился из подвала. И как это понимать? А главное, что теперь делать?

– И что ты теперь будешь делать? – с насмешкой поинтересовалась она, как будто прочитав мои мысли.

– И как всё это понимать? – почему-то спросил я.

– А что тут понимать? – еще более задорным голосом спросила она, скидывая с себя капюшон. – Увидела, как мой сосед-извращенец по городу гуляет. Ну, думаю, надо за ним последить, пока он кого-нибудь не снасильничал.

– Никакой я не извращенец! – сказал я с легкой обидой.

– Тогда почему все еще держишь меня за руку?

– Извини, – смутился я и отпустил ее руку, – я думал, ты парень…

– Значит, ты по мальчикам специализируешься? – засмеялась она.

– Слушай, заканчивай, – чувствуя, что оказался в глупом положении, я начал выходить из себя, – я думал ты грабитель!

– Грабитель! – рассмеялась она. – Да ты себя видел? За километр несет колхозом! Да тебе любой грабитель сам денег даст!

– Ладно, мне пора, – зло ответил я. Не люблю, когда надо мной смеются.

– Ну, постой, – театрально заканючила она, состроив смешную гримасу и ухватив меня за руку, – подожди меня!

И она увязалась за мной с видом, как будто мы самые близкие на свете друзья. Звали ее Катя. Или, как она сама себя называла, Кэт.

– Илья, – сказала она, пробуя на вкус мое имя, – как печально. Даже ничего не придумаешь. Не самолетом же тебя называть!

– Можешь называть меня Томом.

– Как кота? А мы будем Кэт-Том?

– Нет, как Вейтса.

– А это еще кто?

– Музыкант один. Американский.

– Может у тебя и записи его есть?

– Есть дома. Пара его пластинок.

– У тебя есть проигрыватель?!!

– Угу…

– Тогда мы идем к тебе, музыку слушать! Чаем меня напоишь! В качестве извинения за свои извращенские повадки!

– Слушай, не собирался я за тобой подсматривать. Это случайно вышло. Я просто полез оконную раму осмотреть…

– Ладно-ладно, верю и прощаю! Чай-то у тебя есть?

Чай-то у меня был. А вот заварить его я не мог. Не было воды. Да и к чаю ничего не было. Вообще, если честно, я хотел побыть один, все обдумать, душ принять. Но, с другой стороны, надо же новыми знакомствами обзаводиться. К тому же Кэт мне понравилась. Своей какой-то легкостью и открытостью. А еще она была симпатичной. Не чета мне. Русые волосы, забранные в хвост, чтобы можно было надеть бейсболку. Выразительные голубые глаза, смотрящие пронзительно и задорно. Нос чуть курносый, как будто насмехается над окружающей серостью. Зубы ровные, белые. Готовые откусить порядочный кусок жизни. Осанка прямая. Ноги стройные. Толстовка мешала составить более полное представление. А еще мне нравился ее стиль. Немного пацанский. Разбитной. Значит не манерная.

В общем, я так ей и сказал. Что нужно сходить в магазин. Купить воду, чего-нибудь к чаю.

– И что-нибудь пожевать! – поддержала она меня. – А то уже обед. А борьба со злом, знаешь, сколько сил отнимает!

– И часто ты так со злом борешься? – спросил я, втягиваясь в ее игру.

– Да каждый день, – обыденно ответила она.

– А позавчера за кем следила?

– Фу, какой ты примитивный, – воскликнула она, – в моем арсенале много всяких приемчиков! Доносы, разоблачения, моральное уничтожение!

Затарились мы в ближайшем супермаркете. Купили две пятилитровых бутылки воды, каких-то плюшек с повидлом, десяток яиц, бутылку молока, бутылку тархуна, майонез, буханку черного хлеба, палку колбасы и пачку пельменей. И на сегодня, и на завтрак. Чтобы не заморачиваться с готовкой. Платил, разумеется, я. Надо отдать Кэт должное. Она не выманивала у меня каких-нибудь вкусняшек. Подошла к покупкам очень практично. Обратно мы шли мимо монастыря.

– Здесь, кстати говоря, есть святой источник. Можно бесплатно воду набрать. Она вкуснее. Я лично, сюда хожу.

Я посмотрел на монастырские стены, из-за которых застенчиво и в то же время радостно выглядывал купол с крестом. Хотелось что-то сказать, о чем-то подумать, но стало как-то неловко, и я, ни слова не сказав, прошел мимо.

Подходя к дому, я все-таки немного напрягся. Мало ли что. Вдруг засада. Я же эту Кэт толком и не знаю. Может она меня за нос водит и отвлекает внимание. Но все обошлось. Во дворе никого не было и мы без приключений дошли до двери в мою часть дома.

Кэт искренне всем восхищалась. И это было понятно. Квартира-то крутая. Обстановка, может быть, не очень богатая, да и ремонт так себе, но это только придавало ей определенного шарма! Девушка бегала из угла в угол и не уставала от восторга. То камин, то проигрыватель, то диван, то спальная комната. Все это выглядело очень искренне.

– Значит, тебе всё это от тети Шуры досталось? – спросила она, наконец остановившись и плюхнувшись на диван.

– Ага, – ответил я, наливая воды в чайник, – а ты ее знала?

– Ну так, здравствуйте, до свидания. Знала, что живет здесь и что одинокая. Вот и всё!

– А тётю Маришу знаешь?

– Какую тетю Маришу?

– Подружка её, тоже где-то здесь живет.

– В наших домах никаких Мариш не живет. И что это вообще за имя такое?

– Не знаю, так она мне представилась.

– Нет, никаких теть, – ни Маш, ни Марин, ни тем более Мариш. И Шуру твою я никогда с подружками не видела. Разве что со старостой вашей. Тетей Верой.

Вот так да, удивился я, наливая воду для пельменей в кастрюлю. Зачем это, интересно, тёте Марише говорить, что она соседка. Опять обман. Опять начинает закручиваться спираль неразрешенных вопросов. Похоже, обманула меня бабка. И имя, действительно, какое-то дурацкое. Не здешнее.

– Может тебе помочь, приготовить чего-нибудь? – спросила вдруг Кэт.

– Да не надо, можешь пока найти пластинку Тома Вейтса, – ответил я, определяя кастрюлю на газовую плиту и зажигая огонь.

Кэт встала перед стенкой на коленки и принялась с интересом рассматривать коллекцию пластинок, откладывая некоторые из них в сторону. Я в это время сервировал стол, если это можно так назвать. Выставил чашки с ложечками, тарелки, выложил вилки. Поставил стаканы под лимонад, который благоразумно убрал в морозилку. В корзинку для хлеба выложил плюшки. Выставил на стол пакетик с майонезом и перечницу. Не хватало только вазочки с каким-нибудь чертополохом, и можно этот обед признать одним из самых странных свиданий этого года.