Ирина Андрианова - Потерянные ключи

Закрыв мысленно эту главу беспокойства, я решила еще раз подумать, где могла оставить свой телефон. Я шаг за шагом просмотрела в памяти истекшие два дня. Теоретически, телефон мог выпасть в любой момент – например, во время моей ночной прогулки. Но что-то сразу подсказало мне, что это случилось раньше. Ну конечно. В тот момент, когда я искала в сумке бумажку, чтоб написать записку, объем и количество вещей внутри уже успели уменьшиться. Руки это почувствовали. Просто почему-то не послали сигнала сознанию. Вчера утром телефона там уже не было. Да – я нашла ключи, а взамен до этого потеряла телефон. Значит, позавчера? Или раньше? Из последних сил я стала разгребать туман на дне погреба моей памяти. Но ничего определенного. Как и во всякой тусклой жизни. Позавчерашний день был точно такой же, как и позапозавчерашний, и так далее. Как всегда – пробежка, завтрак, потом чтение, потом какое-нибудь писательство. И все дни до этого – то же самое.

Я устала думать и решила все-таки заглянуть в нетбук. Как и следовало ожидать, интернет не работал. В браузере отражались маленькие копии ранее открытых окон. Среди них была и моя страничка Вконтакте, и я позавидовала себе-прошедшей – той, которая раньше могла свободно открыть эту страницу и получить иллюзию общения со всем миром. Так когда же в последний раз я залезала в интернет? Хоть убей, не помню: вероятно, несколько дней назад. Странно, что я не отследила момент, когда закончились деньги. Всматриваясь в манящую и недоступную копию страницы, я подумала, что хорошо бы сменить аватарку. Это была какая-то абстрактная картинка, не помню, откуда взятая. Имя тоже надо бы сменить: пафосная несуразица, написанная латинскими буквами, хороша только для младшего подросткового возраста. Что ж, решила я, подумаю над этим, когда появятся деньги.

Еще раз повторю: я абсолютно уверена, что в тот памятный день, когда я впервые побывала в квартире , у меня совершенно не было мыслей возвращаться туда вновь. Я мечтала об одном – убежать побыстрее, подальше и навсегда. Однако уже на следующий день, примерно в два часа дня, я вновь оказалась под ее окнами. Тогда, в первый раз, я не обратила внимания, как они выглядят при дневном свете. Да и не приметила, где они находятся. Но в этот раз, на миг замешкавшись у поворота к парадной, я подняла голову и сразу поняла – вот оно, окно кухни. Рядом – балкон и окно большой проходной комнаты, еще левей – комнаты-кладовки. Окна были предсказуемы: такие же идеально чистенькие, новенькие и одинаковые, как и все внутри. Белые стеклопакеты. Прозрачные, как вода, стекла. Интересно, как часто их моют? Если каждый день, то вот ведь бедолага хозяйка: она весь свой краткий вечерний отдых проводит в домашних трудах. В кладовке по краям окна было заметно нечто вроде прозрачного зеленоватого тюля. Я вспомнила, что такой же висел и в спальне, когда я туда мельком заглянула. Балконное окно большой комнаты было полностью завешено похожим тюлем, только оранжевым. Вероятно, их покупали в одном магазине. А кухонное окно украшала белая рулонная штора. Сейчас она была опущена наполовину. Вчера, кажется, тоже.

Почему я решила вернуться? Объективно (я пытаюсь быть в своем повествовании максимально объективной, как ты и просил) я пришла потому, что на следующий день мне нужно было платить за комнату, а денег после похода в магазин не набиралось даже на одни лишние сутки. Похоже, вернулась временно меня покинувшая способность планирования. Например, планирования страха. Еще три дня назад, как ты мог заметить, у меня вообще не было ни копейки денег, но я не волновалась. А стоило мне почувствовать себя владелицей целых трех тысяч (быстро превратившихся в одну), как норма спокойствия повысилась. Поэтому наутро после первой ночи в новой комнате, после пробежки (это святое, я лишь после нее начинаю думать), оставшийся бюджет в 600 рублей поверг меня в ужас. Поев, затем проведя пару часов в ступоре, после чего съев остатки (за это время к лучшему, увы, ничего не изменилось), я поняла, что могу спастись только здесь, с помощью заветной шкатулочки. Но на что я могла рассчитывать? Взяв еще три, а может, четыре тысячи, я лишь отсрочила бы наступление краха. Впрочем, это я понимаю лишь сейчас. Тогда у меня не было выбора. Были лишь ключи и была квартира, которая ими отпиралась. И куча чистеньких и полезных вещей внутри. В особенности – внутри шкатулки. И надежда, что в середине дня квартира опять будет пуста, и что не хозяин квартиры нашел номер моего телефона. Я подошла к двери.

Холодное липкое оцепенение в теле в момент, когда я прикладывала ключ-таблетку, входила в подъезд и делала первые шаги по лестнице, было похожим на вчерашнее. Но – видимо, мозг не терпит абсолютных повторений – оно все же было чуть другим, меньшей интенсивности. Внимание уже выхватывало из пространства детали, которые вчерашняя я, полностью занятая страхом, не зафиксировала. Например, пол лестницы был выложен квадратиками из линолеума. В одном месте кусочек квадратика отвалился, и виднелся голый пыльный бетон. Я заметила, что напоминаю себе о необходимости бояться: «А вдруг на сей раз хозяевам понадобилось остаться дома? Или они внезапно вернутся, вот прямо сейчас?» Сознание реагировало, но более вяло, чем ожидалось. Уже почти поднявшись, я вспомнила, что совершила промах: забыла для проверки позвонить в квартиру через домофон. Я уже хотела вернуться, как в голову пришла спасительная идея: я просто позвоню в дверь, а если (не дай бог) мне откроют, то попробую изобразить из себя продавца какой-нибудь лабуды. При первых же фразах, сказанных с соответствующей интонацией, дверь передо мной непременно захлопнется, и я буду спасена.

Вот и дверь. Я позвонила. Дурацкие трели звонка отыграли два цикла, потом – тишина. И в этот момент послышался звук открываемой двери этажом выше. Медлить было нельзя. Я вставила и мгновенно провернула верхний ключ четыре раза, затем воткнула ригель. Не успел невидимый жилец сверху закрыть за собой дверь, как я уже запирала свою. Боже! Удалось. В квартире была тишина. Несколько секунд сохранялась опасность 1) появление кого-то из недр квартиры, 2) звонка в дверь того субъекта, который слышал закрывание моей двери; если это была, не дай бог, какая-нибудь приятельница хозяйки, которая жаждет с ней поговорить. Но гроза миновала – шаги спокойно прошли мимо двери вниз. И «моя» квартира тоже оставалась нема. Я была в безопасности. По крайней мере, на пару часов.

В прошлый раз мне и в голову не пришло снять обувь – так я спешила. На сей раз я успела подумать, что следы (хотя на улице было сухо, но все же) могут обратить на себя внимание. Поэтому, презрев опасность задержки в случае погони, я все-таки сняла кроссовки и оставила их у двери. Первым делом зашла на кухню. Все было точно так, как в прошлый раз (или мне показалось?). Хозяева, видимо, фантастические аккуратисты: на столе и у мойки не было ни одной немытой чашки. Чистый стол, покрытый скатертью с красно-белым рисунком, на котором четко посередине красовался фигурный поставец с солью и перцем: две солонки-собачки из фарфора, сидящие в плетеной корзинке. Измученный страхом мозг прямо таки впился в них вниманием, ища успокоения. Да-да, пошло, но вместе с тем трогательно! Холодильник соответствовал собачкам: белая дверца украшена аккуратными рядками магнитиков с изображениями разных курортов и заграничных городов, куда ведут популярные интуристские тропы. Я бегло заметила названия Хорватии, Турции и Египта, а также Дрездена и Парижа. В семье явно есть лишние деньги на ежегодные загранпоездки, подумала я (ты думаешь – с завистью? Боюсь, ты прав. Нехорошо завидовать, особенно тем, кто волей-неволей оказывает тебе большую услугу. Но я обещала писать только правду).