Наталия Антонова - Убийственная страсть

– Какой там! – отмахнулся Смороднов.

– Что же вам помешало?

– Сама Анжелика и помешала, только навёл на неё луч, а она как врежет мне промеж глаз! Я еле на ногах удержался!

– Видно, не все силы на вас Анжелика во время секса истратила, – не удержавшись, съязвил оперативник.

Но Смороднов не заметил или не захотел заметить его иронии.

– Силушкой её бог не обидел, – ответил он мечтательно.

– И она вас выгнала?

– Не совсем.

– Что значит не совсем?

– Гнала меня толчками до прихожей. А потом мы помирились, – Смороднов усмехнулся, – правда, она меня предупредила, что если ещё раз попытаюсь, то она откажет в наших следующих встречах. А где я ещё такую Клеопатру отыщу?!

– Вам виднее. А сейчас прошу вас посмотреть на эту фотографию, – оперативник положил перед Смородновым фотографию пенсионерки Лилии Вадимовны Арефьевой.

– Кто это? – удивлённо спросил мужчина.

– Мы думаем, что это и есть ваша Анжелика.

– Смеётесь, что ли?!

– Посмотрите получше.

Смороднов протёр глаза.

– Нет, это не она. Невозможно, чтобы она была Анжеликой!

– Почему же?

– Анжелика, конечно, не девочка, но эта намного старше её.

– Вы, Эдуард Васильевич, – укоризненно проговорил оперативник, – упускаете из вида возможности современного макияжа.

– Но не до такой же степени! – Смороднов оттолкнул от себя фотографию Арефьевой. – Вы забываете, что кроме лица у женщины есть ещё и тело!

– Она спала с вами голая? – спросил оперативник в лоб.

– Вы чего, – неожиданно обиделся Смороднов.

– Эдуард Васильевич, я ведь спрашиваю не из-за любопытства, а ради дела!

– Вообще-то, – признался нехотя Смороднов, – она всегда была в эротическом белье. Но тело у неё не дряблое! Это точно! – заверил он с излишней горячностью.

– Что ж, – оперативник хотел убрать фото.

– Погодите, – проговорил Смороднов, – дайте-ка ещё разок взглянуть. – Получив фотографию в руки, мужчина долго крутил её и так и сяк, вздыхал и потел, потом спросил: – А у вас нет её в неглиже? Мне бы было легче сосредоточиться.

– Чего нет, того нет, – ответил оперативник, пряча улыбку.

– Вот ведь незадача, – сокрушённо вздохнул Смороднов и спросил: – А как её зовут?

– Лилия Вадимовна Арефьева.

– Не Анжелика, значит, – мужчина почесал в затылке.

– Эдуард Васильевич, я не думаю, что ваша пассия называла вам своё настоящее имя. Вот вы, например, как представились?

– Эдиком, – обиженно засопел Смороднов, – мне скрывать нечего.

– А ей, я думаю, есть что.

– Мужа?

– Необязательно.

– Тогда что же?

– Возраст, например, – улыбнулся оперативник.

– Опять вы заладили, возраст да возраст. Многие, между прочим, вообще любят женщин постарше!

– Но вы ведь не из их числа?

– Я не очень обращаю внимание на возраст, – признался Смороднов, – мне главное, чтобы не малолетка была и не старуха.

– Я вас понял, – сказал оперативник, – спасибо за помощь.

– Да чего уж там, – отмахнулся от него хозяин квартиры и даже не сразу пошёл провожать его в прихожую. И лишь когда полицейский стал закрывать за собой дверь, мужчина закричал: – Эй, постойте! – Смороднов вприпрыжку поскакал к входной двери своей квартиры.

Сотрудник полиции остановился, но входить снова в квартиру не стал.

– Вы что-то вспомнили? – спросил он через порог.

– Да! То есть нет!

– Так да или нет?

– Понимаете, я мог бы попытаться узнать Анжелику по голосу. У вас есть запись голоса той тётки, как там её?

– Лилия Вадимовна Арефьева.

– Так вот, у вас есть голос этого престарелого цветочка?

– Будет вам голос.

– Вот когда будет, тогда и приходите, – отрезал Смороднов и стал закрывать дверь.

– Минуточку, Эдуард Васильевич, – произнёс оперативник.

– Чего ещё? – недовольно донеслось через оставшуюся не закрытой щель.

– Она не престарелая.

– Ага, – хмыкнул Смороднов. – Юная козочка!

– Во всяком случае, никакую женщину не стоит называть старухой, пока она сама вам об этом не скажет.

– Ладно уж, чего там, – недовольно пробормотал мужчина и закрыл дверь.

На самом деле в голове Смороднова занозой застряла мысль о том, что он спал с пенсионеркой и даже не догадывался об этом. «Если друзья узнают, – думал он, – засмеют! Тоже мне геронтофил нашёлся. Вот зараза!» – это обращение уже адресовалось Анжелике или, весьма возможно, коварной притворщице Лилии. «Это надо же, – продолжал возмущаться он, – просто оборотень какой-то в юбке».

Оперативника категорически не устраивало то, что Смороднов не узнал в Лилии Вадимовне Арефьевой свою Анжелику. Всё дело в том, что среди множества отпечатков мужских пальцев, обнаруженных на съёмной квартире, женские отпечатки были одни. И принадлежали они Лилии Вадимовне Арефьевой. И никаких следов пребывания в квартире других женщин не было. Не могла же эта Анжелика жить в квартире, не снимая перчаток. Не могла! Следовательно, вывод напрашивается только один! Как это ни фантастично звучит, Арефьева и есть та самая неуловимая Анжелика. Интересно, конечно, как ей удавалось обманывать стольких мужчин. «А Эдуард Васильевич-то расстроен не по-детски», – вспомнив выражение лица Смороднова, невольно рассмеялся полицейский. После того как не без активной помощи СМИ был создан культ вечной молодости и дамы бросились омолаживаться, кто как может, любители клубнички всё чаще стали попадать в сети коварных соблазнительниц, перешагнувших порог не только второй, но и третьей молодости. Как тут не воскликнуть вслед за классиком: «О времена! О нравы!»

И смех разобрал его пуще прежнего. Отсмеявшись, он подумал о том, что были когда-то и другие времена – бабушки были бабушками, повязывали платочки, пекли пироги, вязали носки и охотно нянчились с внуками.

Вернувшись в реальный мир, полицейский подумал о том, что начальство будет недовольно. Но ничего не поделаешь. Не мог же он вместо свидетеля опознать в Арефьевой Анжелику. Тут он вспомнил о варианте, подсказанном самим Смородновым, и решил, что стоит вернуться сюда ещё раз и дать прослушать незадачливому любовнику голос Арефьевой. А фотографию надо будет показать жильцам, проживающим в доме, где находится квартира Игнатьева. Вполне возможно, что кто-то из них и признает в пенсионерке квартирантку Севастьяна Павловича.

Вечерело. Косые лучи солнца падали на дорогу. Сквозь раскрытое окно в комнату втекал опьяняющий аромат петуний. На лейтенанта Уварова он действовал расслабляюще. Он даже подумывал о том, чтобы закрыть окно. Но тогда нужно будет включить кондиционер, то есть сделать сразу три дела – встать со стула, закрыть окно, включить кондиционер. Лейтенанту же хотелось просто сидеть и не шевелиться. За день он набегался вдоволь и теперь у него, как говорила его прабабушка, язык был на плече.