Наталия Антонова - Родной самозванец

На то, чтобы найти адрес и телефон Истомина, у неё ушло два дня. От бесконечных разговоров по телефону у Андрианы уже язык еле ворочался. Был, конечно, соблазн позвонить Артуру. Он мог при помощи компьютера найти что угодно и кого угодно, как ей казалось, почти моментально. Но она так и не решилась позвонить ему. Во-первых, потому что пришлось бы признаться в том, что она взялась за расследование нового дела, а Артур-младший её детективных занятий, мягко говоря, не одобрял. А во‐вторых, он опять бы стал уговаривать её купить ноутбук и подшучивать над её старомодностью и нежеланием шагать в ногу со временем. «Короче, одна головная боль», – решила Андриана и продолжила свои поиски посредством телефона до тех пор, пока её усилия не увенчались успехом. Но на деле успех оказался минимальным. Когда абонент в Питере снял трубку и мужской голос произнёс: «Алло», у неё, как говорится, в зобу дыханье спёрло. Она вежливо поздоровалась, представилась и попросила позвать к телефону Родиона Михайловича Истомина. Всё тот же мужской голос ответил ей, что сделать этого он не может при всём своём желании, так как Истомина в квартире нет.

– Вы его сын? – спросила Андриана.

– Нет, я Родиону Михайловичу абсолютно посторонний человек. Мы просто снимаем у Истомина-младшего квартиру.

– Разве это квартира не Родиона Михайловича Истомина?

– Нет, она принадлежит его сыну, Артёму Родионовичу Истомину. Сам хозяин с семьёй уехал в Италию. С ним ли его отец, мне неизвестно. Я знаю только, что до этого Родион Михайлович жил в этой квартире.

– Так, может, он вообще умер? – воскликнула Андриана в отчаянии.

– На момент сдачи квартиры Истомин-старший был жив и здоров, – заверил её мужской голос.

– А как у вас там, в Питере, погода? – неизвестно зачем спросила Андриана.

Если её собеседник и был удивлён этим вопросом, то вида не показал, спокойно ответив:

– Как всегда, прохладно и сыро.

Андриана Карлсоновна вздохнула и сказала:

– До свиданья и извините, что побеспокоила.

– Ничего страшного, – ответил голос из Питера и вежливо попрощался.

Андриана несколько минут пребывала в расстроенных чувствах. Ниточка, за которую она так надеялась уцепиться, порвалась, как тонкая осенняя паутинка. К тому же и погода за окном по-прежнему стояла осенняя, хотя июнь считается самым жарким месяцем в году. По крайней мере, именно таким он был в пору её детства, юности и молодости. Ей даже непреодолимо сильно захотелось поворчать, что теперь воздух и вода стали грязными, продукты ненатуральными, а люди… Но она вовремя остановилась, вспомнив о том, что ворчание – признак старости. Андриане Карлсоновне хотелось всегда оставаться молодой. Андриану буквально передёргивало, когда она слышала или читала в книгах о старушках и стариках шестидесяти лет. Она воспринимала это как личное оскорбление. Но годы, не прислушиваясь к её мнению, бежали и бежали. И всё чаще ей приходилось сталкиваться с людьми, которые считали её, мягко говоря, пожилой. Она не знала, как с этим бороться, и упорно твердила, что она молода, вызывая недоумение, а порой и усмешки у собеседников. Вот и на этот раз она только упрямо тряхнула головой и проговорила вслух:

– А всё-таки раньше июнь был жарким!

Неожиданно ей вспомнился ясный июньский день. Было не особенно жарко, хотя солнце уже начинало припекать. Они отправились в Загородный парк. На входе Артур купил ей милую соломенную шляпку и тут же надел её на голову Андрианы.

– Какая ты хорошенькая, – сказал он, любуясь её лицом.

– Мог бы сказать, что я просто красавица, – пошутила она.

Артур ничего не ответил, просто подхватил её на руки и понёс по аллее в сторону Волги. В прокате лодок он взял вёсельную лодку на целых два часа, и они отправились кататься по реке. Артур умело и неторопливо грёб, и их лодка скользила по сверкающей от солнечных лучей глади реки, точно по маслу. Андриана тихо засмеялась от удовольствия.

– Ты чего? – спросил он.

– Ничего, – ответила она, – просто я такая счастливая!

– Я тоже очень счастлив, моя маленькая обезьянка, – улыбнулся он.

– Нет, я не хочу быть обезьянкой! – живо возразила Андриана.

– А кем ты хочешь быть? – спросил он, продолжая улыбаться. – Мышкой? Рыбкой? Киской?

– Нет! Я хочу быть тем, кто летает. Например, твоей соколихой.

Осознанно ли она ему намекала на брак с ней или это получилось на уровне подсознания? Ведь фамилия Артура была Соколов.

Он ничего не ответил, только рассмеялся и стал грести энергичнее. А когда они оказались возле берега, заросшего ивняком, он положил вёсла и потянулся к ней с намерением обнять её и поцеловать. Но она так резко отшатнулась от него, что чуть не перевернула лодку. Его улыбающееся лицо сразу помрачнело, точно на него набежала туча.

– Ты чего? – спросил он.

– Ничего, просто ты напугал меня.

– Я что, чудище лесное? – спросил он, рассердившись.

– Нет, но мы здесь одни. – Она быстро оглянулась по сторонам.

– А ты предпочитаешь целоваться в толпе? – усмехнулся он.

– Нет, но…

– Что – но?

– Мы с тобой не женаты.

– И что с того?

– Ничего, – вздохнула она.

Артур молча взялся за вёсла и направил лодку в обратном направлении. За всю дорогу он не проронил ни слова. Воскресная прогулка была испорчена.

Сдав лодку, они сразу покинули парк и поехали на трамвае к ней домой. Артур довёл Андриану до квартиры, сухо попрощался и почти бегом сбежал с лестницы. Она услышала глухой звук захлопнувшейся подъездной двери и позвонила в дверь своей квартиры.

Открыла ей мать.

– Что с тобой? – всплеснула она руками. – На тебе лица нет!

– Ничего, мамочка, – ответила Андриана и вдруг уткнулась в грудь матери и разразилась безутешным плачем. – Он не любит меня, – повторяла она сквозь слёзы, – не любит!

– Кто?

– Артур!

– Ты поссорилась со своим мальчиком? – Мама ласково погладила Андриану по рассыпавшимся в беспорядке волосам. – Успокойся, деточка, между влюблёнными иногда случаются ссоры.

– Но вы же с папой не ссоритесь, – сквозь слёзы пробормотала Андриана.

«Не ссоримся при вас», – подумала про себя мать, а вслух проговорила:

– Просто мы повзрослели и стали более мудрыми, а на первых порах и у нас с твоим отцом всякое случалось.

– Да? – неуверенно протянула Андриана.

– Конечно, мой котёночек. – Женщина достала из кармана фартука носовой платок и осторожно промакнула слёзы на лице дочери. – Иди, моя маленькая, умойся, а я пока молочка согрею, и будем пить его с мёдом и с сухариками.

Андриана послушно закивала и направилась в ванную комнату.

Артур пришёл к ней только через четыре дня, она уже все глаза проглядела, выглядывая его и опасаясь, что он её оставил навсегда. Ведь вокруг столько более доступных девушек, которые не откажутся целоваться с ним хоть все дни и ночи напролёт. И зачем только она уродилась такой скромницей?