Вероника Трифонова - Ограниченная территория

– Не знаю, мы как-то не задумывались над этим, – пожал плечами мой муж.

– Завтра у нас собеседование. Если всё будет нормально, нас примут на работу, – сказала Марго.– Официально мы будем числиться в НИИ, но вдобавок возьмем совместительские ставки в прилегающей к нему частной клинике и будем работать в двух этих организациях.

– У нас же всё будет нормально? – подмигнул Антону Тим.

– Ты что, сразу хочешь сослаться на знакомство со мной? – Антон закатил глаза.

– Ну почему сразу, – примирительно уточнил Тим. – Только если будут проблемы. Друг, ты же не подведёшь? Я знаю, ты будешь счастлив видеть мою довольную морду чаще, чем прежде, и ты, Катя, тоже. Вы оба не пожалеете!

Тим уставился на меня, пытаясь сделать самый умоляющий взгляд на свете. Я, не выдержав, улыбнулась и рассмеялась.

– Конечно, Тим, мы будем рады тебя видеть. И тебя, и Марго. Я покажу нашу столовую. Помнишь, как я приносила оттуда вкусные пончики? Будешь теперь их есть, сколько захочешь.

– О, Катерина, ты самый клёвый человек в мире! Тоха, я всегда тебе это говорил, когда ты её не замечал. Вот, учись у неё, как надо встречать друзей, – довольно расхохотавшись, Тим повернул свой стул к озеру, над которым уже вовсю разливался закат. На другом берегу подернутого рябью синего зеркала, у самой кромки воды, летела стая чаек. Зачерпывая воду в клювы, они, крича, поднимались всё выше – мимо раскинувших зелёные ветви берёз и изумрудных иголок сосен к полыхающему огненным заревом небу.

– Не беспокойся – если что, он застрянет в нашей столовой, – тихо прошептала я Марго на ухо, и мы обе беззвучно расхохотались, после чего она тоже направилась к мужу.

– А вид-то какой, – раздался голос Тима. – Красота, аж глаз не оторвать! Вот почему стоит выбираться на природу.

– Ты прав, дружище, – согласился Антон.

Стоя рядом со мной, он одним махом прикончил свой недопитый стакан самогона.

– Алкоголь усиливает выработку дофамина, но также повышает кортизол и блокирует жиросжигающие процессы в организме, – задумчиво пробормотал Антон, посмотрев сначала в пустой стакан, а затем на меня.

–А ещё нарушает синтез аминокислот, вследствие чего в организме запускаются процессы катаболизма, – дополнила я, затем хихикнула, прижалась к нему и прошептала: – Но я пока под воздействием фактора внутреннего подкрепления.

– Эй, господа учёные! Может, объясните простым смертным свои матерные термины? – крикнул Тим.

– Всё очень просто, – ответила я. Взявшись с Антоном за руки, мы подошли к нему со спины. – Сейчас я на стадии испытания удовольствия.

– От самогона? Ну, ещё бы! Я его так постоянно испытываю!

– И поэтому мешки под глазами здоровские заработал, – не преминул заметить мой муж.

– Да это фигня. Я все равно не собираюсь попадать на обложку журнала для взрослых, – Тим снова заржал.

– Зря ты это сказал, дорогой. Я же сейчас начну представлять тебя на ней! – Марго, успевшая уже принести второй стул и сесть на него рядом с супругом, ткнула того локтем в бок.

– Тим, там бы все твои недостатки легко исправили фотошопом, – не удержалась я. И прежде, чем кто-то успел ещё что-то сказать, продолжила: – А вообще… дело не только в алкоголе. Честно… я ощущаю удовольствие, потому что вы рядом. Вы все.

Я встретилась взглядом с Антоном. Тот, улыбнувшись, одобрительно кивнул мне и едва заметно подмигнул, а Тим и Марго даже встали со стульев и повернулись ко мне. На лицах обоих Вердиных была такая торжественная серьёзность, что на моих губах невольно заиграла лёгкая улыбка, и я, собравшись, поскорее продолжила говорить: – Знаете, я благодарна судьбе за то, что она свела меня с вами. За то, что у меня такой замечательный муж, как ты, Антон. И вы, самые лучшие в мире придурки, которые не менее лучшие друзья.

– Для бухнувшей ты неплохо подобрала слова, Катюха, – одобряюще сказал Тим. – Ладно, мы тебя тоже любим. Я даже не обижаюсь на то, что ты иногда называешь меня противным.

Он шагнул мне навстречу – почти одновременно с ним по бокам это же сделали Антон и Марго. Мы дружно все обнялись.

– За это надо выпить! – со смехом сказал Антон сразу после того, как мы отпустили друг друга. – Я все устрою!

– Ого! Само начальство в кои-то веки пошло вразнос! Тоха, я верил в тебя! Наливай, да побольше! – торжествующе орал Тим, одной рукой притягивая к себе Марго, а другой – меня. – Ну что, оторвёмся как следует!

– Осторожно, тут стулья! – крикнула я, оттаскивая развеселившегося друга, а заодно и Марго от препятствий.

– Ребятки, держите стаканы! – Антон, держа в каждой руке по два стакана, подходил к нам. Под мышкой он держал ещё не открытую бутылку водки.

Испуская весёлые возгласы, мы вновь наполнили стаканы и дружно чокнулись. Четыре прозрачных, наполненных жидкостью усеченных пластиковых конуса соединились между собой, расплескивая содержимое вокруг.

***

Тот вечер запомнился ещё тем, что Тим и Антон нырнули-таки в это озеро, хоть мы с Марго дружно пытались их отговорить. Кто из наших мужчин предложил окунуться в холодную, не прогретую ещё майским солнцем воду, не нужно даже уточнять.

– Ну, вы и дураки! – кричала с берега Марго, уворачиваясь от брызг, которые постоянно направлял на неё Тим. Антон, впрочем, тоже в этом участвовал. – Там все-таки ещё холодно!

– Детка, да тут офигенно! Сама проверь!

– Ну, вот ещё. Ой, дурень, ты хоть одежду бы снял!

– Прям здесь и сейчас?

Я, сонно раскинувшись в кресле со стаканчиком виски, только наблюдала за ними. По телу расходилась приятная слабость. «Если бы Марго, несмотря на свою кажущуюся бесшабашность, не обладала голосом разума, – пронеслась в моей голове вялая мысль, – эта парочка уже давно бы самоубилась».

Сквозь сон этой ночью я снова слышала крики чаек – пронзительные и хриплые, они проносились над полем и, отскакивая от озерной глади воды, отдавались тревожным эхом в далеких уголках леса. Мне казалось, что я вместе с ними, кружась над белой паровой дымкой и застывшими верхушками берёз, поднимаюсь в бледное небо. Ощущение невесомости было захватывающим, но я, тем не менее, чувствовала исходящую, казалось, из ниоткуда, тревогу. Что-то было не так: в этом пейзаже холодных сине-зелёных красок, в этом тумане, который, поднимаясь всё выше от озера, касался меня влажными, холодными пальцами рук.

Все окружающие меня до этого шумы вдруг исчезли – осталась одна сосущая пустота. Холодная и тревожная синяя яма Сарлакка, готовая переварить тебя, расщепить на атомы и молекулы, превратить в такую же равнодушную часть себя самой.

Моя пропитанная туманом и потом одежда полностью взмокла и прилипла к телу. Дыхание сбилось и стало поверхностным. Кислород в лёгких медленно заканчивался.