Ингар Йонсруд - Крест

В этом не было ничего плохого. Каждое животное, каждое растение, гриб, вирус или бактерия подтверждают своим существованием, что в этом вся и единственная цель жизни. Цвести и размножаться. Нести и улучшать генетический материал из поколения в поколение. Проблема лишь в том, что единственное существо, которое может выразить это словами, теперь страдает от элементарной жестокости жизни.

У Хенри Фалька был список того, что его огорчает. Грязь на одежде, проблемы с эрекцией и унижение были главными поводами для расстройства.

Возможно поэтому замдиректора «Форманд-Бернье», самой известной консалтинговой компании, в данный момент сидел в своей «Тесле» и размышлял, пока электронная система растапливала снег на лобовом стекле.

Несколько часов назад Фальк так разозлился, что перевернул мусорное ведро во дворе крепости Акерсхюс. Какой-то идиот выбросил туда недоеденный йогурт, и Фальк заляпал им сшитые на заказ брюки. Причиной гнева Фалька стало то, что на него накинулась женщина, утверждавшая, что работает на ТВ2 и что ее зовут Бенедикте Штольц.

Она была красивой, именно поэтому у них завязался разговор. Худая как щепка, в его вкусе. Не только из-за физического превосходства, которое он явно имел, но, скорее, потому, что в тощем как скелет теле обычно заключалась тощая самооценка. Он хорошо себя чувствовал в компании недовольных собой и потому ослабил защиту. И тут Штольц вдруг показала свое истинное «я» и выставила его посмешищем перед его же клиентами. Она требовала детали отчета, известные только нескольким людям, обольщая Фалька, чтобы узнать больше. Другие господа стали смеяться, прекрасно зная, что за деликатное к ним отношение они и платили «Форманд-Бернье». Это само по себе было унижением для Фалька, которое не смогла компенсировать приватная афтепати с кофе и коньяком у премьер-министра. Нет, это было еще хуже. Потому что Хенри Фальк зачем-то пожаловался премьеру Рибе на случившееся, просто не смог удержать это в себе, а тот положил руку ему на плечо и загоготал. Хенри. Женщины всегда были твоей слабостью.

Обычно Фальку нравилось это чудо технологий, на котором он ездил. Но заводя машину, он хотел услышать приветственный рев «Ягуара V-8», который был припаркован под окнами квартиры в Тьювхолмене, а не жужжание этой ленивой швейной машинки.

Испачканная одежда и унижение. Двух из трех пунктов списка на сегодня достаточно. В держателе для чашки он нащупал маленький пакетик на застежке, достал оттуда голубые круглые таблетки и проглотил их, запив глотком шампанского из бутылки, лежавшей в машине. Проверил бронь в телефоне. Вип-столик в ночном клубе в Сулли уже ждал его.

Проезжая по улицам города, Фальк открыл окно, чтобы бриз охлаждал его лоб, пока «Ave Maria» Майкла Бу-бле охлаждала душу. Фруктовый дым электронной сигареты смешался с хлопьями снега. Фальк припарковался под уличным фонарем на Одинсгате во Фрогнере и постарался сдержать раздражение, когда она не ответила на звонок. Он вразвалку подошел к дому и нашел табличку с ее именем. «Б. Вагнер». Держа палец на кнопке звонка, он медленно досчитал до пятнадцати. Когда он уже отпустил ее, женщина ответила.

– Что за черт?

– Тебя внизу ждут «Тесла S P90D Ludicrous», бутылка «Krug» 1990 года и стоящий член. Мы едем в ночной клуб.

– А-а… Хенри, – тон Беате изменился. – Не жди меня в машине. Поднимайся ко мне. Я только что приняла душ. Сможешь посмотреть, как я одеваюсь, хочешь? – Беате знала, что он не откажется и не стала дожидаться ответа. Фальк услышал щелчок открытия замка.

Поднявшись на две ступеньки, он помедлил. У нее наверняка была выпивка, какая-нибудь дешевая «Cava», но этот вечер должен был пройти шикарно. Он повернул назад, чтобы забрать шампанское. Возясь с замком на входной двери, он заметил около машины чей-то силуэт. Сквозь дверное стекло Фальк увидел, как какой-то человек, стоя с противоположной от Фалька стороны автомобиля, быстро водил рукой.

Хенри Фальк рванул дверь.

– Какого черта ты там творишь?

Это, видимо, был мужчина, потому что фигура человека была мощной и широкоплечей, но лицо оставалось всего лишь темной тенью под капюшоном. Хенри ринулся через улицу, и мужчина пустился бежать по тротуару. Пробегая мимо своей «Теслы», Хенри увидел, что с покрытого эксклюзивным лаком бока машины стекала краска. Эта сволочь разрисовала его тачку. На Хенри снова навалилось удушающее чувство униженности. Он побежал изо всех сил, адреналин бурлил в крови, а тело трясло от гнева и уязвленного мужского самолюбия. Вандал проскочил под голыми ветками вдоль штакетного забора вилл западной части Осло, после чего пересек трамвайные пути на Фрогнервейене.

– Твою мать! – прогремел Хенри, когда мимо него в вечерней темноте прогудел трамвай и Фальк потерял беглеца из виду. Трамвай проехал, и Фальк снова увидел вандала вдалеке, когда тот пробегал на светофоре. Хенри решил побежать снова. Жилет сдавливал его крупный живот, а шов в паху на брюках мешал идти широким шагом. Фальк пробежал еще один квартал и остановился на перекрестке, тяжело дыша, и опустил ладони на колени. В груди бешено колотилось сердце. Куда побежал этот говнюк – дальше по улице или свернул с Гимлевейен? Снег пошел сильнее, видимость была плохая, и Хенри понял, что в любом случае никакой роли это не играло. Последний раз, когда он вставал на весы в ванной, цифры из зеленых стали желтыми, а затем красными, пока не остановились на ста двадцати четырех килограммах. В глотке свербело, и Фальк понимал, что проиграл этот раунд. Но говнюк за это поплатится. Ох как он еще поплатится. Хенри наймет чертова частного детектива и добудет каждый чертов снимок с каждой, сука, камеры наблюдения в районе. Сучий… кусок говна.

Доковыляв до машины, Фальк увидел, что Беата стоит под фонарем и рассматривает боковую дверь «Теслы». Ее высокое тонкое тело было облачено в одно из черных платьев «Версаче», которые он ей подарил. Воротник туго обтягивал шею, словно ошейник. Меховое пальто прикрывало плечи. На ее лице была улыбка, исчезнувшая, как только она увидела Хенри.

– Хенри? Что случилось?

Он с горечью развел руками.

– Что это означает? – Беата прочитала написанное на двери. – Предатель? – Заколка, крепившая ее темные волосы к красивой голове, замерцала. Беата рассмеялась. – Хенри, милый, не принимай близко к сердцу. Это просто хулиганство. – Она ткнула ногой в кожаном сапоге в мыс его ботинка. – Поехали.

– Я не поеду в один из самых эксклюзивных клубов города с этой чертовой надписью на машине!

– Кажется, ты сказал, что у тебя есть бутылка «Krug»? Это же краска, а не спрей-лак. Если поторопимся, сможем ее смыть. В районе Вика есть круглосуточная мойка. Ты когда-нибудь раньше трахался на автомойке?