Томас Дью - Девушка с пухлыми коленками

- Я не беспокоюсь. Мне нужна ясность.

- Можно задать тебе вопрос?

- Разумеется.

- Куда мы едем?

- Мы едем к Куколке. Узнаем, дома она или нет. Если нет, поедем в другое место.

- Понял. Можно ещё спросить?

- Давай.

- Ты действительно думаешь, положа руку на сердце, что это лучший способ подготовки к матчу на первенство мира среди тяжеловесов?

- Первенству... чего? - загоготал он. Машина затряслась. - Пит, малыш, о чем ты говоришь? Любой американский боксер мечтает участвовать в мировом первенстве. Если нет - он не американец.

Лицо его стало серьезным.

- Что же я, по-твоему, не американец?

- Ну-ну. Я пошутил. Но поговорим лучше о тренировке. Это же ведь не игра, а бой. Через три дня...

- Я в форме. Чувствую себя здоровым. Уже сейчас готов к взвешиванию. Я силен и меня не волнует бой с этим канадцем, который, я не спорю, неплохой боец. Но я сильнее, так что не волнуйся.

- Я и не волнуюсь.

- И не надо спешить. Я буду силен до тридцати пяти лет. Все это говорят, видя, как я работаю. К тому же ты не хуже меня знаешь, что на вершине славы в тяжелом весе сейчас сложилась, так сказать, "пробка" из талантов.

- "Пробка"?

- Да, там есть связка "золотых" бойцов, которые ещё долго будут непобедимы. Возьмем, к примеру, Джо Луиса...

- Продолжай, Баки.

- Конечно, те ребята проворнее, но я сильнее.

- Ты можешь стать проворнее.

- Как?

- Вернись домой, в постель.

- Ох, заткнись.

В его тоне не было грубости. Он просто устал думать об этом.

"- Как бы повлиять на него? - думал я. - Бронк, я пытаюсь".

* * *

Палм-Спрингс - это длинная главная улица с высокими жилыми домами, санаториями и гостиницами по обе стороны, чистая и разукрашенная. Много зелени и фонтанов. Баки подъехал к калитке в живой изгороди. Во дворе был виден небольшой дом. Шторы были опущены, но сквозь них пробивался свет. Я дрожал от какого-то предчувствия.

"- В какой ты дыре была, Куколка, пока меня молотили о гравий на Винди пойнт?"

Когда мы вышли из машины, мне стало холодно. Баки вынул из кармана связку ключей и один из них вставил в замок.

"- Гм...", - подумал я.

Мне ничего не было видно за спиной Баки, потому я ждал, пока в кухне зажегся свет и мы вошли. Голос Баки прогромыхал:

- Куколка? ... Патриция? ...

Зов звучал виновато. Я взглянул на него. Баки застенчиво пояснил:

- Жалко будить, если она спит.

Я понял, в каком незавидном положении он оказался. Эта Куколка заставила его заняться её спасением от загадочной угрозы. Договорилась с сыщиком и исчезла, не заботясь о том, что бы сообщить Баки, где она есть. А он боится её разбудить!

Может быть, с ней что-нибудь случилось и она не могла позвонить?

Но что ещё могло случиться за такое короткое время?

Беспорядок в кухне указывал, что она была неважной хозяйкой. Всюду толстым слоем лежала пыль, на столах - грязные тарелки. На полке стояла кофемолка и рядом старинный будильник, который громко тикал. Я взял его и осмотрел: обыкновенный будильник. Время на нем и на моих часах было одинаковое. Записки нигде не было. Баки ходил по комнатам и я встретился с ним в гостиной, куда он вышел из спальни. Он был похож на растерянного мальчика, который забыл дорогу домой.

- Нет? - спросил я.

- Нет. Нигде.

Я посмотрел на лампу возле штор, закрывающих окно.

- Должно быть, она была здесь, - сказал я. - Кто-то зажег свет.

- Она всегда оставляет лампу включенной.

- На весь день?

- Если уходит. Она не любит возвращаться в темный дом.

Это было вполне нормально.

- Скажи, Баки, ты нашел здесь записку...

- Какую записку? А-а, которая была вместе с будильником? Да.

- Как это было?

- Я случайно увидел её и принес вот сюда. А Куколка взяла и прочитала. Она пыталась улыбаться, хотя я заметил её испуг. Больше я не видел записки. Она, видно, куда-то её убрала.

- Куда?

Он развел руками.

- Не знаю...

- Ладно. Что, если я поищу?

- Конечно, Пит.

Мебели в доме было мало. И никаких женских побрякушек.

Корзина для белья была пуста.

Баки, затаив дыхание, ходил за мной по-пятам.

- Как в нежилом доме, - пробормотал я.

- Что?

- Ничего, Баки.

- Может быть, записку она положила в кошелек.

- Не думаю.

Спальня выглядела более обитаемой. Кровать - прибрана. Рядом тумбочка. В гардеробе - два платья и темно-коричневый костюм. Внизу лежали комнатные тапочки. Вот и все.

"- Надо уходить, - думал я. - Такие, как Куколка не могут жить в такой бедности. Она просто не могла бы здесь спать. Если только она не на содержании у Баки."

Я толкнул дверь и медленно закрыл её.

- Баки, ты содержишь Куколку?

Лицо его исказилось.

- Нет, черт возьми, Пит. Она - девушка не того сорта, - он подошел вплотную ко мне и посмотрел по сторонам, как будто хотел убедиться, что мы одни. - Скажу тебе правду. Я никогда даже не был в этой комнате. Ни разу.

В его словах звучала юношеская страсть и гордость. Я отвернулся.

- Вы встречались?

- Да, за ланчем или обедом.

- Она никогда не просила денег?

- Нет. Почему она должна просить?

- Не знаю... На что она живет?

Ему явно не понравился мой вопрос. Он почесал нос, сжал кулаки и зашевелил губами.

- Алименты.

- Ох...

- Что - "ох"?

- Ничего. Не обращай внимания.

Я встал на колени и стал рыться в мусорной корзине.

- Какого черта ты здесь роешься? - сказал Баки нетерпеливо.

- Ищу. А что?

- Смешно.

- И мне тоже. Но надо же что-то делать.

Там было две бумажных салфетки с пятнами губной помады, точилка, несколько прядей осветленных волос, рекламная открытка "Компании Пустынных Хозяйств" с прекрасными фото стеклянного пустынного дома, в котором сгоришь днем и заледенеешь ночью, и две спичечных коробки. Одна - фабрики "Эль Мирадор"в Палм-Спрингсе; другая рекламировала место, которое называлось Блюбелл Таверн в городе Хиббард. Я положил их в карман.

- Послушай, Пит,.. - торопил Баки.

- Ладно. Я готов.

Но я не мог подняться с колен. Суп Линды перестал оказывать живительное действие. Ноги были как будто на ржавых петлях. Они скрипели. Одновременно круговая острая боль скрутила мои внутренности. Я уткнулся лицом в мусорную корзину.

Как сквозь вату я услышал голос Баки:

- Эй, что случилось?

Я начал бороться с корзиной. Казалось, она протянула тысячу рук и ног, как спрут. Вряд ли я бы справился с ней, будь я один. Она убила бы меня. К счастью, я был не один. Баки спас меня от корзины. Он поднял меня и положил на кровать. Тут и началось. Я был, как потерявший управление вертолет, заправленнй на 90 процентов, как воздушный змей на короткой веревке. Потом я замер, как деталь в тисках. Потом прошло и то, и другое, и я стал матрацем - скатанным, развернутым и брошенным на кровать. Кровать несколько раз меня подбросила и я перевел дух. Комната стала вертеться все тише и наконец остановилась. Я перевел взгляд с дивана Куклы Малышки на Баки, который обеспокоенно смотрел на меня.