Томас Дью - Карманный рай

- Надо было догадаться спросить у Шапиро, не нарушил ли я чего-нибудь, - подумал я.

В разгар невеселых размышлений самым решительным образом напомнил о себе пустой желудок. Это явно было результатом всех моих злоключений... Но как бы там ни было, он решительно настаивал на своем. Чтобы его успокоить, я тронул с места, проехал по Ферфакс-авеню, пересек улочку хиппи и доехал до следующей, застроенной частными домами и конторами. Но там не было ни малейшего признака закусочных. В конце улицы я заметил свободное место, поставил машину и дальше пошел пешком.

Кончилось все тем, что я обнаружил еврейский ресторанчик, втиснутый между библиотекой еврейской религиозной литературы и пивнушкой. Этот ресторанчик ничем не отличался от тысяч таких же заведений от Майями до Портленда, если не считать одной детали: в конце стойки возле самой двери сидели лейтенант Шапиро и Лаки Джо Вышинский.

Я устроился возле лейтенанта, что через некоторое время он заметил.

- Привет, - сказал Шапиро. - Как дела?

- Вообще никаких дел.

- Хорошо. Попробуйте лучше суп "креплах", он должен вам понравиться.

Я не слишком ему поверил, но нужно признаться, что я не знал ни лейтенанта Шапиро, ни супа "креплах".

- Я возьму то же, что и вы, - ответил я.

- Именно его я и ем, - он повернулся к официантке. - Принесите ещё один суп "креплах", такой, как готовят в Чикаго.

- Сейчас, - улыбнулась она.

- И ещё порцию Джо Вышинскому, - добавил Шапиро. - Но не мне; я предпочитаю умереть с голоду, чем давиться картошкой по-польски.

- Картошка по-польски?

- Да, это такие бильярдные шарики, сваренные в кипятке, - ухмыльнулся он.

- Ну, спасибо! - возмутился Вышинский.

Я готов был держать пари, что Шапиро - единственный человек в этом городе, который мог без ущерба для себя выйти из стычки с Вышинским по поводу польской кухни.

Официантка принесла три тарелки дымящегося супа, в каждой из которых лежало по два куска аппетитно пахнущего "креплаха" из хорошего кошерного мяса.

- Так что произошло? - спросил Шапиро.

- Я не знаю, куда девался Билл. На рынке я обнаружил Дону. Она послала меня ко всем чертям, умоляя оставить их в покое.

- Вы объяснили ей наш план?

- Да.

- И сказали о намерениях Диких Ангелов?

- Да. Двоих из них мы уже видели примерно полчаса назад.

Шапиро покачал головой.

- Понимаю.

Суп, как и сулил его аромат, оказался превосходным. Мы поглощали его с большим аппетитом, особенно Вышинский.

- А Билл... В чем вы собираетесь его обвинить?

- В покушении на общественную нравственность. Мы неплохо знаем, что происходит в фотостудии, а Билл несколько раз сам там позировал.

- Это не так страшно. И какую сумму составит штраф?

Он пожал плечами.

- Тридцать, сорок долларов.

- Дона его вытащит. Такая сумма у неё найдется. Я видел собственными глазами.

- Только после того, как я все из него выжму, - посулил Шапиро. - А на это понадобится время... Может быть, до четырех - пяти утра.

Вышинский заказал ещё тарелку супа.

- Не хотите попробовать "кишке"? - спросил его Шапиро.

- Это еврейские сосиски, - пояснил Вышинский. - Нет, мне мацу и молочка.

Шапиро усмехнулся.

- Это станет для Билла ударом, - заметил я. - Вы не могли бы придумать что-то другое?

- Возможно. Я ещё не знаю, стану ли выдвигать обвинение. Однако все зависит только от меня: прокурор предоставил мне свободу действий.

- А как вы думаете, с чего бы Диким Ангелам понадобилась его шкура?

Шапиро открыл было рот, потом огляделся по сторонам и вновь его закрыл. На нас выжидательно поглядывали окружающие.

- Давайте перейдем в машину, - предложил он. - Джо, ты найдешь нас там.

Вышинский кивком подтвердил, что понял.

Шапиро заплатил за себя и Вышинского, протянул было руку к моему счету, но потом покачал головой.

- По вашему платить не буду. Вам возместят издержки.

- Совершенно верно. Кроме того, я не хочу иметь долги перед полицией Лос-Анжелеса.

Он ухмыльнулся, мы расплатились, сползли с табуретов и вышли на улицу. Их машина стояла за углом, и мы устроились на заднем сиденьи. Шапиро помрачнел и не стал терять времени на предисловие.

- Что вам удалось выяснить насчет Сэмми Митропулиса? - спросил он.

- Не так много. Но могу сказать, что он следил за мной.

- Он отплатил вам вашей же монетой.

- Верно. Но должен кое в чем признаться, лейтенант. Я думаю, мне больше нечего здесь делать.

- Ну - ну, старина! А что думает ваш клиент?

- Не знаю. Меня наняли, чтобы найти его дочь и так или иначе уговорить её встретиться с отцом. Она решительно не хочет. Я собираюсь отказаться от этого дела, если не будет возражать клиент.

Мне очень хотелось рассказать ему о визите Сэмми в контору Рейнхарта, но я сдержался. Сначала следовало разобраться с Рейнхартом.

- Это ваше дело, - заметил Шапиро. - Поскольку вы меня спрашивали, я вам расскажу, что думаю по поводу этого убийства. Дело обещает быть довольно сложным. Судя по количеству найденных денег и наркотиков, совершенно ясно, что здесь замешаны серьезные поставщики. Мы ещё не закончили исследовать улики, но маловероятно, что удастся напасть на след. Робби действительно вернулся домой на мотоцикле, это верно, ваша версия подтвердилась.

- Молодец сержант Брейкен!

- Во всей этой истории, связанной с наркотиками, множество ответвлений. Жертва не принадлежала к числу хиппи. Робби был одним из Диких Ангелов. Обитал он в том закоулке совсем не случайно. Бригада, занимающаяся наркотиками, за ним приглядывала, но у них ещё не было достаточных доказательств. Что же касается денег, обнаруженных у него дома, это, конечно, не колоссальное состояние, но для такого парня сумма огромная. В бригаде по наркотикам предполагают, что эти деньги ему передали для взятки или чего-то еще.

- Кстати, а где сейчас эти деньги? - спросил я.

- На них наложили арест. Если никто их не потребует, предъявив при этом надежные доказательства, прокурор передаст их в пользу государства. Если обнаружатся возможные наследники, им передадут то, что останется.

- Вы сказали "для взятки"?

- Я не слишком удачно выразился. Не для того, чтобы подкупать полицию. В Лос-Анжелесе такого не водится.

- Я тоже на это надеюсь.

- Для такого утверждения есть следующие причины: хиппи склонны к непротивлению, пассивному протесту. Кроме того, крупных капиталов у них не водится. Они заводят небольшие магазинчики, художественные галереи, кафетерии, обходясь минимальными средствами. Когда возникают проблемы, они друг с другом делятся, даже воруют, и как-то умудряются находить выход. В то же время рядом вечно болтаются агрессивные типы вроде Диких Ангелов и мошенники наподобие Сэмми Митропулиса. Хиппи интересуют их по единственной причине: как пассивная и благоприятная среда, которую можно эксплуатировать.