Маша Ловыгина - Белая сирень

Лесная сирень пахнет по-особому – густой влажный аромат её окутывает с ног до головы. В сумерках не разглядеть соцветий, но я знаю, что они не такие крупные, как в садах и парках. О, этот сумасшедший запах! Его не портит ни примесь испарений, исходящих от вывернутой лопатой земли, ни горько-солёный вкус крови на губах, ни боль от ссадин на моём теле. Я стою, высоко задрав голову, и дышу, закрыв глаза. Мне так хорошо, что я не чувствую почву под ногами. Кажется, что сейчас взлечу. Но ты тянешь меня обратно… Марина, что же с нами теперь будет?..

– Чего стоишь?! Помогай, давай!

Скрежет лопаты заставляет меня очнуться. Но я не хочу, не хочу…

– Господи, какая тяжесть! Ну же, не спи!

– Просыпайся, Лёля! Открой глазки, посмотри на меня! Зря, ты не пошла со мной. Я скучал! Лапу-у-ль, поговори со мной!

Оля сонно подняла руку и потрепала по голове льнувшего к ней мужчину. В нос ударил запах коньяка и вишнёвого табака.

– Надрался? – с трудом разлепив глаза, девушка щурилась от яркого света. – Выключи лампу.

– Ну, Лёль, – мужчина, не снимая изящных туфель, закинул ноги на кровать и попытался улечься рядом, – только не уходи, я хочу спать с тобой.

– Господи, Артём, – Ольга, подтянув на макушке собранные в хвост волосы, села на кровати, – определись уже, чего ты хочешь!

Артём широко улыбался, раскинув руки поперёк кровати, и Оля в очередной раз поняла, что не может на него сердиться. С трудом сдерживая смех, она закусила нижнюю губу и сдвинула брови.

– Белецкий, да ты пьян в стельку! Сними обувь и сходи в душ!

Артём обхватил девушку за талию и уткнулся ей в бок.

– Лёлька, меня утвердили! Повод нажраться вполне официальный. Буду ставить «Маскарад»!

– Серьёзно? – Ольга потёрла глаза, стряхивая с себя остатки сна. – Белецкий, это же фантастика! Дай, я тебя поцелую! – она нагнулась над Артёмом и, схватив его за уши, смачно поцеловала в орлиный нос. – Бюджет достойный?

Артём утвердительно хмыкнул.

– Слушай, я уже вижу несколько вариантов! Понимаю, рано. Ты определился с концепцией? Это мы с тобой обсудим позже. Но я уже готова сделать наброски, эскизы. Ты только намекни! – зелёные глаза Оли возбуждённо горели.

– Лёль, – Артём поморщился и заворочался, поднимаясь на локтях.

– Лежи, не вставай! – Ольга легко спрыгнула на пол и стала стягивать ботинок с ноги Артёма. – Я уже не сержусь.

– Оля, помолчи! – Артём выдернул ногу и выставил перед собой ладонь. – Лучников на своих условиях настаивает. И я могу его понять. У него связи, обязательства. Всё официально. Тебе пора заниматься делом серьёзно, заявить о себе. Я готов к сотрудничеству, но мне не нужны «мёртвые души» в твоём лице. Лёль, мой состав и режиссура. Я хотел познакомить вас сегодня. Неужели ты думаешь, я буду бодаться с Лучниковым? – наткнувшись на взгляд Ольги, покаянно опустил голову. – Прости, я действительно так думаю. Зачем прятаться? Ты самый талантливый декоратор и художник по костюмам, и самая красивая из них! Именитые режиссёры скоро будут готовы выстроиться в очередь, чтобы работать с тобой. Но это твоё желание всё время быть в тени, меня откровенно удивляет.

– Хорошо. Я всё поняла. Но мне надо подумать, – Оля взяла свою подушку и, ударив ладонью по выключателю, закрыла за собой дверь. – Завтра обсудим, спи!

Через минуту за её спиной раздался храп. Оля прижалась затылком к двери и несколько раз глубоко вздохнула.

И что это она завелась? Артём абсолютно прав. И, может быть, даже любит её…. Но ничего о ней не знает.

Они встречались полгода. Много это или мало? Наверное, достаточно для того, чтобы утолив первую страсть, с удивлением продолжать стремиться друг к другу, но понимать и принимать со всеми плюсами и минусами – явно недостаточно.

Артём был всего на два года старше, но уже многого добился. Ольга же до сих пор видела в нём вихрастого юношу студента, а не модного театрального режиссёра, которым он стал за короткий срок. Его постановка и прочтение «Бешеных денег» Островского на сцене молодёжного театра произвели фурор, граничащий со скандалом, поскольку молодой режиссёр, осовременив пьесу, довольно фривольно отнёсся и к тексту, и к внешнему виду героев.

Ольга основательно приложила руку к «картинке» спектакля, но её имени не было в ряду выпускающих пьесу. Это было её непременным условием.

Публика приняла постановку с восторгом. Главное, что победителем стал Артём Белецкий. Мальчик, родившийся с золотой ложкой во рту, сын своего отца – корифея российской сцены, и матери, в жилах которой текла кровь популярного некогда советского композитора. Наследник династии, он очень хорошо усвоил правила, продиктованные самим фактом его рождения, но, несмотря на эпатаж, аккуратно балансировал на грани допустимого.

Впервые Оленька Валеева увидела Артёма на его дипломном спектакле в институте. Как они не пересеклись до этого, было совершенно непонятно, ведь «варились» в одной тусовке.

Оля в то время сшила костюмы уже для нескольких дипломных постановок. В основном, общалась с девочками актрисами – яркими, взбалмошными, уверенными в себе. Оттачивала мастерство, обрастала большим количеством столичных знакомств. Наблюдательность, живой интерес к театру, провинциальное обаяние и тонкий врождённый вкус сослужили Оле хорошую службу. Она была популярна: к ней обращались в экстренных случаях, когда поджимало время или работа требовала особых знаний и скрупулёзности.

«Мои руки – моё всё», – часто думала Оля, растирая зудящие от постоянного шитья и краски пальцы.

Она была сиротой, приехавшей в Москву в 16 лет, где её никто не ждал. Окончила ремесленное училище. Сменила несколько ателье и студий декора, но старалась нигде не задерживаться, несмотря на уговоры. Организовала собственную мастерскую с единственным работником в своём лице, и брала заказы лишь по рекомендации. Все её мысли были заняты только работой, пока она не встретила Артёма.

Что это было? Гром, молния, удар головой об асфальт или кирпич с крыши?

Оля подшивала подол «Ванине Ванини» в исполнении Жанны Саблиной. В маленькой гримёрке, практически уткнувшись лбом в шёлковый кринолин, она стояла на коленях, оттопырив к дверям пятую точку. Парень ещё не попал в поле её зрения, но от его голоса у неё вдруг перехватило дыхание: бархатный, с лёгкой хрипотцой, обволакивающий тембр заставил её замереть и прислушаться.

– Душа моя, ты готова?

– Боже, Белецкий, прости! Буду готова через несколько минут! Зацепила каблуком, когда надевала! – «Ванина» махнула в воздухе сигаретой. – Хорошо, что Оленька уже здесь была. Ты моё спасение, Валеева! – актриса погладила Олю свободной рукой по макушке. – Стану звездой, возьму тебя к себе. Будешь только мне шить!